Мертвецкая

Майк не обратил внимания на его вопросы. Сначала он хотел получить ответы на свои.

— Вы историк, верно? Прежде чем перейти к Королевскому колледжу, расскажите нам о себе.

— Про мою карьеру? Учился в Принстоне. Степень магистра и доктора получил в Чикагском университете. До приезда сюда возглавлял кафедру истории в Принстоне. Здесь исполняю обязанности ректора, пока комитет ищет кого-то на постоянную должность. Я… э-э-э… в марте мне будет пятьдесят. Я живу рядом с Принстоном, хотя пока я здесь, Королевский колледж предоставил мне квартиру на своей территории.

— Вы женаты?

— Да. Моя жена преподает математику в частной школе рядом с домом. У нас четверо…

— Ей известно о ваших отношениях — ваших сексуальных отношениях — с Лолой?

Рекантати яростно тер губу.

— Я не… у нас ничего такого не было.

Несколько секунд он колебался. Слишком долго, чтобы мы ему поверили. У меня сложилось впечатление, будто прежде чем дать честный ответ, он старается сообразить, кто еще может знать правду.

— А ваши коллеги сказали нам совсем другое.

— Шрив, да? Полагаю, он сказал вам, что они с Лолой — только друзья. Смешно! Вы понимаете, каково это — жить в закрытом сообществе? Таком, как маленький колледж? Если вы ужинаете в учительском клубе с женщиной, не работающей на вашей кафедре, значит, вы с ней спите. Если студентка задерживается в вашем кабинете минут на пятнадцать — вы к ней пристаете. Если это юноша — вы гомосексуалист. Я помогу вам, чем смогу, но я не стану сидеть здесь и сносить ваши оскорбления.

Чэпмен откинулся назад, открыл ящик стола, вытащил коробку с ватными палочками и, положив на книгу для записей, указал на нее.

— Как насчет буккального мазка, профессор?

— Что? Я раньше никогда не был в полицейском участке и, боюсь, не знаком с вашей терминологией. Я не понимаю вопроса.

— Я узнал это слово не от Дж. Эдгара Гувера. [53] Это наука, а не полицейский жаргон. — Майк медленно выдвинул крышку и вытащил один деревянный аппликатор с ватой на конце. — «Буккальный» происходит от латинского слова bucca. Рот. Если вы будете достаточно добры и проведете этой палочкой по внутренней стороне щеки, сердцееды мисс Купер, то есть серологи в лаборатории — это они раскрывают все ее изнасилования и выставляют ее таким спецом, — скажут мне, совпадает ли ваша ДНК с образцом, найденным на вещах в маленькой квартирке мисс Дакоты.

— Н-но вам, конечно же, нужна кровь или с… с… с…

Он никак не мог заставить себя произнести слово «сперма».

— Мне нужен буккальный мазок, и все. Такая же капля слюны, что сейчас пенится у вас на губах, сэр.

Рекантати опять принялся нервно поглаживать рот. Затем встал:

— Я пришел сюда не для этого. Вы не можете заставить меня это сделать.

— У меня есть четырехлетняя племянница, которая говорит мне то же самое. И при этом топает ножкой. Вы должны добавить этот штрих — для большей выразительности. Сегодня я не могу заставить вас это сделать, правда. Но остерегайтесь блондинки. Она — настоящий ас в делах с «большим жюри».

— Если я могу быть полезен с серьезной информацией, которая действительно поможет с расследованием, пожалуйста, звоните. До начала следующей недели я буду в Принстоне. — Рекантати направился к выходу, даже не подождав, когда кто-нибудь из нас его проводит.

Чэпмен улыбнулся и, взяв оставленный профессором стаканчик кофе, проставил на донышке инициалы.

— Все равно мы его достали.

— Ну, ты, может, и выиграл маленькую стычку, зато войну проиграл. Конечно, спал он с ней или нет — важно, но ты упустил возможность задать ему остальные вопросы, ответы на которые мне бы очень хотелось получить. — Я бросила блокнот на стол.

— Послушай, к трем часам все эти стаканы будут у Талера. Он обещал поработать с ними на праздниках. К выходным мы узнаем, был ли кто-нибудь из этих университетских гениев там, где быть не должен. Я не собирался играть с ним. Но как только он начал изворачиваться, я не устоял.

— Возможно, все просто: у него действительно был романчик с Лолой и он боится, что это дойдет до его жены. А вот мы даже не знаем, почему она просила у него денег и приложил ли он руку к ее проекту.

