Опередить дьявола

— Не надо! Не надо!

Джэнис улыбнулась.

— Ты моя умница. Смотри, чтобы Джаспер не замерз, я скоро вернусь.

Отстегнулась, выбралась из машины и автоматически заблокировала двери. Бросив взгляд на дочь, Джэнис остановилась под уличным фонарем и озабоченно осмотрелась. Она соврала дочери. Здесь не было магазинов. Зато за углом она увидела государственную клинику, где проводились сеансы групповой терапии. Трое мужчин и три женщины встречались тут по понедельникам. Сейчас — Джэнис сверилась с часами — они как раз должны выйти. Она прижалась спиной к стене здания и вытянула шею, чтобы видеть освещенное крыльцо. На двух окнах — возможно, именно там проходила консультация — шторы были плотно задернуты. Джэнис Костелло не сомневалась, что ее муж завел роман. Кори ходил на групповую терапию вот уже три года и, судя по всему, успел «подружиться» с одной из женщин. Поначалу это был червячок сомнения, все ли в порядке — эта его отчужденность, и то, что он перестал ложиться спать вместе с ней, и эти долгие невразумительные отлучки, когда он уезжал под предлогом, что ему «надо немного покататься и поразмышлять». То и дело вспыхивали неожиданные ссоры из-за пустяков — почему она «не так» ответила по телефону или подала «не те» овощи к ужину, даже из-за горчицы, которую она купила. Горчица. Это уже ни в какие ворота! Устроил форменный скандал, мол, на столе должен быть молотый перец, а английская горчица — это «отдает провинцией. Господи, Джэнис, неужели ты сама не понимаешь?»

Но по-настоящему ее насторожили упоминания некой «Клер». Клер говорит это, Клер говорит то. Когда Джэнис поинтересовалась, кто это, он посмотрел на нее так, словно не понял, о ком его спрашивают.

— Клер, — напомнила она. — Ты повторил это имя раз двадцать. И кто же это?

— Ах, Клер. Из нашей группы. А что?

Джэнис не стала развивать эту тему, но в тот же вечер, когда он уснул перед телевизором, незаметно вытащила из его кармана мобильник и обнаружила два звонка от «Клер П». И вот теперь она желала знать всю правду. Это будет просто. Ей достаточно увидеть его вместе с этой женщиной. По его поведению она сразу поймет. Свет в гостиной погас, а в прихожей зажегся. Сеанс окончен. Сердце у нее заколотилось. Вот сейчас кто-то покажется на пороге. В кармане у нее зазвонил телефон. Черт, забыла выключить звук. Она достала сотовый, уже готовая нажать на «отбой», но, когда увидела, кто ей звонит, палец сам соскользнул с красной кнопки, и она в замешательстве уставилась на экран.

Звонил Кори. Он был в здании, в каких-то десяти метрах от нее. Сейчас откроется дверь, и он отчетливо услышит в стылом воздухе ее звонки. Палец снова потянулся к красной кнопочке, поколебался, нажал на зеленую.

— Привет, — радостно воскликнула она, прячась за угол лицом к стене и затыкая ухо пальцем. — Как все прошло?

— Ну, как… — Голос Кори звучал устало, раздумчиво. — Обычная история. Ты где?

— Где? Я… дома, где же. А что?

— Дома? Я тебе звонил на домашний. Ты не слышала?

— Нет, я… была на кухне. Готовила ужин. Возникла пауза.

— Мне перезвонить, сэкономим бюджет?

— Нет! Нет, Кори… не стоит. Ты разбудишь Эмили.

— Она спит? Еще нет шести.

— Ну… завтра нам в подготовительную, сам знаешь. — Она замолчала.

Им предстояла сдача документов. Эмили была уже в том возрасте, когда она вполне могла рассказать вечером отцу, что они уезжали из дома. Джэнис далеко зашла в своем вранье. Как бы это ей не аукнулось. Она сглотнула.

— Ты уже едешь?

Повисла пауза. Потом он спросил:

— Джэнис? Ты уверена, что ты дома? Больше похоже на то, что ты на улице.

— Конечно, дома, где ж еще. — Пульс у нее зашкаливал. Выброс адреналина такой, что аж в пальцах покалывало. — Кори, я должна идти. Она плачет. Я пошла.

