Кто правит бал

10

Сегодняшняя муровская операция по масштабности задействованных в ней сил подходила под разряд «всероссийской», когда уголовка надеялась разом повязать такое количество «авторитетов», что даже у видавших виды служак появлялся стыдливый румянец и в голове нет-нет да звучали далекие отголоски каких-то неясных, но столь зажигательных маршей.

— А может, и самого Гвоздя возьмем, — проговорил Уранов мечтательно и пригладил короткий, переходящий в лысину ежик на голове.

После столь решительного и бескомпромиссного завоевания российского видеорынка голливудской продукцией, а в частности появления почти в каждом уважающем себя доме фильмов «Крепкий орешек» и «Смертельное оружие», сыскари столичной уголовки резко разделились на два лагеря: короткий ежик с залысинами, как у Брюса Уиллиса, и удлиненные волосы сзади, как у Мэла Гибсона. Что еще объединяло всех по-прежнему, так это кожаная куртка, джинсы, парковка машины строго в неположенных местах и обращение «говнюк» с разной интонационной окраской и семантикой в зависимости от ситуации и качества пива.

Итак, пригладив переходящий в лысину ежик, Уранов занялся распределением ролей. Роли в предстоящей операции были разные, люди в отделе тоже, каждый со своими особенностями, попробуй тут подбери, угадай, кому что. Но шеф отдела МУРа есть шеф отдела МУРа, как говорится, должность обязывает угадывать, и Уранов приглаживал свой ежик и приглаживал…

Виктору Глобе и Мишке Тельникову выпало «вести» от аэропорта Шереметьево-2 машину с каким-то авторитетом из Иркутска.

— Он из Иркутска в Москву, — потрогал верхней губой кончик носа Виктор, — через Лондон, что ли, летает?

— Отдыхал бандюга на Гаваях, вот он в Шереметьеве и сядет, — пояснил Уранов, приглаживая ежик уже перед зеркалом.

— В Бутырки он сядет, — буркнул угрюмо Мишка, способностью к загару не отличавшийся: веснушек прибавлялось на солнце, а кожа, хоть ты тресни, как молоко, только нос под веснушками шелушится.

— Может, его прямо там и брать, чего бензин понапрасну транжирить? — предложил педант Соловейчик, назначенный кем-то вроде вестового.

— Нет, — решительно возразил Уранов. — Он должен благополучно добраться до места общего схода, иначе остальные могут что-то пронюхать и отвалить.

— Ну, если должен, то доберется. — Виктор поправил кобуру под мышкой. — Дорогу они, надеюсь, знают, не заблудятся.

— А заблудятся, подскажем, — улыбнулся недоброй усмешкой Мишка Тельников и тоже проверил кобуру под мышкой у себя.

— И чтоб без фокусов этих ваших. — Уранов строго посмотрел на Виктора. — Зубы сегодня не болят?

— Да я все понял. — Виктор опустил глаза и носком ботинка заковырял пол.

— Голубые его чуть не изнасиловали… — дурашливо замахал руками Уранов. — Не мог мокрощелку какую-то допросить как следует, сбежал…

Все с интересом замолчали и придвинулись поближе.

— Ну, он хоть тебе понравился, Витек? — спросил кто-то.

— Телефончик-то взял? — поинтересовался еще один из коллег.

— А может, ты как раз и счастье свое нашел бы, кто знает, — наставительно заметил третий.

Его поход в Дом моды и упоминание в рапорте о приставаниях манекенщика-гомосексуалиста были предметом и темой шуток последние несколько дней, и Виктор уже никак не реагировал, а только устало махнул рукой.

— Но на своей жилплощади пока его не прописывай, присмотрись к человеку, — сквозь гыгыканье пробасил четвертый.

— Ладно, хватит скалиться! — остановил новый виток подколов Уранов. — Через десять минут чтоб все внизу и по местам. Грязнов Вячеслав Иваныч лично будет следить за ходом операции.

«Вели» они машину от самого аэропорта. Вернее, вначале машин было даже две: «крайслер», который теперь маячил немного впереди, и пижонский «БМВ» — кабриолет, свернувший при въезде в Москву и больше не показывавшийся. В «крайслере», кроме прилетевшего сибирского «авторитета» по кличке Лось (во всяком случае, так указывалось в ориентировке; сами же ребята только знали, какую именно машину им «вести») и его то ли секретаря, то ли охранника, а может, и того и другого одновременно, сидели еще двое дюжих молодцев, видимо, из местных.

