Сдирающий кожу

Женщина за стойкой была до того худа, что за нее становилось страшно. «Да, видно, у тебя было тяжелое детство», — подумал Джон, протягивая удостоверение.

— Инспектор Спайсер. С кем я имею дело?

— Донна Пул, ночной менеджер.

— Вот с вами-то я и хотел поговорить. Прошлой ночью вы работали?

— Я работаю каждую ночь.

Джон оглянулся. Невесело, наверное, сидеть одной в районе, где раз за разом находят трупы с ободранной кожей.

— Похоже, у вас тут тихо. Народу много останавливается?

Она пожала плечами:

— Раньше было больше.

— Кто ваши гости? Торговые представители?

— Как правило, да. Иногда молодежь. Чем возвращаться после дискотеки или ночного клуба домой на такси, выгоднее снять комнату на троих. Особенно если удается тайком протащить четвертого.

— Кто-нибудь еще?

— Пожалуй, все.

— Значит, если я у вас тут останусь посидеть, то не увижу парочек, спрашивающих комнату на час?

Она поджала губы и показала на прейскурант, висящий на стене:

— Цены указаны только за ночь.

— Кому вы это рассказываете, Донна?

Джон перегнулся через стойку, чувствуя, что стоит немного поднажать, и она расколется. Такие серые мышки обычно готовы на все, лишь бы их самих не трогали.

— Сюда заходят перепихнуться. Но я не работаю в полиции нравов. Если вы мне поможете, я им ничего не скажу.

Она скрестила руки и на груди, и стало заметно, какие у нее худые, острые локти.

— Что вам надо?

«Вот так-то лучше», — подумал Джон.

— Вы знаете по именам проституток, которые сюда приходят?

— Некоторых знаю.

— Имя Алексия вам знакомо?

Веки у нее дрогнули.

— Не припомню.

Джон не отрывал взгляда от лица Донны.

— Не припомните? А нельзя ли поточнее?

— Никогда о такой не слышала.

— Вчера ночью здесь слышали подозрительные звуки. Вы ничего не заметили? Может, кому-то из девочек досталось от клиента?

— Нет. — Донна по-прежнему не поднимала глаз.

— Смотрите, пожалуйста, на меня. Это случилось около половины четвертого утра.

— Нет, ничего такого не было. Как там ее… Фиона подала заявление, да? Послушайте, она ввалилась сюда вся в крови. Я помогла ей залатать лицо и дала ей выпить.

— Много дали?

— Достаточно. Когда она отправилась спать, в бутылке почти ничего не осталось. Пожалуй, учитывая ее состояние, мне и не следовало это делать. Но бедняга была совершенно не в себе. Вот ей что-то такое и померещилось.

Тонкие пальцы теребили ожерелье на шее. Донна вздохнула.

— Послушайте, хотя у нас бывает много народу, такое я бы заметила. Честно.

— А как насчет боковых дверей? Пожарного выхода? С той стороны можно выйти?

Он указал на двухстворчатую дверь в противоположном конце коридора.

— Да.

— А сигнализация не сработает?

— Там нет сигнализации. Да и кто станет там ходить? Это выход к мусорным бакам; чтобы вернуться на парковку, придется обходить весь дом.

— Мне сказали, что звук доносился из комнаты номер девять. Позволите ее осмотреть?

Донна протянула ему ключ:

— Пожалуйста.

Джон и сам понимал, что обыскивать комнату бессмысленно. Часы на противоположной стене показывали четверть одиннадцатого, он устал как собака. Конечно, Донна чего-то недоговаривает. Или просто боится, что он узнает, что почасовая оплата за комнаты идет прямиком ей в карман. Инспектор сопоставил оба рассказа. Если принять во внимание время смерти третьей жертвы, эмоциональное состояние Фионы и количество выпитого ею бренди, то вряд ли имеет смысл дальше заниматься этим делом. Он вернул ключ.

— Ладно, Донна, всего хорошего.

Она даже рот приоткрыла от удивления:

— Это все?

Уже на парковке Джон оглянулся на дальнюю стену мотеля. Она была погружена во мрак, нечего было и думать о том, чтобы осмотреть ее без фонаря. Ну и черт с ней.

Сев в машину, он позвонил Фионе на мобильный:

— Привет, это Джон Спайсер.

