Деньги или закон

Станислав Крячко был крайне зол и, припарковываясь у Министерства, чуть не помял бампер.

Вечером он встретился с Екатериной. Элегантная, со вкусом одетая, модно причесанная, с хорошо сделанным маникюром, она совершенно не походила на уличную девку, которую много лет назад встретил оперативник, кое-как отмыл, приодел и пристроил на работу.

Они зашли в скромное кафе, присутствующие немногочисленные мужчины повели себя неприлично, забыв о спутницах, они, словно по команде, повернулись, уставившись на Катюшу.

– Не обижайся, Катя, ты еще не гуровская половина, но находишься на правильном пути.

– Сравнил, – Катя смущенно фыркнула. – Там настоящая норка, я только подделка под овцу. Марии даже вдупель пьяный определенного предложения не сделает. А я порой такое услышу…

– Все-таки бытие определяет сознание, – заметил Станислав, – а не наоборот.

– Извини, Станислав, я тебя по-своему даже люблю, но как ты был опером, так и остался.

Подошел официант, Крячко взял кофе, Катя заказала джин с тоником.

– Я спиртное нынче не употребляю, но сейчас вздернутая слегка. Так о бытии и сознании. Ты с Львом Ивановичем одинаковую форму носишь, но вас не спутаешь. Понял? Теперь о деле. Хозяин меня видел один раз, кивнул, прошел мимо. К Елене без конкретного дела не подъедешь, с норовом бабенка. Братец Олег, мужик обыкновенный, зависит от количества выпитого. Могу сказать, что у него серьезный роман, который Олег почему-то скрывает.

– Роман, говоришь? – Станислав выдержал паузу. – Это может менять дело. Катюша, лапонька, ты телефончик и имя его пассии раздобыть не можешь?

– Плевое дело. Телефончик добуду, а зовут девушку Ириной. Олег по уши увяз, а Ирина, дурочка, к другому прикипела. Олег ее чуть ли не замуж, а она, дебилка, в Сережку втюрилась и ни в какую.

– Это тот, который за ваш стол в кабаке подсел? – как бы между прочим спросил Станислав, вспомнив о рассказе Катерины.

– Да, он меня в тот вечер из кабака снял. Я в туалет пошла, он вроде проводить направился. А потом, когда я вышла, он меня наверх не пустил, повел в машину. Ты видел, там все солидно, да и меня знают, скандал не устроишь. Он говорит, если со мной не поедешь, я твоим мужикам скажу, что ты шлюха вокзальная. Я молча с ним на улицу вышла, да как въеду ему по харе.

– А ты раньше у него бывала? – спросил Станислав.

– Нужен он мне, сутенер драный!

– Сейчас он вроде при деньгах, – обронил Станислав.

– Да у него не поймешь. Один вечер он точно при больших деньгах был, – ответила Катя. – Да что ты все о нем расспрашиваешь, он же из ваших.

– Не понял? – насторожился Станислав. – Ты считаешь, что Сергей служит в милиции?

– Где он сейчас служит, не знаю, – Катя пожала плечами. – Но лет десять назад я его видела в милицейской форме. Звания не помню. Кажется, лейтенант. Он тогда скромный был, девочек не обижал, денег не брал, скажет, мол, не толкись у входа в кабак, и проходит мимо.

– Интересно, Катюша, очень интересно. Примерно в каком году это было?

– До перестройки, – она задумалась. – Примерно восемьдесят шестой или седьмой. Я считала, он участковый. Планшетка в руке, точно участковый.

– От какого кабака он вас гонял? – спросил Станислав.

– Ну, я центровая была, по Горького шастала, – Катя неожиданно смутилась. – Значит, от Пушкинской, там ВТО был, вниз, «Центральный», там народ в основном командировочный, к «Арагви» без кавказца не подходили. Вниз, по левой стороне, кафе-мороженое, тоже неплохое место было. Телеграф, там пройти можно и к «Националю». Тут швейцары, гебешники, до уголка, где старый «Националь», переход к метро. Так, все дела.

– И Сергей везде появлялся? – Станислав уточнял места, пытаясь определить, если Катерина ничего не путает, в каком отделении служил Сергей? «Если он служил участковым, то я его вмиг определю, там всего два отделения. С восьмидесятых годов народ поменялся, но это пустяк, главное, чтобы Катя ничего не напутала. Самому особенно светиться не следует, смотря какой зам по службе. Не любят министерских, сто вопросов, каждому ля-ля, лучше поутру Гришу Котова послать. Сыскное агентство, отношение несерьезное, ну и вид у Гриши всегда обиженный, словно он постоянно вчерашний день ищет».

Все это Станислав обдумывал, глядя на Катю, решая, что ей можно и нужно сказать, чего нельзя.

– Ты чем конкретно в своем офисе занимаешься? – спросил он.