— А водила у них ничего, — заметил Мишка, как обычно, сидевший за рулем. — Видно, что права не у знакомого мента купил.

— Я думаю, у них свои курсы вождения есть, альтернативные. — Виктор достал заканчивающуюся пачку «Дирола».

— О, карбамид, это я люблю. — И Мишка взял две, а потом и третью — последнюю — подушечку жевательной резинки.

— Зубы не завязнут? — Виктор повертел в пальцах пустую обертку, скомкал и бросил ее за окно. — А еще говорят, последнюю и мент не берет.

— Ну, много грязи на органы вылито, много, — в тон товарищу проговорил и Мишка.

Автомобильный поток тронулся, и «крайслер» начал поворачивать налево.

— Не засекли, как думаешь? — напряженно спросил Мишка, ловко лавируя между машин и стараясь не особо попадать в поле зрения «крайслера».

— Черт их знает, этих разбойников. — Виктор снова и снова трогал языком пустое место на десне, там, где раньше находился больной, столь докучавший зуб. — У них теперь спецов разных до фига, денег много, могли и из контрразведки чудака к себе шофером приспособить.

— Да-а, — Мишка глубокомысленно посопел, — перекупят сволочи нас всех, с потрохами перекупят.

— Ну всех-то не перекупят, не гони. — Виктор вспомнил жизнерадостного розовощекого стоматолога, болезненно поморщился и сказал без озлобления, просто как факт: — Жопы, они и есть жопы. Продался за три копейки, ну и шланг тебе в сопло.

Мишка с удовольствием хмыкнул.

— Шланг в сопло, — смакуя, повторил он. — Ты лучше расскажи, чего ты там, в этом Доме моды, шухеру не навел?

— Да пошли они все! — Машина неожиданно и резко повернула, и Виктор схватился за ручку дверцы. — Собрали со всей страны шлюх силиконовых, а ты бегай, шухер наводи, чтоб их мордами о капоты не колотили. Не выпрашивали бы, не колотили.

— А с пистолетом там какой-то крутой носился? — Михаил держался от «крайслера» на допустимой дистанции, не сокращая, но и не увеличивая ее. — Взял бы его за жабры, да в позу… Я эту крутизну дешевую всегда при случае опускаю. С удовольствием превеликим опускаю, хлебом просто не корми.

— Да это не он сам, а охранник. — Виктор пожал плечами. — А у того и разрешение и вроде повод был: безопасность шефа, говорит, отслеживал. Кстати, тоже из органов из внутренних, глиста, позор… Ничего себе!

Виктор широко раскрыл глаза, Мишка с силой вцепился руками в руль и чертыхнулся: «крайслер», резко рванув с места из-под светофора, проскочив под самым носом у трамвая, мчался вдаль по улице, набирая скорость и явно уходя от хвоста.

В конце улицы «крайслер» с ходу повернул и скрылся. Муровская «девятка» сшибла пару мусорных корзин и, скрипя всем корпусом и визжа тормозами, развернулась, приложившись к припаркованному у стены дома «Запорожцу».

— Ладно, извини, железный, — только и сказал Мишка, давя что есть мочи на педаль газа и ныряя в подворотню.

Виктор тем временем передавал по радиотелефону координаты «крайслера», вызывая помощь для обнаружения и преследования.

— Не заблудимся?.. Вон он, вон он!

— Где? — не сразу понял Мишка.

— Вон, вон там проехал, — тыкал Виктор в сторону забора. — Через дырку видел.

— Я что, на танке, что ли! — с досадой отмахнулся Мишка. — Сейчас мы его дворами достанем, погоди.

«Девятка» пронеслась через очередной утлый дворик, сорвав при этом вывешенное для просушки постельное белье, и выскочила на неширокую улицу, чуть не врезавшись в борт быстро едущего мимо «крайслера».

— А-а, сволочи! Не уйдешь! — радостно закричал Мишка и пихнул Виктора плечом. — Давай вкатай ему маслину в жопешник, пусть обдрыщутся падлы.

Виктор выхватил из кобуры свой табельный «Макаров» и, сняв с предохранителя, загнал патрон в ствол.