Проклятый город

Роджерс, неторопливо поднявшись с кресла, махнул лифтеру, предлагая подождать.

Лифт отправился вверх с двумя пассажирами. Физиономия одного из них пылала негодованием.

— Давай, давай, продолжай в том же духе! — выпалил Блейк.

— Что давать? — наивно расширил глаза Роджерс. — В каком духе?

Лифт остановился, Блейк выскочил и зашагал по толстой ковровой дорожке. За поворотом коридора вынул из кармана ключ, вставил в замок. Чьи-то приглушенные ковром шаги заставили повернуть голову.

— Что, и в комнату со мной попрешься?

— Приглашаешь? Спасибо, у меня своя комната, — улыбнулся Роджерс, остановившись у соседнего номера.

Обе двери закрылись почти одновременно.

Закрылись эти двери на шестом этаже «Конгресс-отеля» около полуночи. А в десять утра свежевыбритый, аккуратно причесанный Блейк вышел из своего номера на десятом этаже отеля «Колтон». Сбежал во мраке ночи. Подходя к лифту, провел пальцами по лицу, проверяя выбритость щек и подбородка, прикрываясь ладонью, улыбнулся. Но не успел дойти до поворота, как услышал за спиной щелчок еще одной двери, по той же стороне коридора. Что-то заставило его оглянуться, какая-то неполнота действия. Дверь почему-то не закрылась сразу, выпустив постояльца.

В дверном проеме стоял Роджерс, неторопливо застегивался.

— Придержите лифт, сэр, прошу вас, — как бы между прочим попросил он. — Мне тоже пора завтракать.

С третьей попытки дрожащая рука поднесла чашку почти на уровень рта. Еще какой-то дюйм! Но этот последний дюйм оказался непреодолим. Дрожь передалась чашке, рука ослабла, чашка грохнулась на блюдце, которое уцелело только чудом, содержимое плеснулось через края, на скатерть.

Сидевший через два стола Роджерс ободряюще улыбался, перемалывая яичницу с беконом. Челюсти его работали с регулярностью поршня паровой машины.

— Шпик поганый, — бормотал Блейк. Руки, хоть уже и не отягощенные чашкой, продолжали трястись. — Шавка легавая…

Устраняющий последствия неловкости клиента официант поинтересовался:

— Вас что-то беспокоит, сэр?

— А? Да, да, беспокоит.

— Будьте любезны, пересядьте, прошу вас.

Блейк сел напротив. Спиной к сыщику. Официант долил кофе в чашку.

Снова чашка направилась к губам Блейка, на этот раз зажатая между двумя ладонями.

Омерзительный хруст оскорбил слух ставшего вдруг чутким к внешним воздействиям Блейка. Здоровые челюсти перемалывали аппетитный, подрумяненный, поджаренный тост. Звук исходил с того самого проклятого направления. Без перерыва, однообразный, неумолимый. Кусок за куском запускает в пасть, гад.

На этот раз чашка опрокинулась, еще не достигнув блюдца. Бурая лужа расплылась по скатерти. Блейк вскочил, отшвырнул салфетку, отпихнул спешащего на помощь услужливого официанта.

— Вон отсюда, бежать… — задыхался Блейк. — Он следит за мной, спину сверлит, сверлит…

Официант недоуменно огляделся. Никого. Разве только одинокий аккуратный господин чинно-благородно трудится над своим завтраком, не причиняя никому ни малейшего беспокойства.

— Вам бы к доктору, мистер, — озабоченно пробормотал официант. — Должно быть, температура…

Блейк послушно выскочил из ресторана, пересек фойе и склонился к окошечку аптекаря:

— Мне… аспирин. Два. Нет, три!

— …«Сенчюри Лимитед», Ч'каго-о-оу, с двадцать пятого пути! — гулко забухало под сводами зала и просочилось в телефонную будку, дверь которой Блейк оставил приоткрытой не только для вентиляции, но и чтобы лучше слышать объявления.

Трубка висела на крюке телефона. Будка была стратегическим наблюдательным пунктом Блейка. Из нее видны громадные вокзальные часы, слышны объявления и, самое главное, из нее просматривается выход на нужный перрон. Следовательно, видны и все пассажиры, его попутчики.

Он пройдет через вертушку последним. Последним из последних. Увидев всех, кто отбудет тем же поездом.