— На следующей неделе ты можешь снова съездить к нему, поговоришь помягче. А у меня есть другие дела. Давай-ка пригласим мамашу Кеттл. [54] — Майк положил пустой стаканчик в отдельный пакет и пошел за Сильвией Фут.

Сутулясь и хмурясь, Сильвия Фут прошаркала в кабинет следом за Чэпменом. В руке у нее был тонкий портфельчик. Майк подвел ее к сломанному стулу и, придержав его за спинку, подождал, когда она сядет.

— Кофе? — спросил он.

— Я его не пью.

— Ну, такие люди везде встречаются, — пробормотал Майк, возвращаясь на свое место.

— Что вы сделали с моим ректором? — Сильвия злобно смотрела на меня. — Он обиделся и ушел. Даже не объяснил, в чем дело.

— Думаю, Паоло Рекантати просто очень огорчает все, что происходит во время его пребывания в должности.

— Я уже подумываю, что моим преподавателям не стоило беседовать с вами без адвоката.

Если Сильвия ждала от меня заверений, что никто из ее сотрудников не попадет под наш микроскоп, она ждала напрасно. Я вовсе не собиралась этого делать, и по моему молчанию она все поняла.

— В таком случае, Алекс, я попрошу связаться с вами Джастина Фелдмана.

Кажется, у нас проблемы. Друг и блестящий адвокат, Джастин не потерпит ни одной из тактик Майка. Они уже схлестывались раньше. Он будет довольно приветлив, но непреклонен, и мы, скорее всего, лишимся прямого доступа ко всем преподавателям Королевского колледжа.

— Зачем вовлекать артиллерию? Куп говорила, что вы и сами спец в юриспруденции. — Он улыбнулся. — Сэкономьте администрации немного денег. Час Фелдмана стоит бешеных бабок.

— Вполне возможно столкновение интересов между колледжем и отдельными сотрудниками, с которыми вы будете беседовать. Я уверена, мы сможем уговорить его сделать это ради общественного блага. Джастин — выпускник Колумбийского университета: колледж и юридический факультет.

— Ля-ля-ля-ля…

— Это неверное…

— Я знаю, мисс Фут. Но единственные студенческие песни, которые мне известны, — это она и «Будь верен своей школе». — Он пропел несколько тактов из «Бич Бойз». Фут открыла свой портфельчик, надела очки, и Майк приготовил блокнот.

— Давайте посмотрим, насколько далеко мы сможем продвинуться без помощи адвоката, Сильвия. Хорошо? — Я постаралась направить разговор в нужное русло с самого начала. — Будьте добры, расскажите нам о ваших беспокойствах, а потом мы зададим вам интересующие нас вопросы.

Она глянула через плечо, словно Паоло Рекантати мог появиться в любой момент.

— Я не считаю своей обязанностью рассказывать вам, что происходит с пропадающими из колледжа субсидиями, но главный ведь Рекантати. А он просил меня быть с вами откровенной по этому поводу.

Фут копалась в бумагах, ошибочно предположив, что именно из-за этого исполняющий обязанности ректора так разволновался и выскочил отсюда как ошпаренный.

— Он в этом не виноват, Алекс. Уверяю вас. Мы пытались сами во всем разобраться. Федеральное расследование началось весной. Почему пропавшая с кафедры антропологии наличность имеет отношение к смерти Лолы Дакоты, вне моего разумения, но сегодня утром я пришла к вам подготовленной.

15

Мы с Майком думали про обувные коробки Лолы. Ни Шрив, ни Рекантати не упоминали о финансовых нарушениях в колледже. Возможно, это как-то связано с наличностью у нее дома.

— Кто-нибудь из вас слышал о докторе Лэвери? Клоде Лэвери?

Мы молчали.

— Он считался новатором в антропологии. Мы переманили его из Джон Джея. — Джон Джей — нью-йоркский колледж криминалистики. — Руководство убедило меня, что для нас это большая удача. Специализацией Лэвери было употребление наркотиков в городских условиях. — Сильвия Фут вытащила из портфеля несколько вырезок. На одной — обложке журнала для выпускников колледжа Джона Джея, вышедшего несколько лет назад, — была фотография Лэвери в дашики [55] и анонс статьи о его работе в центре города. Доктор носил дреды и свалявшуюся бороду, а в руке держал трубку с крэком.