– Да, собственно, ничем. В свободное время учусь на компьютере работать. Иногда разрешают какую-нибудь бумажку написать. Запрос или ответ. В основном вопросы касаются пересылки леса. Но к денежным документам меня не подпускают. Девчонки неплохо относятся, все гадают, с кем я из начальства сплю. Смотрят на меня как на человека временного. А так, дела подшиваю, кофе разношу…

– Верно смотрят, тебе долго на этом месте не продержаться. Гуров может тебя там затормозить, но тоже не вечно. Ты, Катерина, подыскивай себе работу, а то снова у гостиницы окажешься.

– Никогда. Я прежде с голода умру! – решительно заявила Катя.

– Умирать – дело последнее. – Станислав взглянул на бывшего агента серьезно. – У тебя парень есть? Не для пьянки да койки, по жизни?

– Есть! – она взглянула вызывающе. – Ты, к примеру.

– Верно, я человек надежный. Но нужен такой мужик, чтобы не каждая собака знала, что он в ментовке служит.

Екатерина задумалась, после паузы спросила:

– А зачем?

– Хочу, чтобы ты с ним в казино сходила. Сергея посмотреть, нужен он мне.

– Все-таки ты мент, Станислав. Сколько я тебя знаю, ты всегда выгоду ищешь.

– Прекрати, Катерина! Я тебе старое не вспоминаю. Я был мент и остался ментом, служба такая. Хочешь, не верь, но я тебе на ноги сейчас помог встать не только как мент.

– По старой дружбе и бескорыстно. И сделка, и работа, и джин-тоник! Так! За Катюшину улыбку!

– Я за улыбку, Катя, себе самому ничего толкового справить не могу. За все плачу. Вот так. Это нормально, Катя. Бесплатно только у паразитов.

– Ты мне марксизм не впаривай. Говори конкретно, что тебе надо?

– Сергей. Телефон. Где живет, работает…

– Он убил кого?

– Не знаю, но он может быть опасен. Увидишь, лишнего интереса не проявляй. Ну, извинись за тот вечер, что убежала, сошлись, мол, пьяная была. Если он к тебе сам не потянется, холодной будь.

– Так он уйдет, и все.

– Значит, не судьба, я тебя подставлять не имею права. Знаешь, попроси у него тысячу баксов до завтра, скажи, очень нужно, и встречу обговори, мол, точно принесешь.

– Ладно, сиди, я в твою тачку не пойду, напугал ты меня.

Катерина встала и походкой манекенщицы вышла из кафе.

Глава восьмая

– Она не дура? – спросил на следующее утро Гуров, выслушав доклад друга. – Ты понимаешь, что мы можем иметь еще один труп?

– Не понимаю! Мы из Хацепетовки, господин полковник!

– Извини. Из-за ворованных денег мы людей гробим.

– Лев Иванович, не учи ты меня за ради Бога! – Станислав даже хлопнул ладонью по столу. – Катюша моя девочка, я в молодости, может, в нее влюблен был. Мне задание ей давать не следовало? Так и скажи. Я Катюшу вмиг найду и отменю.

– Женщины говорят, когда настроения нет, даже котлеты не получаются. Меня вчера в жар бросило, когда алиби у Олега Турова оказалось ложным. Невеста объявилась, о которой никто ранее и не слышал…

– Ты не гони лошадей, Лев Иванович, – ответил Станислав. – Валентин все проверит, доложит, тогда и поймем, играть марш или похоронный гимн.

– Известно, что Валентин доложит. Олег не наш человек, у него мотива нет.

– А миллиарды?

– Отставить. Ты же за миллиарды не убиваешь, и я не убиваю.

– Никто с такими деньгами под руку не подвернулся… – Станислав отстранился, боялся получить оплеуху. Гуров лишь глянул насмешливо, снял трубку зазвонившего телефона.

– Слушаю вас внимательно, – произнес Гуров неосторожную, однако прочно прилипшую фразу, и тут же посерьезнел: – Вы правильно набрали номер, Олег Ильич. Нашли сумку с деньгами и всеми документами? Поздравляю. Где? Завалилась между сиденьями вашего «Мерседеса». Меньше хлопот. Паспорт, с которым вы в последний раз выезжали за границу, на месте? Прекрасно. Тогда откройте его и взгляните, какого числа вы вернулись. Извините, Олег Ильич, вы пересекли нашу границу не седьмого, а шестого августа. Не имеет существенного значения? В ночь с шестого на седьмое был убит ваш родной брат. При данных обстоятельствах вы вряд ли могли ошибиться. Простите, вы человек взрослый, должны понимать, что попадаете в число подозреваемых. Вы дали официальные показания в прокуратуре, под протоколом имеется ваша подпись. В данный момент наш сотрудник беседует с Ириной, устанавливает… – Гуров закрыл трубку рукой, кивнул Станиславу, поясняя: – Кричит… Грозит… Как полагаешь, Станислав, в России сильнее закон или миллионы?