— Вы были в мотеле?

— Только что оттуда. Я поговорил с ночным менеджером Донной Пул.

— И что она сказала? — Язык у Фионы немного заплетался. Похоже, она успела выпить.

— Сказала, что не заметила ничего подозрительного.

— Вы осмотрели комнату?

— Комната в полном порядке.

— А как насчет эскорт-агентства? Вы им звонили?

— Да, хозяйка сказала, что у них нет девушки по имени Алексия.

— Она не врет?

— У них есть веб-сайт. Можете сами посмотреть. Все девушки там представлены.

— И что теперь? Я не сомневаюсь, что слышала, как кого-то убили. — Голос зазвучал на повышенных тонах.

— Фиона, я не могу больше ничего сделать. Я буду следить за сводками происшествий. Если появится неопознанное женское тело, я подключусь к расследованию.

— И все?

Инспектора накрыло волной ярости, и он запустил пятерню в коротко стриженные каштановые волосы.

— А что, по-вашему, я должен делать?

— Не знаю. Вы полицейский. Если бы речь шла о маленькой девочке или жене копа, вы бы, наверное, зашевелились.

Джон стиснул зубы.

— Вам показалось, будто вы что-то слышали. При том, что вы были в стельку пьяны, а до этого вам врезали по голове. — Он сделал паузу, чтобы до Фионы дошел смысл сказанного. — Можете обратиться в бюро по розыску пропавших, но боюсь, что без фамилии вам там ничего не скажут.

— Так вы умываете руки?

— Черт побери, Фиона! Я расследую дело об убийстве. Сами знаете какое. Ни на что другое у меня просто нет времени.

Ее голос был полон сарказма:

— Ну конечно. Подумаешь, одной шлюхой больше, одной меньше.

Джон отключил телефон.

Десять минут спустя он был дома. С кухни донесся звук скребущих по полу когтей, и в дверном проеме показался Панч. Пес радостно потянул сплющенным носом воздух и устремился через холл ему навстречу.

Джон сгреб пса в охапку и начал укачивать, как ребенка. При этом Панч вытягивал шею, стараясь лизнуть его в лицо.

— Кто тут такой дурашка? — приговаривал Джон, задирая подбородок, пока пес мокрым языком облизывал ему шею.

— И как ты это терпишь?

Элис вышла из гостиной. На ней был домашний халат; обеими руками она сжимала кружку.

Джон опустил Панча на пол.

— Да, ну и денек выдался. А у тебя как?

— Нормально. — Она улыбнулась. — Ты ел?

— Ничего, кроме куска пиццы.

Он повесил пиджак на вешалку, подошел к Элис и осторожно обнял, стараясь не давить на живот.

— А как детка?

— Хорошо. Пихается. Вот, потрогай.

Она взяла его руку и положила ее себе на живот под халат.

— Справа, там, где ножки.

Они стояли не двигаясь. Панч разглядывал их с недоуменным выражением на морде. Джон изобразил заинтересованную улыбку, хотя в глубине души подозревал обман. Не может быть, чтобы в животе Элис что-то двигалось само по себе. Он подождал для приличия пару секунд.

— Малыш, наверное, спит.

Джон с облегчением вытащил руку из-под халата и прошел на кухню. Послышался хлопок открываемой банки пива.

Едва он успел присесть, как Панч тут же улегся рядом на линолеум и положил голову ему на ноги.

— Ты звонил Фионе?

Джон вздохнул.

— Позвонил, мы встретились, и я зашел в тот мотель. А твоя подруга, оказывается, с характером.

Элис усмехнулась:

— Да, борец за справедливость.

— Чего ж она тогда столько лет живет с мужем, который ее бьет?

Элис состроила грустную рожицу.

— Мы много раз пытались это понять. Ты бы послушал, как она разговаривает с клиентами, которые не приходят к назначенному времени. Звонит им и спрашивает, где они и почему не явились. А дома почему-то позволяет мужу собой помыкать.

— Что она в нем нашла?

Элис запустила пальцы в свои длинные волосы.

— Наверное, вначале у них все было хорошо. Фиона не любит об этом говорить — из гордости, я полагаю, — но, думаю, какое-то время они жили счастливо. Бог его знает, почему все так повернулось.