Возмездие

—        Не важно.

—        Нет, с ним я не неприступная. От него в какой-то мере зависит Митина судьба, так что это накладывает отпечаток. Мне как раз наоборот кажется: он мою внутреннюю зависимость чувствует. И даже упивается ею, что ли...

—        А может, у него какой-нибудь комплекс? Мало ли?.. Какая-нибудь сексуальная неудача?.. Вот почему он не был женат?

—        Долго ухаживал за больной матерью.

—        Она жива?

—        Нет, умерла.

—        А он не женился?

—        Нет. Наташа, ну когда ему жениться? Он же весь день с детьми.

—        При чем здесь дети? Кому и когда они мешали жениться? Тем более чужие дети. Я думаю, тебе нужно идти на опережение. Как-то поощрить его.

—        Помурлыкать и подставить спинку. Чтобы погладил, да?

—        Да!

—        И хвост поднять и распушить?

—        Да! Распушить! Что ли, тебе распушить нечего? Он хоть видит, какая ты красавица?

—        В первый визит было отмечено. Как факт. Без всякой эмоциональной окраски.

—        Точно, он застенчив! Они, застенчивые, или вытворяют от своей застенчивости черт знает что. Как Пугачиха. Или лепечут что-нибудь бесцветными голосами, не глядя в глаза.

—        Да! Так и было, — рассмеялась Оленина.

—        Маришка, бери инициативу в свои руки!

—        Да не хочу я ничего брать и не буду! Пусть все идет как идет. Мне и так хорошо. Он прекрасно относится к моим детям. Он интересный собеседник. Ну что еще? А может, он просто так ходит? Живет рядом. Одному грустно. Ну и приходит на огонек. А я полезу к нему с инициативой? Старые холостяки — народ пугливый. И он от нас сбежит. А так... Пусть приходит и греется. От добра добра не ищут.

—        Пусть греется, пингвин! Только я тебе одно скажу: одинокий мужчина к одинокой женщине просто так не ходит!

—        Наташка, отстань! — замахала руками Оленина.

* * *

— Ну, давайте палатки складывать. Сколько всего?

—        Начнем с этой, солдатской. Она здоровенная. Давай, Оленин, расстилай! И ты, как тебя?

—        Голубев.

—        Идите вдвоем на тот конец.

—        Леша, а как в универе, трудно учиться?

—        Нормально. Главное — поступить.

—        А поступить трудно?

—        Конечно, трудно. Но у Максимыча на нашем факультете все схвачено. Если скажет, чтобы человечка взяли, — возьмут, даже если он глухонемой даун. А если скажет, чтобы выгнали, — и гения турнут. Максимыч своих проталкивает, так что не бздите, салаги.

—        Всех?

—        Почему всех? Я сказал — своих. Кого любит.

—        Слышь, Оленин? Значит, тебе поступление гарантировано.

—        С чего это? — огрызнулся Митя в сторону приятеля.

—        Так он тебя любит. На каждом уроке спрашивает. Когда материал объясняет, только на тебя и смотрит.

—        Может, он на тебя смотрит? Ты рядом сидишь. И вообще... Кого он не любит-то?

—        Настьку Митрохину. Вот уж ту точно не любит.

—        А он вообще девчонок не любит, — вставил Алексей. — Считает, что им в физмате делать нечего. И, по большому счету, прав. А ты, Оленин, если он тебя выделяет, ты момент используй, не будь лохом! У Максимыча и связи, и деньги... Озолотит. И при бабках будешь, и в универе напрягаться не придется. Давай действуй! — нехорошо усмехнулся студент, оглянувшись на однокурсника Гошу Юркова. Тот в другом углу класса составлял походное меню.

—        Ты про что? — Митя оторвался от палатки.

За дверью раздался голос Юрия Максимыча. Алексей замолк, затем излишне небрежно проговорил:

—        Да так. Ни про что. Забудь. Ну, сворачиваем. Ровно идите, ровно. Это вам не скачки. Ну вот, Голубев вперед ушел. Куда несешься? Раскатывайте! Назад! И по новой!

—        Вот она, дедовщина, в полный рост, — вздохнул Голубев.

