Тайны столичных предместий (СИ)

Эрл Кедах тяжело облокотился локтями на колени и закрыл глаза. Весь вид его выражал стыд и скорбь о тех давних событиях.

— К чести графа надо заметить, что как раз ему стыдиться и нечего. Своей властью он приказал находившимся в порту кораблям выйти из гавани и начать поиски, что, как я понимаю, было весьма рискованно.

— Рискованно? — мистер О'Раа усмехнулся невесело. — Корабли с неполными командами, на которые не было загружено хоть какого-то запаса провизии и пресной воды, вышли в океан. Налети в это время шторм, отбрось он их от острова, и для моряков все могло бы кончиться весьма плачевно. Конечно же это было рискованно, даже чертовски. Но ни один из капитанов не отказался.

— Поступок сэра Филтиарна вызвал искреннее уважение у аборигенов, и именно потому-то с ним и не случилось того, что произошло с его первой женой. — продолжил инспектор Вильк. — Мальчик, которого не пожелала спасать леди Громлэйт, был сыном местного шамана, и тот задумал месть ей, месть жестокую и беспощадную, такую, какую только может вообразить себе одаренный магией дикарь. Он изготовил шкатулку и исписал ее колдовскими формулами, заложив в эту безобидную, казалось, вещь недобрые заклятия своего народа. Это, конечно, вещица довольно экзотическая, но я сомневаюсь, что она пользовалась большой любовью графини.

— Хранила в ней всякую мелочевку, почти не открывала. — согласился хозяин Каэр Нуаллан.

— И, однако же, это ее не спасло. — ответил окружной околоточный. — Достаточно ей было открыть шкатулку лишь один раз, и проклятие шамана заработало.

— Не открыть. — подал голос Стампеде. — Довольно было простого прикосновения. Эта штука… она как контактный яд.

— Вам виднее, Уэш. — кивнул Вильк. — И с тех пор леди Громлэйт начала чахнуть. Она болела, усыхала, становилась слабее, и ни один врач не мог ей помочь. К тому же тропическая лихорадка, которая, как считалось, у нее была, признана неизлечимой. Наконец она умерла и была похоронена в семейном склепе.

Инспектор помолчал.

— Спустя некоторое время сэр Филтиарн повстречал леди Авонмору Мерфи и полюбил ее. Срок траура к тому времени уже истек, и ничто не препятствовало их свадьбе. Они поженились. И вот тут-то, полагаю, началось второе существование леди Громлэйт. Ненависть к женщине, которая заняла ее место, позволила покойной выйти из могилы. Ненависть, и ревность к их с графом ребенку. Она стала тем, что древние римляне называли «лярвы» — они упоминаются в стихах мистера Овидия.

— Все верно. — вновь вмешался Стампеде. — До этого она была заключена в своем мертвом теле, как в темнице, хотя ощущала происходящее в замке и его окрестностях. Ярость дала ей освобождение.

— Так или иначе, но причинить вред новой графине она не могла — Мерфи ведут свой род от нереиды, и не жалкой тени, питающейся чужой жизненной силой было с ней тягаться. Леди Громлэйт, вернее то существо, которым она стала, даже приблизиться к ней опасалась. Но выход она нашла. Не имея возможности как-то повлиять на леди Авонмору, она выждала момент, когда молодая графиня ехала в карете по опасному участку дороги и напала на коней, напугала их — ведь страх, это оружие лярвы. Кони понесли, и карета с леди Авонморой упала в овраг. Она погибла. Теперь леди Громлэйт оставалось лишь разделаться с ненавистным ребенком, который родился незадолго до этого. И самое страшное, что она стала им… питаться. Пить его жизненную силу, усиливаясь сама.

— Но ведь в сэре Иваре также течет и кровь Мерфи. — подал голос Роберт Смит. — Как она смогла обойти ее? Или этот наследственный признак проявляется только в девочках?

— Нет, доктор, в мальчиках тоже. — ответил инспектор. — Но вспомните, когда виконт начал болеть?

— В тринадцать лет… Ах, проклятие! Пубертатный период?

— Верно. — кивнул Айвен Вильк. — Он начал взрослеть, организм его — перестраиваться в мужчину из мальчика, а в такое время люди особенно ранимы. И в этот период лярва смогла присосаться к источнику его жизненной энергии, а тот, к кому такое существо пристанет, сам не справится с ним никогда, хотя кровь Мерфи, подозреваю, позволила продержаться сэру Ивару до сих пор. Вот и причина долгой, якобы, болезни.

