Последние 18 секунд

– Я просто думаю, что ты сумеешь помочь мне.

Несмотря на жару или, может, благодаря ей, у Черри было приподнятое настроение. Она крепко спала последнее время. У нее хороший цвет лица. Пейн видел, как усиленно Черри занимается в гимнастическом зале.

– Ты, кажется, говорил, что нам не следует смешивать дела и дружбу.

– Черри, у меня на руках четыре убийства. Как мне смотреть в лицо родственникам погибших? Если я не узнаю, что думала эта последняя жертва, нераскрытых убийств станет пять.

– Когда будут хоронить эту даму?

– У нее нашлись родственники, и им нужно время, чтобы приехать в Филадельфию. Так что похороны, вероятно, в воскресенье. Следовательно, у нас есть суббота.

Легкий ветерок трепал ей волосы. Пейн понимал, что Черри думает о том, что произошло в Норвиче. Она боялась совершить еще одну ошибку.

Трудно понять, что творится на сердце у Черри. Она из тех, кто не распахивает душу даже перед самыми близкими людьми. Поэтому Пейн не знал, что она думает о нем. Да, он нравится ей, но насколько. Когда их руки соприкасались, когда они шли под руку, даже когда Черри обнимала Пейна за плечи, между ними возникал контакт, какой бывает между друзьями. Не более того.

Пейн с самого начала чувствовал, что между ними могут установиться более близкие отношения, но ни он, ни она не сделали первого шага. Может, теперь установятся?

Пот градом катил по его лицу, падал за ворот. Пейн скинул рубашку, повесил на спинку стула и подошел к берегу.

Вверх по течению шел десятиметровый «Скарабей». Нос его вздымался, как пусковая установка для ракеты. Под ним бурлила вода. Черри знает, как Пейн к ней относится, не может не знать, с ее-то интуицией. Она улавливала сигналы, идущие от людей, как паук, хватающий в свои сети насекомых. «Скарабей» вышел на стрежень реки и скрылся под мостом. Пейн сознавал, как опасно просить у Черри помощи. Как опасно быть ее другом. Если в судейских кругах узнают, что он водится с небезызвестной Черри Мур, ему больше никогда не позволят выступить свидетелем. Умелый адвокат всегда припрет его к стенке.

Более того, не видеть ему как собственных ушей нынешней должности детектива в отделе убийств. Придется нацепить форму и по восемь часов топать по участку или всю оставшуюся службу провести за нудной писаниной.

Была еще одна, более серьезная, причина, по которой ему не хотелось привлекать Черри к своей работе. Она – женщина, которая ему нравится, которую он любит. Его не интересовало, умеет она разговаривать с мертвыми или нет.

– Можешь на меня рассчитывать.

Он оглянулся, она шевелила большими пальцами на ногах.

– Спасибо, Черри. Очень любезно с твоей стороны.

– Любезно? – Она поднесла пиво ко рту. Капелька выступившей на банке воды упала ей на горло и скатилась между грудями. Черри смахнула ее кончиком пальца. – Дело не в любезности, Джон. Я просто хочу, чтобы у тебя все было отлично… Итак, с чего начнем?

Иногда Черри приглашали поработать для правоохранительных органов, особенно в делах, о каких больше чем о других трубила пресса: похищенный ради выкупа ребенок, изнасилование малолетних и прочие. Но чаще она работала на частные фирмы и частные лица, которые занимались раскрытием убийств или охотились за сокровищами и ценными предметами старины. Таким клиентам огласка ни к чему.

Немногие полицейские чины, доверявшие Черри Мур, тоже не желали разглашать, что добывают улики с помощью штатских, тем более штатских, обладающих паранормальными способностями.

Черри не обижалась. Она искренне верила: то, что она делает, имеет научное объяснение. Но сознавала, что полиция и юристы не готовы его принять.

– Значит, пойдем в морг.

– Последнее время меня просят проявлять больше активности, Джон.

