Ночная смена

— Здесь хорошо, — сказал Доннер и притормозил посреди заброшенной безлюдной улицы, так что «Темза» забуксовала на мокром асфальте.

Ментон открыл дверцу и выпрыгнул. Улочка круто изгибалась, и поэтому они не были видны с главной улицы. Здания складов возвышались в ночи темными и безмолвными громадами.

— Не выключай двигатель, — приказал Ментон Доннеру. — Джанго и я сделаем все, что надо.

Он подошел к машине сзади, открыл дверцу и вытащил Брэди, подхватив его за локти. Киприот взял его за плечи, и они вместе пронесли тело перед машиной и уронили на мостовую, прямо перед капотом. Ментон ударом ноги разбил одну из фар. Скрюченное тело Брэди обдало стеклянным дождем.

— Сойдет, — сказал Ментон и влез в машину, втолкнув перед собой Джанго.

— Может быть, надо было его переехать или сделать еще что-нибудь? — сказал Доннер. — Просто чтобы это выглядело правдоподобнее?

Ментон заколебался. В этом предложении был определенный смысл. Свет автомобильных фар разбивался об изогнутую стену склада, возвышавшегося перед ними.

— Поехали, — хрипло сказал он.

Доннер дал задний ход, и задние колеса, когда он повернул руль, стукнулись о край тротуара. Они рванулись вперед, причем одно колесо переехало правую ногу Брэди. В тот же момент из-за поворота вынырнул маленький автомобильчик — седан.

— Я не хочу подъезжать ближе, — сказал Доннер. Они пересекли рельсовые пути и выехали на другую улицу.

— Что будем делать теперь?

— Можешь высадить меня и Джанго на следующем углу, — сказал Ментон. — Затем сверни на улицу, которая идет вдоль канала, и сбрось машину с пристани Грейнджер. Не следует слишком облегчать им работу. Увидимся в клубе, когда вернешься. Постарайся обернуться поскорее. Не забывай, что надо еще подумать о Гарвалде.

— Ну, этого я только и жду, — сказал Доннер. — Честное слово, жду не дождусь этого!

Человек за рулем седана был не молод, а девушка, которая сидела рядом с ним, была явно не его женой, и это осложняло ситуацию. Он в ужасе смотрел на тело, лежавшее посреди дороги, и нервно оглядывал тени, падавшие от стен складских зданий.

— Гнусная свинья, — сказала девушка, — даже не остановился!

Ее попутчик кивнул, открыл дверцу, вылез и подошел к Брэди. Когда он вернулся в машину, казалось, что его стошнит.

— Все лицо в крови. Я думаю, что он мертв. — В глазах его был ужас. — Мы не можем оставить его так, — сказал он.

— А почему бы нет? — грубо возразила девушка. — Мы явно не можем ему ничем помочь. Если тебя это сколько-то успокоит, мы можем остановиться у первого же автомата. Набери 999, но не называй себя.

Он сидел, изумленно глядя на нее. Она пожала плечами:

— Конечно, если ты хочешь прочесть свое имя в газетах…

Этого было достаточно. Он включил двигатель и быстро отъехал, оставив позади ужас, под тусклым светом газового фонаря.

Через некоторое время тело напряглось, и странное нечеловеческое всхлипывание вырвалось из его горла. Джек Брэди перевернулся на живот и попытался рывком подняться на ноги, но рука его была сломана, и он снова рухнул на землю, заливая асфальт кровью. И он остался ждать, что они приедут за ним; он знал, что это произойдет, и поэтому цеплялся за последний скрытый резерв, который есть у всех людей и который не позволял ему умереть.

Бен Гарвалд лежал на кровати, куря сигарету и глядя в потолок. У него было накоплено достаточно опыта, но на этот раз все было иначе. Сейчас он мог выйти в любое время, когда бы ни захотел.

Интересно, что Ментон сделает с полицейским? Он подумал об этом, и улыбка тронула его губы. Да, это, конечно, проблема, но, с другой стороны, он тут ни при чем. Он посмотрел на часы. Был час ночи, и он нахмурился, пытаясь наметить план дальнейших действий.