Он не дал этому дьяволу в человеческом облике, этому монстру никакой возможности выследить его. Еще немного — и между ними мирно улягутся сотни миль стальных рельсов. Ну разве что гад мысли читает…

Много трудов положено, много денег, но дело того стоит. Неоднократная внезапная смена отелей не помогла. Но на этот раз Блейк не требовал счета и не паковал вещей. Он заплатил за неделю вперед, а сам смылся на второй день. Да, в сущности, никуда и не смывался. Просто отправился прогуляться, заскочил в киношку… выскользнул через служебный выход, выкупил забронированный под чужим именем билет и юркнул в телефонную будку. Ничего, осталось всего три четверти часа.

А этот придурок тем временем слоняется возле кинотеатра… или даже возле отеля. Пусть дожидается!

Блейк внимательно следил за пассажирами, которые лениво тянулись на перрон. По двое, по трое… по одиночке…

Минутная стрелка ползет к моменту отправления. У турникета остался лишь дежурный контролер.

Блейк насадил шляпу поплотнее, выскочил из будки и понесся по мраморному полу.

Вокзальный страж уже готовился щелкнуть фиксатором турникета, когда Блейк сунул ему под нос билет. Последний! Блейк оглянулся в сторону зала ожидания. Никто не готовится повторить его рывок, ничей любопытный нос не торчит из-за колонны.

— Поторопитесь, мистер, — напомнил контролер.

Зря беспокоится. Теперь поезд от Блейка не убежит. Последний пассажир направился к поезду, вглядываясь в лица бредущих навстречу носильщиков.

В поезд Блейк попал при помощи протянутой руки кондуктора последнего вагона, припустив за ним во весь опор.

— Ф-фу! — выдохнул он, поправляя съехавшую набок шляпу. — Можете закрыть и ключ выкинуть. После меня уж никого не будет.

— Да разве что голуби нагонят, — отозвался проводник с натянутой улыбкой.

Блейк заперся в купе. Заперся и затянул шторку, хотя поезд еще не вышел из темного туннеля под городом. Откинулся на спинку кресла, облегченно вздохнул. Наконец-то!

— В жизни больше эту рожу не увижу! — успокоил он себя.

Колеса накручивали минуты и километры. Остановка в черте города. Но это уже не опасно. Если бы за ним увязался хвост, он направился бы к Центральному вокзалу. Однако… береженого Бог бережет. Блейк вызвонил кондуктора и спросил, не сел ли кто в поезд. Да, леди с маленьким мальчиком, с сыном, больше никого. А что? Да так, думал, может, знакомый догонит, если успеет… Был разговор…

Конечно, этот тип не успокоится, начнет выслеживать по всем Штатам, но теперь Блейк обеспечил себе отрыв.

В Хармоне к поезду прицепили угольный паровоз. Но это техническая станция, здесь поезд пассажиров не берет.

У Вест-Пойнта в дверь постучали, и страх стрельнул в позвоночник. Блейк вскочил и прильнул к запертой двери. Стук повторился. Громкий, уверенный.

— Кто там? — отозвался Блейк, приложив руки рупором ко рту, чтобы изменить голос.

— Подушку не желаете, сэр? — послышался голос проводника.

Он приоткрыл дверь, принял предложенное, в основном, чтобы отделаться, а не потому, что нуждался в подушке. И снова заперся.

Больше его не беспокоили. В Олбени поезд свернул к западу. Где-то в Пенсильвании или, может, уже в Огайо Блейк заказал еду, попросил оставить поднос возле запертой двери. Подкрепившись, выставил поднос за дверь и снова заперся. Не рискнул прогуляться до вагона-ресторана. Все эти мелкие меры предосторожности он принимал уже как бы по привычке, для успокоения совести. Необходимость в них отпала. Поезд — свободная территория Америки!

Ближе к полуночи он вызвал проводника, чтобы тот разложил оба кресла в постель.

— Вы последний в поезде, сэр, кто еще не спит. Из пассажиров, конечно.

— Да ну?

— Давно всех сморило. Спереду и до самого до хвоста.

Это его убедило. Надо размяться, что ли. Здесь тесно, в этой клетушке. Он прошел по поезду, между подвесных коек дешевых вагонов, зашел в обзорный салон. Никого. Тускло светит лишь дежурная лампа. Открыл дверь, вышел на ветерок. Оперся на ограждение. «Свобода!» — вспыхнуло в мозгу. Впервые он ощутил себя свободным, с момента, когда вышел из полицейской штаб-ква… ква…