Она думала о детях, которые виделись ей в яме.

11

О'Шонесси задумчиво смотрела на записку Кларка, приглашающего ее к себе на ужин. Он писал, что хочет продемонстрировать ей свои кулинарные способности. Только кулинарные? – мелькнуло у нее в голове.

Она послала ответ на его голосовую почту. У нее не было достаточно времени, чтобы хорошенько подумать, что им с Тимом делать. Видимо, Келли просто откладывала решение, не желая разбираться в своих чувствах. Хотя, если быть честной перед самой собой, Кларк нравится ей, может, даже больше, чем нравится.

Она вспомнила, как они сидели тогда в его машине. Он обнял ее за плечи, Келли чувствовала у себя на шее его горячее дыхание. Потом рука Кларка словно случайно легла ей на колено. Ей хотелось, чтобы рука подвигалась, погладила ее, и она презирала себя за это.

Нет, ужин у Кларка – ненужная затея, сообщила она ему. У нее множество дел дома. Надо постирать для девочек, сходить за зеленью, оплатить накопившиеся счета.

«Правда, Кларк, я не могу сегодня приехать к тебе, потому что, если приеду, дело закончится постелью. Как-нибудь в следующий раз».

Если он выпадет, этот следующий раз, и они действительно займутся сексом, жизнь Келли потечет по-иному, чего не могут понять некоторые люди, кого она любит.

– Лейтенант! – позвал ее Рэндалл.

Она выглянула из окна своего кабинета и увидела, что тот поднял три пальца. Келли нажала кнопку на телефоне.

– Лейтенант О'Шонесси на проводе.

– Это снова детектив Пейн из Филадельфии.

– Детектив Пейн? Вы получили заключение о вскрытии?

– Да, получил, спасибо.

– Я могу отдать тело Эндрю Марки для захоронения?

– Знаете, я как раз хотел попросить вас сейчас не делать этого. – Пейн думал, что не надо хоронить старика, пока существует шанс выяснить, действительно ли его смерть является результатом несчастного случая. Пока есть шанс свозить Черри в Уайлдвуд после того, как она побывает в морге и «поговорит» с дочерью Эндрю Марки.

О'Шонесси постучала кончиком карандаша по столу.

– Значит, отложить?

– Дайте мне несколько дней.

12

Ветер пробежал по траве, вороша сухие листья. Они кружились мелкими вихрями по двору и снова ложились неровными кучками, пахло океаном, чем-то застарелым и прогнившим.

Джереми подбежал к окну, в лицо ему хлестнула занавеска. С востока надвигались темные тучи, надвигались неумолимо, как судьба. Погромыхивал гром, под порывами ветра гнулись деревья, что-то скрипело и трещало. Джереми откинул с лица занавеску и отодвинулся от окна.

В доме стояла мертвая тишина. Снизу, из кухни, доносился запах кофе и поджаренной ветчины. Кто-то же должен быть дома и позвать его к завтраку. В это время его всегда звали к завтраку.

Раздался шелест, потом слабый стук. Джереми оглядел комнату. С ночного столика сдуло бейсбольные карточки. Сквозь открытое окно ворвался ветер, зазвенели развешанные на стене спортивные медали. Покачивалась оправленная в рамку благодарность от мэра города.

Джереми выглянул в окно. Сплошные крыши, затем море. Перепрыгивая через две ступеньки, он сбежал с лестницы. Зеленая волна проломила раздвижную дверь и обрушилась на него.

Помещение быстро заливало водой. Он барахтался, стараясь добраться до лестницы. Мимо проплыли пара очков и судок с завтраком. В груди теснило до боли, из порванной штанины текла кровь.

Кап, кап, кап…

«Это у меня в голове капает», – сообразил Джереми.

Но что капает?

Кап, кап, кап…

Он медленно открыл глаза. Под замызганной раковиной стояла банка от кофе, куда падали капли из проржавевшего крана.