Она нажала на красную кнопку и привалилась спиной к стене. Дышала учащенно, ее трясло. Мозг распирало от мыслей. Столько разных мыслей. Надо будет сочинить историю, будто они с Эмили вспомнили, что в доме что-то кончилось, — молоко, кофе, не важно, — и незапланированно поехали в магазин. А в доказательство она должна по дороге что-то прикупить. Или сказать, что Эмили здорово разревелась, пришлось срочно погрузить ее в машину и покатать по окрестностям, пока не успокоится, как они это делали, когда в младенчестве ее мучили колики. Следовало незамедлительно возвращаться домой и подготовиться, сделать ложь похожей на правду. Но она не может взять и уехать, проделав весь этот путь. Она должна увидеть Клер.

Взяв себя в руки, она снова выглянула из-за угла. И тут же отпрянула. Дверь открылась. Из здания выходили люди, звучали голоса, свет из прихожей падал на мостовую. Она накинула капюшон стеганой куртки и, опустив его пониже, опять выглянула. Вышла женщина в летах, в долгополом клетчатом пальто, с очень коротко стриженными седыми волосами, а за ней другая, в коричневом пальто с поясом. На Клер ни одна из них не тянула. Староваты. И мужеподобны. Тут дверь распахнулась шире, и вышел Кори, на ходу застегивая куртку. Он шел бочком, что-то говоря высокой и худой востроносой женщине с очень светлыми прямыми волосами. Она была в длинном кожаном пальто и сапогах на приличном каблуке. Она смеялась, слушая его. На крыльце она остановилась, замотала шею шарфом. Кори, уже успевший сойти на тротуар, обернулся к ней. Из клиники вышли еще двое. Женщина что-то сказала, Кори в ответ пожал плечами. Потер нос, озабоченно озираясь.

— Что такое? — В стылом воздухе голос женщины прозвучал отчетливо, как колокольчик. — В чем дело?

Кори помотал головой.

— Ничего. — Он продолжал оглядываться, как будто что-то обдумывал. Потом поднялся на пару ступенек, взял женщину за локоть, приблизив к ней лицо, и что-то шепнул.

Она нахмурилась и подняла на него глаза. Он еще что-то сказал, тогда она растопырила четыре пальца и тут же весело ими помахала.

— Как скажешь, — произнесла она с улыбкой. — Как скажешь, Кори. Увидимся через неделю.

Кори отошел от нее, продолжая озираться через плечо. Он вытащил из кармана ключи от машины и зашагал прочь. А его женой овладела паника. Джэнис почти бегом устремилась к своему «ауди», на ходу нащупывая в сумочке ключи. Еще издали она осознала: что-то не так. Сердце заколотилось глухо и мощно. Ее машина стояла метрах в двадцати, под уличным фонарем. И Эмили там не было.

— Эмили? — прошептала она. — Эмили?

Она помчалась к машине, уже не заботясь о том, что ее могут увидеть. Шарф куда-то улетел. И она чуть не выронила ключи. Подбежав, бросилась к окну и прильнула к стеклу.

Эмили играла с Джаспером на полу между сиденьями. Отстегнулась и сползла вниз. Они с куклой словно о чем-то разговаривали. Девочка изумленно вытаращилась при виде перекошенного лица своей мамы. Джэнис привалилась к машине, держась за сердце.

— Мам! — закричала ей Эмили через стекло. Она уже подпрыгивала на заднем сиденье. — Мам, догадайся, что случилось!

Набрав в легкие воздуха, Джэнис подошла к передней двери, залезла внутрь и повернулась к дочке.

— Что? Что случилось, солнышко?

— Джаспер укакался. Прямо в штаны. Ты купила ему подгузники?

— Магазин закрыт, солнышко. — Она попыталась улыбнуться. — Так что подгузников я не купила. Уж прости. Пристегнись, дорогая. Мы едем домой.

17

«Слава богу, мне не предложили вина, — подумал Кэффри. — Хватило бы одной капли, и меня бы вывернуло наизнанку от этих кошмарных мыслей по поводу молочного зуба, который я чуть не проглотил».

Миссис Фосс, не в меру любознательной соседке, похожей на птицу в домашних тапочках и в двух вязаных свитерах сразу, скрывать было нечего. Двадцатиминутная беседа с ней окончательно его в этом убедила. В час дня она оставила на пороге домашний пирог с другими подношениями. Подумала, что стучать неловко, ведь сказать-то нечего. Она полагала, что ее скромные подарки говорят сами за себя. Из всего этого следовало: между часом и тремя угонщик проник в сад и затолкал молочный зуб в одно из двух отверстий в пироге, которые миссис Фосс проделала ножом, чтобы пирог быстрее остыл.