Мертвецкая

— Это был Майк, дорогая.

— Я ждала этого звонка. — На глаза уже навернулись слезы, и я изо всех сил старалась не заплакать.

— Барт Франкл умер. Они отключили систему жизнеобеспечения сегодня утром. — Джейк хотел повернуть меня к себе лицом. Я стояла у раковины и смотрела в окно на серый день, не обращая внимания на стекающую по рукам горячую воду. — Я просто хочу подержать тебя минутку, Алекс.

Я покачала головой.

— Однажды тебе придется мне все рассказать. — Джейк погладил меня по спине. — Майк просил передать, что получил ордер на обыск в кабинете Франкла. Он едет в Нью-Джерси, чтобы его подписать. Так он сможет собрать улики уже сегодня днем. — Правой рукой он массировал мне шею, а левой обнял за талию. — Ты ни в чем не виновата.

Я не винила себя в смерти Барта, но мне было больно от того, как печально складывались события с того момента, как Лола попала в руки Винни Синнелези. Она просто хотела покончить с жестокостью Ивана Краловица, а вместо этого стала пешкой в предвыборной гонке прокурора. Он же хотел только поставить сенсационный трюк, который принес бы ему больше голосов. Сколько раз я слышала, как Пол Батталья напоминает своим сотрудникам, что нельзя вести политическую игру с жизнями людей. Я восхищалась его мудростью.

В жизни Барта явно царил больший беспорядок, чем считали остальные. А теперь он умер, мягко говоря, при загадочных обстоятельствах, оставив после себя подмоченную репутацию и огромные долги. И детей, вдруг вспомнила я и зажмурилась. У него осталось трое детей, которым еще предстояло пережить эту утрату и позор.

Я склонилась над раковиной, сложила руки лодочкой и, набрав горячей воды, поднесла к глазам.

— Давай прогуляемся, хорошо?

Я взяла Джейка под руку, и мы отправились в маленький музей на углу Пятой авеню и 17-й улицы. Я пыталась объяснить свои чувства, и пар от моего дыхания кольцами поднимался вверх на морозе. Когда мы изучали жизни людей, чьи трагедии попадали на мой стол, нам приходилось копаться в таких интимных подробностях, о которых я хотела знать не больше, чем убитые желали бы мне сообщить при жизни. Я не умела оставаться равнодушной. Я могла беспристрастно оценить улики, могла судить о достоверности показаний свидетелей, но каждая потерянная жизнь причиняла мне боль и разбивала сердце.

Мы бродили по прекрасной выставке картин, предоставленных мадридским Прадо. Насмотревшись портретов королевских особ, мы забрали вещи из гардероба, вышли из музея и свернули на Мэдисон-авеню выпить по чашечке горячего шоколада. Мы почти дошли до дома, когда мой пейджер снова запиликал.

Я узнала номер отдела жалоб и, остановивших в дверях, взяла мобильник. Трубку снял инспектор, и я представилась:

— Это Александра Купер. Что случилось?

— Вас ищет женщина, Сильвия Фут. Говорит, что она юрист в Королевском колледже. Утверждает, что у нее даже есть ваш домашний телефон, но она нигде не может вас найти. Вот я и подумал, что стоит вам позвонить.

— Конечно. — Я дала Сильвии все контактные телефоны еще до того, как у меня разбили окно, и два дня не проверяла автоответчик. Как легкомысленно с моей стороны!

— Она сказала, как долго пыталась до меня дозвониться?

— Всего час или два. Она оставила номер. — Я узнала ее рабочий телефон. — Раз уж вы позвонили, Алекс, могу я спросить вас об одном деле? Оно поступило только что.

— Разумеется.

— Сегодня около десяти утра в туалете Центрального парка за неприличное поведение в общественном месте и угрозу благополучию ребенка арестовали мужчину. Он летчик, работает в международной авиакомпании. Сегодня в шесть вечера должен лететь в Женеву.

— Рада узнать, что он хорошенько отдохнет перед долгой ночью.

— Угу. А то полицейский сказал мне, что, пока его не схватили, его пенис был на автопилоте. В любом случае у нас здесь буянит адвокат его авиакомпании. Требует, чтобы дело его клиента рассмотрели в первую очередь, а то Красный Барон [77] не успеет на шестичасовой рейс. Компания находится в Европе, так что сменщика у него нет. Если он не выйдет из тюрьмы вовремя, им придется перевести всех пассажиров на другие рейсы. Я могу это сделать?