—        То ли еще будет! — отозвался «дед» Алексей Семенов.

Глава шестнадцатая. СЛЕДСТВЕННЫЕ ДЕЙСТВИЯ

ПОСТАНОВЛЕНИЕ о назначении трассологической экспертизы следов обуви

г. Москва 11 декабря 2003 г.

Следователь по особо важным делам Генеральной прокуратуры РФ государственный советник юстиции третьего класса Турецкий А. Б., рассмотрев материалы уголовного дела №..., возбужденного по признакам ст. 164 ч. 1 и ст. 105 ч. 2 п. «ж» УК РСФСР,

установил:

7          ноября 2003 г. в кв. 90, д. 8 по Таврической улице совершено убийство гражданина Новгородского. Из квартиры похищены две картины, художников Малевича и Филонова, представляющие высокую художественную ценность.

В процессе расследования 20 ноября 2003 года при попытке продать указанные картины в антикварном магазине был задержан гражданин Мостовой О. Н.

При первичном допросе в качестве подозреваемого (с применением видеозаписи) Мостовой О. Н. признал себя виновным в хищении полотен авторства Малевича и Филонова. Однако впоследствии от первоначальных показаний отказался, отрицая свою причастность к краже и заявляя, что в квартире № 90 не был, а картины приобрел возле станции метрополитена «Охотный Ряд» у незнакомого мужчины.

При задержании Мостового у него были изъяты ботинки. Форма и размер их дают основание предполагать, что следы обуви, обнаруженные во время осмотра места происшествия, оставлены ботинками, изъятыми у Мостового О. Н.

Принимая во внимание, что для выяснения этого вопроса необходимы специальные познания, руководствуясь ст. 78 и 184 УПК РСФСР, постановил:

1.         Назначить по настоящему делу трассологическую экспертизу, производство которой поручить экспертно-криминалистическому отделу ГУУР МВД РФ.

2.         На разрешение эксперта поставить следующий вопрос: не оставлены ли следы, обнаруженные в кв. 90, дома 8 по Таврической улице во время осмотра места происшествия, ботинками, изъятыми у Мостового О. Н.?

3.         В распоряжение эксперта предоставить ботинки, изъятые у Мостового О. Н., и два гипсовых слепка со следов обуви, обнаруженных на месте происшествия во время его осмотра.

Руководитель следственно-оперативной группы Генеральной прокуратуры РФ государственный советник юстиции третьего класса Турецкий А. Б.

* * *

Александр включил принтер, из узкой щели пополз лист бумаги. Зазвонил телефон.

—        Турецкий, — чуть раздраженно произнес он, прижимая трубку к плечу, одновременно вытягивая текст и прикуривая.

—        Александр? — раздался в трубке глуховатый голос Меркулова. — Зайди ко мне.

—        Иду, — откликнулся тот. — Через пять минут буду.

В приемной заместителя генерального прокурора благоухала французским парфюмом Клавдия Сергеевна.

—        Привет, моя радость! — привычно бросил на ходу Саша и направился к двери начальника.

—        Какая же я радость? Что-то радости на вашем, Александр Борисович, лице не видно?

—        Это не твоя вина.

Саша подмигнул боевой подруге и скрылся за дверью.

—        Здравствуй, Саша, садись, — устало произнес Меркулов. — Ну, что там у вас по Новгородскому?

—        А что у нас? Дела идут, контора пишет.

Саша положил на стол папку.

—        Кого вы там схватили и упрятали в застенки?

—        Ага, пытали электрическим током, подвешивали за...

—        Давай по делу! У вашего обвиняемого отец — президент банка «Арго». Так что нам пристальное внимание со всех сторон обеспечено. Вот мне уже жалобу адвокат принес. И ходатайство об изменении меры пресечения под подписку о невыезде. Прочитать?

Турецкий отрицательно мотнул головой, поморщившись, как от зубной боли.

—        Здесь и характеристика безупречная с места учебы прилагается. И про то, что данное правонарушение является первым и единственным, очень художественно рассказывается. Про то, как он любит бабушку и домашних животных. И вообще он белый и пушистый... Где мальчишка?