Охота на выбивание [СИ]

— Николай Семенович, хочешь, я угадаю, сколько ты там нашел отпечатков пальцев? — спросил он у Сычева.

— Ну, попробуй, с трех раз, — ухмыльнулся Сычев.

— Ноль целых, хрен десятых.

Сычев засмеялся, обнажив свои белые зубы.

— Угадал. И из него давно уже не стреляли. По крайней мере, вчера.

— Подкинули, думаешь? — спросил Денисов у Астафьева.

— Конечно.

— И с чего ты это взял? — хмыкнула Ольга. — Может, просто цыган его припрятал до лучших времен.

Юрий помотал головой и поморщился.

— Нет. У Сидоренко обрез был под рукой. Он начал стрелять сразу, как только выскочил из окна. А чтобы ты пустила в ход в таком случае: «Скорпион», с пятью зарядами, или обрез с двумя?

— Логично, — согласилась Ольга.

— Кроме того, все эти дни шел дождь. Вы будете оставлять оружие под чистым небом, если рассчитываете еще на него? И, кроме того, я уверен, что на этой дуре, — он показал на пистолет-пулемет, — нет ни капли ржавчины.

— Капель вообще не было, — согласился Сычев.

— А дождь у нас кончился как раз перед той, последней перестрелкой, — припомнил Денисов. После этого он сочно зевнул. — Спать хочется, — признался он. — Скорей бы все докончить, и домой.

— Так ты и дома еще не был? — удивился Юрий.

— Нет, меня оставили тут, меня и двух воинов. Чтобы никто, ничего не трогал, не наследил.

Тут раздался голос забытого всеми Толика. Пока они светски беседовали, тот обшаривал все закоулки сарая и коровника, давно уже не используемого в нужных целях.

— Есть, нашел!

Вскоре он показался на свет, торжественно неся впереди себя полиэтиленовый пакетик с двумя пистолетными гильзами.

— Стреляли отсюда, из сарая. Дверь была открыта, так что отсюда, — Толик показал угол дома, — вспышек не было видно.

— Следы там какие-нибудь есть? — поинтересовался Сычев.

— Есть, я снял. Сорок второй размер, сапоги кирзовые. Еще вот что нашел, — он вытащил из кармана второй пакет, в нем лежал небольшой кусок зеленой материи. — Там гвоздь торчал из стены, и видно кто-то хорошо на него оделся. Причем до крови.

— Это хорошо, — улыбнулся Сычев, — там, где есть кровь, можно узнать и группу крови. А это порой многое решает.

— А уйти он мог в другие двери. Там еще есть калитка в воротах, так что тот, кто стрелял, мог спокойно выйти в переулок.

Тут за забором раздался скрип тормозов, и вскоре в ограде появился Попов.

— Ну, как у вас дела? — спросил он.

Совместный доклад Денисова, Ольги и Сычева не вызвал у начальника криминальной милиции большого энтузиазма.

— Вы что же, хотите сказать, что эту штуку, — он показал пальцем на "Скорпион", — подбросил кто-то из наших милиционеров?! Тогда получается, что и Гомулу убил тоже он.

— Именно так и есть, — за всех ответил Астафьев.

Попов с возмущением просмотрел на Юрия.

— А вам, Астафьев, между прочим, уже объявлен выговор, за не выход на работу без уважительной причины.

— Как это без уважительной причины? — возмутилась Ольга, — он, между прочим, ранен, и сейчас должен находиться на больничном.

— Но не находиться, нет? — настаивал Попов. — Где необходимые документы?

— Документы будут, — упрямо сказала Ольга, а потом повысила голос. — И попрошу вас не вмешиваться в дела прокуратуры! Вы оказываете на работу следствия давление! Я доложу Кудимову!

Они обменялись взаимоиспепеляющими взглядами, потом Попов зашагал калитке.

— Денисов, ко мне! — скомандовал он, не оборачиваясь. Лицо Сергея, когда он проходил мимо "сладкой парочки", выражала последнюю стадию мученья. Предчувствие не обмануло оперативника, даже отдельные слова, доносящиеся до ушей оставшихся в ограде Рубежанских людей, были наполнены редкой по «красоте», лексикой, и мстительной яростью. А вот Сычеву все было ни по чем. Когда Ольга чуть отошла в сторону, он шепнул Юрию: — А молодец, баба, как она его натянула по самое не балуй. Не вмешивайтесь в дела прокуратуры и все тут!

