Черный риэлтер

— Да нет, я наводила справки и в Загсе, и в морге. Не хоронили такую. И в больницу она не поступала. Да, и кто ее возьмет сейчас. Кому, нахрен, нужны эти бомжи?

— А с этим что делать, с живым покойником? — спросил Жора. — Может ему тоже налить рюмочку того пойла?

— Ага, а вдруг он потом то же не крякнет? Там его скидывать не куда. Закопать тоже не закопаешь, зима. Да, и Копчик сказал, что менты уже подсуетились, собрали свидетельства, чтобы признать его живым, так что квартира та нам улыбнулась. Хотя, — Сонька прищурилась, — так то там все на мази. Документы готовы, там, буквально, одна подпись нужна. Завтра можно съездить, подписать ее на меня. Петя уже готов. Может её и подсунуть Попову? Пусть кувыркается потом, как хочет.

— Лучше Копчику.

— Это тоже идея. Ладно, поехали.

Уже в дороге, закурив очередную сигарету, сказала: — Напьюсь сегодня как свинья. Надо расслабиться.

ГЛАВА 23

На утренней планерке в третьем отделении милиции всех озадачил Рыжов.

— Я раскрыл дело об убийстве Вени Челнокова.

Колодников удивился.

— Это когда ты успел?

— Да, пока вы тут спите, да в игры играете, — он кивнул в сторону компьютера, — я же хожу, и все вижу.

— И кто же его грохнул? — спросил Демин.

— Подруга жизни, некая Наташа. Помнишь, Андрей, соседка рассказывала про бабенку одну молодую, что вокруг Веньки вилась? Вот она его на себе женила, прописалась в квартире, а потом придушила, не сама конечно.

— А кто?

— Я у подъезда, где жил Венька, видел мотоцикл с коляской, а в нем двух варлаганов. Я по номеру пробил в ГАИ: отец и сын Колесовы, два Ивана. Ну-ка, Андрей, скажи мне, кто это?

Андрей Мысин, именно к нему обратился Рыжов, сразу оживился.

— Ну, ты круто подловил меня, Михалыч! Как ребенка! Кто ж у нас в Синевке не знает Рыбаков? Их так и называют — Рыбак Большой и Рыбак Малый.

— Постой, Рыбаки, это что-то знакомое, — Колодников нахмурился.

— Ну, как же! — взорвался Демин. — Лет десять назад их брали за убийство соседа.

— А до этого они собственную мать зарубили, — подтвердил Мысин. — Они всю жизнь вместе сидят. Большой Рыбак по пьянке мать топором стукнул до смерти, и Малый туда же пару раз добавил, чтобы не отставать в зоне. Они всегда вместе сидят.

— А почему они Рыбаки? — спросил не сведущий в этих делах Шаврин.

— А потому, что оба заядлые рыбаки, — пояснил Демин. — Дня нет, чтобы они на речке не пропадали. На это и живут. Рыбу эту чуть не тоннами ловят.

— Браконьеры?

— Ещё какие.

— А почему ты думаешь, что это Рыбаки убили Веню? — не понял Колодников. Рыжов снова пустился в объяснения.

— Помнишь, Игорек Масленников нашел там, около лесопосадки, следы от мотоцикла с коляской? Вот, а они ездят как раз на Иже. И мешок тот, в котором Веня лежал, рыбой пропах. Я думаю, дело было так. Наташа эта, проститутка!…

Как всегда, Рыжов сказал это слово с особенным нажимом. Не любил он почему-то эту породу женщин. Среди его слушателей сразу пробежал смешок.

— Что ты так плохо отзываешься о девушке? — спросил Зудов.

— А я не отзываюсь, я называю ее профессию. Я вчера позвонил в Торск, мне официально зачитали справку, что она работала в интим салоне. Этот, с которым я разговаривал, даже вспомнил ее.

— Что, поди, то же пользовался ее услугами? — поддел Демин.

— Ну, если и не пользовался, то такую даму хрен забудешь. Ростом вон, с нашего Пашку, — он кивнул в сторону Зудова, — только спереди два буфера по ведру каждый, и сзади, где сидят, такое же сооружение. Там у ней, в Торске, вся Армения, весь Кавказ перебывал. А полгода назад у ней умерла бабушка, потом она поругалась в сутенером, тот ее хотел за что-то на бабки подставить. А Наташка исчезла. Азербоны приходят в салон, а ее нету. Тоска! Пошел слух, что она завязала с этим делом. А тут, на днях, она появилась в Торске, быстренько продала эту бабкину комнату, и снова смылась.