— У него есть здесь жилье? Родственники? Повод вернуться?

— Нет.

— С жертвой уже беседовали?

— Только полицейский. Говорит, потрясающий ребенок. Еще есть взрослый свидетель. Сильное дело.

— Не стоит вставать на уши ради этого пилота. Ужасно не хочется создавать неудобства всем этим людям, но мне кажется, что сегодня вечером он будет не в лучшей форме, чтобы вести свой космический корабль в Швейцарию. Денек за решеткой и несколько часов в зале суда…

— Тем более что об этом прознала пресса. Микки Даймонд уже здесь. Хочет получить фото для статьи в «Пост» про летчика и его подростковый штурвал. У Даймонда, как всегда, хороший вкус.

— Пусть все идет своим чередом. И потребуй какое-нибудь разумное поручительство. Если они переведут его на Дальний Восток, мы больше его не увидим.

Я спрятала телефон в сумочку:

— Пойдем домой. Мне надо позвонить Сильвии Фут.

Мы зашли в квартиру. Джейк повесил наши пальто и прошел за мной в кабинет. Я перезвонила Сильвии.

— Простите, что беспокою вас в воскресенье, Алекс, но я знаю, вам не понравится, если я не выполню требования, предъявленные вами и детективом Чэпменом.

— Очень любезно с вашей стороны, Сильвия. Я не ожидала, что ради этого вы лишите себя выходных.

— Я хочу закончить с этим до Нового года. Сегодня я все равно свободна. Несколько часов назад я узнала, что Клод Лэвери вернулся в…

— Да, Сильвия. Вчера днем мы заезжали к нему.

— О. — Ее голос упал, и она сникла. — Сомневаюсь, что вы примете во внимание мои попытки сотрудничества. Я заехала в колледж, чтобы написать отчеты, и встретила Томаса Греньера — биолога, с которым вы хотели побеседовать. Я дала Греньеру номер детектива Чэпмена и попросила его позвонить в понедельник.

— Где он сейчас? Прямо сейчас?

— Думаю, с ректором.

— В кабинете Рекантати?

— Да. Последние десять минут они о чем-то спорят. Их слышно даже в коридоре.

— Вы можете задержать их до моего приезда? Попросить их остаться, пока я не примчусь к вам?

— Сегодня?

— Да, Сильвия. Я поймаю такси и буду у вас через двадцать минут. — Нет смысла ждать до завтра, чтобы припереть Греньера к стенке. События разворачивались с такой скоростью, что мне понадобится уйма времени на допросы и изучение документов, которые мы получим из офиса Синнелези. Что-то разожгло интерес некоторых Лолиных коллег, и они вернулись в колледж, когда я не ожидала их там найти.

Сильвия была явно недовольна.

— Они взрослые люди, Алекс. Я не могу удерживать их насильно. Полагаю, если они захотят поговорить с вами, то подождут.

— Но вы скажете им, что я еду?

— Разумеется. Я буду здесь.

Я обернулась и посмотрела на Джейка:

— Ты не будешь очень возражать, если я сгоняю в колледж на пару часиков?

— А я-то уже начал привыкать к этой домашней сцене. Стопки газет, трикотажные рубашки и тапочки. Я готовлю еду, ты моешь посуду, «Темптейшнс» поют «Моя девочка». Даже представлял, что мои фирменные пряные «Кровавые Мэри» закончатся дневным сном, а может, и еще чем-нибудь. Глядишь, сегодня мне не придется заниматься на этом чертовом тренажере.

Я села к нему на колени и обняла за шею:

— Ты ведь все понимаешь, да?

— Конечно. Хочешь, составлю тебе компанию? Без Майка и Мерсера ты как рыба, выброшенная на берег.

— Не обязательно. Я еду в Королевский колледж. В прошлый раз Рекантати сбежал от нас. Кроме того, я не откажусь провести с ним несколько минут без моего не столь благородного великого инквизитора, тактичного детектива Чэпмена. А с Греньером мы вообще пока не встречались. До сегодняшнего дня он был недоступен. Может, это все из-за праздников, но нам обязательно надо с ним побеседовать. — Я поцеловала Джейка в губы, и он ответил на мой поцелуй — крепко и одновременно нежно.