Сергей вернулся злой, как собака, на ходу нервно закуривая.

— Нахрен мне это все надо?! — Сам себя спросил он. — Меня вон месяц назад звали в службу охраны нефтепровода. Десять кусков в месяц, и ни каких тебе там «вихрей»! Что отказался, дурак!

Он чуть остыл, потом сказал Юрию.

— Попов что умного сказал, так это то, что Михаил Пахарь не мог в тебя стрелять. В восемь вечера умер Виктор Пахарь, и брат в это время был в больнице. Шаврин там его пасет.

— Да, хорошо, что напомнил! — Ольга, чуть прижухшая на осеннем ветру, оживилась. — Николай Семенович, давайте-ка, посмотрим, откуда вчера могли стрелять в Астафьева. Показывай, Юрий.

Они вчетвером вышли на улицу, Юрий подошел к столбу.

— Вот здесь я стол. Я закурил, — он покрутил головой, рассматривая обстановку. — Да, вот так. Потом начал поворачиваться, успел заметить вспышку выстрела, — он показал рукой в ту сторону, — и упал, лицом сюда.

— Ага, ну-ка, голубчик, повернись, — Сычев покрутил Юрием, как манекеном, потом подошел к столбу, ткнул пальцем в какую-то точку. — А вот и она, пуля. Сергей, иди сюда. А ты стой там, — приказал он тронувшемуся с места Астафьеву.

Денисов подошел к столбу, и Сычев показал пальцем вперед, от столба в сторону бесконечности.

— Вот по такой линии был выстрел.

— Кто-то прятался за забором, в палисаднике, — проследив направление, понял его идею Сергей.

— Верно мыслишь. И там где-то может быть гильза. Вперед!

— Без нее не возвращайся, — пошутил Юрий.

Пока Денисов искал гильзу, Сычев очень осторожно, вырезал из столба пулю.

— Вытащить ее оно дело, а не покарябать при этом — другое, — на ходу объяснял он Ольге.

Наконец кусочек свинца оказался у него в руке.

— "Макаров", — сразу поставил «диагноз» криминалист. — А выстрела ты не слышал?

— Нет.

— Значит, стреляли с глушаком. Тут метров двадцать, может двадцать пять.

— Нашел! — донеслось от Денисова. Вскоре он подошел и показал зажатую в пальцах гильзу.

— Ну, что я говорил?! — Сычев окончательно расцвел. — Родной ПМ, сорок девятого года поставки на вооружение.

— Да, Семенович, ты в своем деле просто волшебник, — похвалил криминалиста Юрий.

Тем временем предельно злой Попов добрался до отдела. Он без стука вошел в кабинет Панкову, и с порога заявил: — Ты знаешь, что эта блатная сучка сейчас заявила?

— Кто? — не понял Панков.

— Да, Малиновская! Она сказала, что «Скорпион», что они нашли в ограде цыгана, скорее всего, подкинут, а кроме того, в убийстве Гомулы принимал участие кто-то из наших милиционеров!

Оба командира начали выражать свое возмущение массой оскорбительных эпитетов в адрес Малиновской. Но третьему человеку, находившемуся в кабинете, было не до этого. Услышав слова Попова, Вадим Белов чуть не потерял сознание.

ГЛАВА 36

Сами возмутители спокойствия в это время был в месте, далеком от веселья, в поликлинике. Ольга атаковала Юрия с такой силой, что тот был вынужден признаться, что знакомые врачи у него в городе есть, и многие из них с удовольствием обеспечат его больничным.

— Ну, есть у меня пара знакомых старушек, подруги матери. Они меня с детства знают. Можно к кой кому из них обратиться.

Дожидаясь, пока придет его очередь, Юрий подошел к окну, и увидел самое неприятное заведение города — местный морг. Около него стояли две большие толпы народу. Приглядевшись, Юрий понял, что одна толпа состоит из цыган, а значит, это родственники Рубежанских, а вот вторая могла принадлежать Пахарям и его родственникам. Такой вывод Астафьев сделал еще и оттого, что увидел неподалеку, на пределе видимости, золотистую "девяносто девятую", машину Алексея Шаврина, на которой и сам Астафьев ездил не однократно.

"Что-то он больно близко к ним к ним подобрался", — подумал он. — "Как бы такую слежку наши Пахари не засекли".