— Почему же она не пила соки из меня? — хрипло спросил эрл Кедах.

— Сэр, ну Вы же ее муж, отец ее ребенка. — ответил инспектор. — А леди Громлэйт, пусть заклятие и переродило ее в нечисть, мать, и любит своего сына. Она пыталась убрать посторонних из жизни вас обоих. В том числе и из жизни сэра Игана, увы. Для нее он так и остался маленьким мальчиком. Того, что он уже взрослый мужчина, лярва, скорее всего, не осознает.

Вильк чуть призадумался, и добавил:

— А может и осознает, да невеста-бесприданница показалась ей не ровней наследнику Каэр Нуаллан.

— Вот это на нее гораздо больше похоже. — пробурчал сэр Филтиарн. — Откуда она только узнала про девочку, вот вопрос.

— Она не глухая, и не слепая. — пожал плечами инспектор. — Тенью она скользила по замку, приглядываясь и прислушиваясь к происходящему… Эта-то тень и была запечатлена мистером О'Хара на портрете сэра Ивара.

— Что?!! — удивился я.

— Не шумите, больному вредно. — пробурчал доктор Смит.

— Вы ведь всегда рисуете исключительно точно. — улыбнулся Вильк. — Вот и тени, а вернее тень на картине была действительно такой, как вы отобразили, только не неподвижной, чего следовало бы ожидать. Потому Вы и недовольны результатом, хотя нарисовали все верно.

— Значит, она подслушивала? — спросил граф.

— Да. Причина приезда леди Элизабет ведь состояла в том, чтобы познакомить Вас с избранницей сэра Игана?

— В том числе. — согласился эрл Кедах. — Видимо эта… моя бывшая жена услышала, что я дал свое согласие на брак.

— Скорее всего так оно и произошло. — кивнул Вильк. — И лярва вознамерилась уничтожить мисс Дарлу. В свою очередь та, будучи медиумом, почувствовала присутствие немертвой в замке, и, ведомая любопытством, направилась в склеп, в самое логово нечисти. Там лярва на нее и напала. Девушке, правда, удалось бежать, причем она, скорее всего, поняла с каким существом имеет дело, и ринулась к Вам, мистер О'Раа, а бывшая леди Громлэйт стала преследовать ее, сначала по подземному ходу, дабы остаться незамеченной, а далее, в замке, пустыми коридорами. Не застав Вас у себя, и зная, что Вы, сэр, в это время часта находитесь на вершине донжона, Дарла Макмилан поднялась на площадку. Там ее и настигла лярва. Я уже говорил, что оружие этих существ — страх, который они словно чары насылают на людей. И в душе девушки она вызвала такой всепоглощающий ужас, что та выбросилась с вершины башни — лишь бы избавиться от него.

Инспектор вздохнул.

— Эсквайр Вайт, как я понимаю, что-то подозревал. Может быть он и не был самым добрым соседом, но в нечисти, судя по всему, разбирался. Как о его заключениях прознала лярва я не могу сказать — может он себе под нос что-то бормотал? — но она навестила и его. Сердце Вайта не выдержало ужаса этой встречи, и его хватил удар, который и констатировал доктор Смит. Казалось, цели лярвы достигнуты, мы бы никогда не догадались об истинной подоплеке событий, но тут сэр Филтиарн ударился в воспоминания о своей службе на Рапа-Нуи, и на свет божий всплыла проклятая шкатулка. И мистер Стампеде понял, что это такое на самом деле.

— Просто уловил отголосок вложенного в нее проклятия. — пробормотал мексиканец. — Это как… отпечаток предмета на мягкой подушке. Его там уже нет, но след от него остался.

— И тогда он решил разделаться с лярвой. — в голосе Айвена Вилька послышались укоризненные нотки. — В одиночку.

— И кто бы мне поверил? Только представьте это: «Ваша Светлость, я — туат, а Ваша бывшая жена — нечисть. Пойдемте ее пристрелим». Я только не учел того, что она напиталась немереной силой, и теперь может влиять на материальные предметы. — с каждым словом голос Стампеде слабел. — Совсем немного, но может. Вот она статуэтку мне на голову и уронила.

— Нельзя Вам столько разговаривать! — всполошился доктор.