Не оглядывайся!

– Добрый день, – пробормотал он.

Парень, стоявший к нему спиной, обернулся и посмотрел на него с любопытством. Во взгляде было также недоверие, смешанное с удивлением. Он молчал и просто смотрел, как будто хотел прочитать какую-то историю в чертах его лица. Возможно, тайну или решение загадки. Йонас знал его. Секунду или две он прикидывал, стоит ли это показать.

– Чем могу быть полезен?

Хальвор не ответил. Он все еще изучал лицо Йонаса. Он знал, что узнан. Йонас видел его много раз: он встречал Анни у его дверей, они сталкивались на улице. Сейчас на нем были доспехи. Мягкая темная одежда; фланель, бархат и каштановые локоны застыли и превратились в жесткую скорлупу.

– Вы продаете ковры? – Хальвор приблизился к Йонасу, который все еще стоял на нижней ступеньке, держась рукой за перила.

Хозяин галереи огляделся.

– Видимо, да.

– Я хочу купить ковер.

– Ну,- ответил Йонас с улыбкой, – я так и предполагал. Что вы ищете? Что-нибудь особенное?

Он пришел не за ковром, подумал Йонас. К тому же у него наверняка нет денег, он ищет что-то другое. Возможно, пришел из чистого любопытства, мальчишеская забава. Он, конечно, не имеет ни малейшего представления о том, сколько стоят ковры. Но он скоро узнает об этом.

– Большой или маленький? – спросил Йонас и спустился с последней ступеньки на пол. Мальчик был более чем на голову ниже его и худой, как щепка.

– Я хочу ковер такого размера, чтобы на нем уместились все стулья. Очень трудно мыть пол. Йонас кивнул.

– Пойдемте со мной наверх. Самые большие ковры наверху.

Он начал подниматься по лестнице. Хальвор последовал за ним. Ему не приходило в голову задавать вопросы, его как будто тянула вперед непреодолимая сила, он словно скользил по рельсам внутри черного тоннеля.

Йонас зажег шесть ламп, присланных ему из стеклодувной мастерской в Венеции. Они свисали с покрытых смолой балок на потолке и освещали большое помещение теплым, но ярким светом.

– Какой цвет вы себе представляли?

Хальвор остановился на самом верху лестницы и посмотрел вниз.

– Красный, пожалуй.

Йонас высокомерно улыбнулся.

– Я не хочу вас обидеть, – сказал он дружелюбно. – Но вы представляете себе, сколько они стоят?

Хальвор посмотрел на него, прищурясь. К нему возвращалось какое-то полузабытое чувство.

– Я, возможно, не выгляжу многообещающим клиентом,- сказал он спокойно.- Вероятно, вы хотели бы увидеть выписку из моего счета?

Йонас заколебался.

– Я прошу вас простить меня. Знаете, очень многие заходят сюда с улицы и попадают в неловкое положение. Я просто хотел, чтобы вы избежали такой ситуации.

– Это очень тактично с вашей стороны, – тихо заметил Хальвор.

Он прошел мимо Йонаса и подошел к большому ковру, висевшему на стене. Вытянул руку и провел по бахроме. На ковре были изображены вооруженные всадники.

– Два с половиной на три метра, – глухо сказал Йонас. – Хороший выбор. Изображает войну кочевников. Он очень тяжелый.

– Вы поможете мне с доставкой? – спросил Хальвор.

– Само собой. У меня есть фургон. Меня больше беспокоит другое. За ним сложно ухаживать. Для того чтобы вытряхнуть его, потребуется несколько человек.

– Я возьму его.

– Прошу прощения? – Йонас настороженно взглянул на странного покупателя. – Это почти самое дорогое, что у меня есть, – сказал он. – Шестьдесят тысяч крон. – Он пронзил Хальвора взглядом, называя цену. Хальвор и ухом не повел.

– Он этого, без сомнения, стоит.

Йонас почувствовал себя не в своей тарелке. Страх пополз по его позвоночнику вверх, как холодная змея. Он не понимал, чего парень хочет и почему он так ведет себя. Такой суммы у него не будет никогда, а если бы и появилась, он бы не потратил ее на ковер.

– Будьте так любезны, запакуйте его для меня, – попросил Хальвор, сложив руки на груди. Он облокотился на раскладной столик красного дерева, заскрипевший под его весом.

– Запаковать? – Йонас скривил губы в подобие улыбки. – Я скатаю его в рулон, заверну в полиэтилен и закреплю скотчем.

– Что ж, этого будет вполне достаточно.- Хальвор ждал.

– Будет довольно сложно спустить его вниз. Давайте я привезу его вам вечером и помогу расстелить.

– Нет-нет, – нетерпеливо возразил Хальвор. – Я хочу получить его сейчас.

