Темные силы

Утром, прежде чем уйти на работу и прежде чем выпустить из дому своих мужчин, я набрала номер Синцова, представляя, как дребезжит его старомодный звонок на мобильнике. Он сразу взял трубку и отрапортовал, что клиент сидит в своем бараке и никуда не дергается.

— Бедный Андрей, ты хоть спал сегодня? — посочувствовала я.

— Нет, всю ночь пил и играл в карты, — ответил он, но голос у него вовсе не был несчастным.

— Ты серьезно?

— Абсолютно. Местные не дали пропасть. Кормят от пуза, да еще и развлекают. Сейчас пойду вздремну, а ребята покараулят.

— Спасибо, Андрюшечка, — с чувством сказала я. Все-таки человек ради меня идет на такие лишения; это говорить хорошо, мол, развлекался до утра, а на самом деле такие бессонные ночи в нашем возрасте дорого даются, уж я-то это знаю.

— Не за что, — отозвался он из областных просторов. — Дружба — закон моря.

А на работе меня уже ждали Мигулько с Гайворонским.

— Машка, мы такое накопали! — завопили они хором, так, что я испугалась.

— Господи, что вы еще накопали? — простонала я, ожидая новых напастей.

Перебивая друг друга, они сообщили, что нашли человека, у которого муж Светловой занимал крупную сумму денег как раз тогда, когда исчезла его жена.

— Это уже кое-что, Маня! — возбужденно орал Мигулько. — Теперь есть о чем поговорить!

— Слушайте, как вам это удалось? — я была потрясена. Хотела было язвительно добавить, что эту бы энергию направить на работу по реальным уголовным делам, а то что ни дело, так «не представилось возможным», но вовремя прикусила язык. Что я, в самом деле? Люда тратят свое личное время на мои, между прочим, проблемы. И вместо того, чтобы поклониться им в пояс, я еще буду шутить не совсем удачно… Но я же испытываю к ним благодарность, просто мне все время, как говорила моя бабушка, шлея под хвост попадает. Ну что мне с собой сделать? В экстремальных условиях во мне просыпается извращенный юмор, в качестве защитной реакции организма. Одна надежда, что мои друзья и коллеги знают меня, как облупленную (интересно, откуда взялось это выражение) и уже сто лет мирятся с некоторыми малоприятными особенностями моей личности.

— А вот удалось! Наведение справок, опрос, наблюдение, оперативное внедрение, и другие оперативные мероприятия…

— Стоп! Какие оперативные мероприятия могут быть, если уголовного дела нет? — спроси-ла я подозрительно. — Мне совсем не нужно, чтобы вас потом прокуратура плющила за превышение служебных полномочий.

— Обижаешь, Маша, — надулся Мигулько, а Гайворонский добавил:

— И плохо знаешь закон об оперативно-розыскной деятельности. Есть такая замечательная штука — дело предварительной проверки.

— Но у вас нет пока сведений о совершении преступления!

— Ты слово уловила — «предварительной»? Если агент Вася приходит и сообщает, что его друг Петя, старый «медвежатник», только что вышел из тюрьмы и ограбил банк, то, конечно, заводим реальную «корочку».

— А если Вася сообщает, что старый «медвежатник» Петя, склонный к совершению тяжких преступлений, вышел из тюрьмы и вполне может организовать банду, то мы заводим что? — Мигулько посмотрел на напарника, тот на меня:

— Дело предварительной проверки, И ее проводим.

— А… — открыла я было рот, но Мигулько не дал мне ничего сказать.

— Закон читай, Маша. А в законе сказано: основанием для проведения ОРМ [2] являются, в том числе, ставшие известными органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность…

— То есть нам, — подхватил Игорь Гайворонский.

—… сведения, в том числе, о лицах, без вести пропавших.

— А мы такие сведения получили. Аж о четырех лицах, пропавших без вести.

— Да? — прищурилась я. — А вот Кораблев в свое время мне говорил: никогда не принимай информацию, которую ты пока не знаешь, как реализовать. Если тебе агент Вася по секрету сообщает, что его друг Петя убил и закопал кого-то, не надо принимать такую информацию до тех пор, пока Петя пальцем не ткнет в яму.

Опера переглянулись и совершенно одинаково хмыкнули.

— А Кораблев слишком много говорит, — сказал Мигулько.

— И получит за это, — добавил Гайворонский.

— Хотя можно подумать, что Машка этого не знает, — продолжил Мигулько.

— Не знаю, — искренне сказала я. — Я вообще мало что понимаю в ваших оперативных тонкостях.

— Не надо прибедняться! — зашумели они хором.

— Нет, в самом деле: Кораблев мне еще говорил в свое время, что ни один опер добровольно не заведет оперативные «корочки», если не уверен, что их реализует.

— Нет, все-таки он слишком много говорил! — возмутился Костя Мигулько.

— Маша, ты серьезно думаешь, что если речь идет о твоей безопасности, мы будем мелочиться? И прикидывать, реализуем информацию или нет? Срубим «палочку» или не срубим? Обижаешь!

Я повинно склонила голову.

— Простите, если можете.

— Простим? — переглянулись они.

— Простим, — сказал Мигулько, как старший по званию. — Она и вообще-то с прибабахом, а сейчас, на фоне последних событий, и совсем неадекватна.

Мне ничего не оставалось, кроме как согласиться.

А информацию они раскопали действительно ценную. Нашли сослуживца мужа Светловой —профессора из того же института, где муж преподавал, будучи доцентом. Вообще на работе у господина Светлова почти не говорили об исчезновении его жены. Ну, пропала, и пропала. Здраво рассудили, что если бы тут был какой-нибудь криминал, Светлов бы уже давно звонил во все колокола. А раз все тихо, то вывод напрашивается один: сбежала с любовником. А поскольку все там — интеллигентные люди, то в душу к рогатому мужу никто не лез. Захочет — расскажет. Источник же, найденный операми, клянется, что Светлов в один прекрасный день, пока еще никто не знал об исчезновении его жены, вызвал его на разговор. Пригласил в ресторан и после длинных экивоков попросил взаймы. Все знали, что источник вовсю репетирует детей больших начальников, способствует их поступлению в вузы, поэтому денег не считает, так что в долг брали все, кому не лень, но пустяковые суммы. Светлов же попросил действительно много.