— И ты из этого делаешь вывод, что она заказала Веню этим самым Рыбакам? — спросил Андрей.

— Конечно. Они и сама бы его придушила одной титькой, да потом его нужно как-то и куда-то вести, закапывать. А у них как раз есть мотоцикл.

— Логично все получается, — согласился Колодников.

— Фигня. Может они просто приезжали в тот дом рыбу продавать, — воспротивился общему настроению Шаврин. Андрей тут же согласился и с ним.

— А, так тоже может быть. Надо как-то все проверить.

Но Рыжов был настроен решительно.

— Да, надо брать их. Там у нас что, варежка в уликах?

— Да, и можно ее дать понюхать овчарке. Но это тоже все еще вилами писано. Рыба она и есть рыба.

— Если их брать, то сейчас, — сказал Мысин. — С утра они всегда на старом рынке, ночной улов продают. Сейчас щука в сети хорошо идет, пузатая, с икрой вся. Они мешками ее продают.

В голосе участкового прозвучала такая искренняя зависть.

После короткого обсуждения они распределили роли. По пути на рынок опера заехали в горотдел и забрали с собой Игоря Масленникова. Тот прихватил с собой не только фотографии отпечатков колес, но и пресловутую рукавицу-верхонку.

— Давай быстрей! — торопил всех Мысин. — Время уже пол-одиннадцатого, они, уж, наверное, все распродали.

Старый городской рынок располагался на окраине Цыганского поселка, рядом с железной дорогой. В это время дня он был полнолюдным и суетливым, но опера без труда отыскали Рыбаков. Те стояли недалеко от входа, у ног стоял мешок с рыбой. Большой Рыбак не торопясь, с чувством завешивал покупательнице здоровенную щуку.

— Пять килограмм двести грамм, — прохрипел он совершенно посаженным голосом. — Для вас скидка, значит ровно пять.

— Хорошо, а еще одной, такой же нет у вас? — спросила покупательница.

— Есть, даже больше еще есть.

— Ой, давайте и ее! У нас юбилей, а юбиляр так любит фаршированную рыбу. И родни будет человек сто!

— Так вы обе возьмете?

— Да-да! Обе-обе!

— Ванька, сходи, принеси ту большую щуку.

— Это которую мы себе оставили? — спросил тот.

— Ну да. Вишь, покупатель на нее есть. Тащи!

Малый Рыбак не торопясь двинулся куда-то в сторону стоянки. Колодников еще раз удивился, насколько они похожи. Отец был на тридцать лет старше сына, но внешне они были одного, совершенно непонятного возраста. Одного роста, с одинаковыми лицами, манерами ходить и говорить. Только седина на висках подсказывала, кто из них кто.

А старший из рыбаков степенно продолжал объяснять покупательнице: — Мы обычно самую крупную щуку не продаем. Дорого получается, хрен ее продашь. Да и большие, они уже не такие вкусные, израслись уже. Мы ее варим, да собак ею кормим.

Дама ахнула: — Собак?! Такую прелесть скормить собакам!?

А Большой Рыбак продолжал: — Сала в фаршированную рыбу надо побольше. А икру не клади, она рыбу разрывает.

— А там икра есть?

— А как же! Она же самка, ее сразу видно, самка, она пузатая, широкая.

Колодников кивнул головой, и Шаврин с Игорем Масленниковым двинулись вслед за Малым Рыбаком. Тот отошел за угол, и подошел к стоящему на стоянке мотоциклу. Рыжов правильно его описал, красный ИЖ-3 с донельзя разбитой синей коляской. Открыв ключом багажник, Малый Рыбак вытащил оттуда пакет со свернутой в кольцо большой щукой, и так же не торопясь, пошел обратно.

— Смотри, рукавица! — возбужденно шепнул Масленников Шаврину.

— Да вижу. И как раз на левую руку.

В самом деле, на правой руке младшего Рыбака была точно такая же рабочая рукавица их дерюги, как и та, что лежала сейчас в пакете у криминалиста. А вот на правой уже была новая верхонка, чуточку другого цвета и оттенка.

Лишь только младший Рыбак скрылся за углом, как к мотоциклу кинулись Шаврин и Масленников. Игорь внимательно осмотрел видимый участок протектора колеса коляски, сравнил с фотографией.