Йонас заколебался.

– Сейчас? А – простите мне мой вопрос, – как вы хотите заплатить?

– Наличными, если вы их принимаете.

Он похлопал себя по заднему карману. На нем были выгоревшие джинсы с блеклой бахромой. Йонаса одолевали сомнения.

– Вам что-то мешает? – спросил Хальвор.

– Не знаю. Возможно.

– И что же это?

– Я знаю, кто ты такой, – внезапно сказал Йонас и почти по-матросски расставил ноги. Он сломал корку льда и почувствовал облегчение.

– Мы знакомы?

Йонас кивнул и положил руки на бедра.

– Ну же, Хальвор, конечно, мы знаем друг друга. Я думаю, что тебе пора идти.

– Почему это? Что-то не так?

– Хватит заниматься ерундой! – твердо сказал Йонас.

– Я полностью согласен! – кивнул Хальвор.- Спускайте ковер вниз, и немедленно!

– Знаешь, я передумал его продавать. Я уезжаю и хочу оставить его себе. Кроме того, он слишком дорогой для тебя. Давай по-честному: мы оба знаем, что у тебя нет денег.

– Значит, вы хотите оставить его себе? – Хальвор резко обернулся. – Ну, это я могу понять. Тогда я возьму другой.- Он снова посмотрел на стену и сразу показал на другой ковер, розовый с зеленым. – Будьте так добры, спустите его вниз для меня. И выпишите счет.

– Он стоит сорок четыре тысячи.

– Вполне достаточно.

– Не правда ли? – Йонас продолжал ждать, скрестив руки на груди; его черные зрачки напомнили Хальвору дробинки. – Перейду ли я все границы, если попрошу тебя показать, действительно ли у тебя есть деньги?

Хальвор покачал головой.

– Конечно нет. Вы же знаете, в наше время по внешнему виду уже не скажешь, есть у человека деньги или нет.

Он засунул руку в задний карман и вытащил старый кошелек. Из клетчатого полиэстера, на молнии, плоский, как лепешка. Засунул палец внутрь и позвенел монетами. Достал несколько штук и положил их на раскладной столик. Йонас, пораженный, смотрел, как пяти-, десяти- и однокроновые монетки собирались в маленькую кучку.

– Достаточно, – сказал он угрюмо. – Ты уже отнял у меня достаточно времени. Исчезни.

Хальвор посмотрел на него снизу вверх почти с обидой.

– Я еще не закончил. У меня есть еще. – Он снова покопался в кошельке.

– У тебя ничего нет! У тебя старая развалюха, где живет старуха, и ты развозишь мороженое! Сорок четыре тысячи, – сказал он резко. – Ты либо достанешь их немедленно, либо…

– Значит, вы знаете, где я живу? – Хальвор взглянул на него. Игра становилась опасной, но он почёму-то не боялся.

– У меня есть еще вот это, – сказал он внезапно и вытащил что-то из бумажника. Йонас недоверчиво посмотрел на него и на то, что он держал в руке, зажав двумя пальцами.

– Это дискета, – объяснил Хальвор.

– Мне не нужна дискета, мне нужны сорок четыре тысячи, – рявкнул Йонас, чувствуя, как страх заполняет все его существо.

– Дневник Анни, – тихо сказал Хальвор и помахал дискетой. – Она начала вести дневник несколько месяцев назад. В ноябре. Вы же знаете, какие они – девчонки. Им всегда надо хоть кому-нибудь обо всем рассказать.

Йонас тяжело вздохнул. Взгляд Хальвора пригвоздил его к месту.

– Я прочитал его, – продолжал Хальвор. – Там говорится о вас.

– Отдай его мне!

–  Ни за что!

Йонаса затрясло. Голос Хальвора сменил тембр и внезапно стал глубже. Как будто злой дух говорил устами ребенка.

– Я сделал несколько копий,- продолжал он.- А значит, я могу купить столько ковров, сколько захочу. Каждый раз, когда я захочу новый ковер, я просто сделаю еще одну копию. Понятно?

– Ты истеричный дрянной мальчишка! Из какого заведения тебя выпустили?

Йонас подобрался для прыжка. Он весил на двадцать килограммов больше и был в ярости. Хальвор отпрыгнул в сторону; торговец промахнулся и ударился головой о раскладной столик. Монеты разлетелись во все стороны и рассыпались по полу. Йонас выругался – такого Хальвор еще не слышал, хотя словарный запас его отца был практически безграничен. Через секунду он снова был на ногах. Один-единственный взгляд на потемневшее лицо убедил Хальвора в том, что битва проиграна. Хальвор бросился бежать вниз по лестнице, но Йонас догнал его и ударил в плечо. Парень упал, сильно ударившись всем телом о каменный пол.