Если это такая вечеринка, какую он мог себе представить, она может продолжаться до утра. Конечно, нет никакого смысла видеться с Беллой часов до четырех-пяти. К этому времени большинство гостей будет уже валяться или просто находиться в невменяемом состоянии. Он улыбнулся, пытаясь представить себе выражение ее лица, когда она увидит его.

В дверь раздался легкий стук. Дверь открылась, и вошла ирландская девушка с чашкой и чайником в руках:

— Я приготовила вам чай.

— Я помяну тебя в моих молитвах!

Она налила ему чай и засмеялась, взглянув на него.

— Ну и денек! — Девушка подошла к окну и постояла, глядя на улицу. Когда он выпил чай, она снова подошла к нему и села на край постели. — Можно, я возьму сигарету?

— Пожалуйста.

Она взяла одну, и он поднес ей зажигалку. Когда она наклонилась, ее нейлоновый халатик распахнулся на груди. На ней были только трусики, ее белую упругую грудь не стягивал бюстгальтер. Она крепко держала его за кисть руки, прикуривая от поднесенной им зажигалки, и смотрела ему прямо в глаза. Гарвалд засунул свою левую руку ей под халатик и провел ею по груди. Сосок под его ладонью сразу стал твердым.

— Вот ты какой! — мягко проговорила она.

Гарвалд выронил зажигалку, вынул сигарету из ее рта и погасил в пепельнице, стоявшей на столике около кровати.

— Я давно этим не занимался, черт знает как давно. Предупреждаю тебя!

Руки ее сомкнулись у него на шее, и он стянул халатик с ее плеч. Губы их слились. Он дрожал, прямо как мальчишка, с которым это происходит впервые, что было странно. Казалось, что свет в комнате стал каким-то мутным. Она опрокинулась на спину, раздвинула ноги, приглашая его погрузиться в ее мягкую плоть, но его тело внезапно обмякло. Он почему-то оказался на полу, а она, сидя на краю постели, смотрела на него удивленно. Бедра ее были прикрыты халатиком, а ноги были самым прекрасным, что ему когда-либо приходилось видеть.

Позади кровати приоткрылась дверь, и вошел Доннер. Он смеялся, но на его лице, помимо улыбки, было что-то еще, и, когда он раскрыл рот, оттуда, казалось, не вылетело никакого звука. Он обошел кровать, и Гарвалд попытался подняться, но было слишком поздно. Нога в ботинке поднялась, и последнее, что он услышал, прежде чем погрузиться во мрак, был отчаянный крик девушки.

Глава 13

Ник закурил сигарету и присел на край стола, глядя на нее. Через некоторое время Вилма осушила свой стакан и передернулась. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами. Слезы смыли тушь с ее ресниц.

— Наверное, я выгляжу ужасно! Можно мне еще выпить?

— Это ведь твой джин. — Он взял бутылку и налил ей полстакана. — Плохо, что ты хотела так поступить!

— Я подумала, что это мой муж. — Она одним глотком выпила джин и снова потянулась за бутылкой.

— Ты, наверное, очень беспокоишься о нем?

— Я бы не стала даже вынимать его из петли, если бы он повесился. — Она хрипло рассмеялась. — Я скажу тебе о моем муже, мистер, все, что ты захочешь узнать о Сэме Роско. Он негодяй! Когда он подобрал меня на улице в Гамбурге в сорок пятом и женился на мне, я думала, что случилось чудо. В те дни я еще молилась Богу. Мне было только пятнадцать лет, но я соврала, сказала, что больше.

— Ну, и что же случилось дальше?

— Мы вернулись домой, и он демобилизовался. Домой, вот сюда. — Она огляделась вокруг. На лице ее было отвращение. — Медовый месяц продолжался, пока он не истратил свои деньги. Потом он привел ко мне первого мужчину.

— И с тех пор он жил на то, что ты зарабатывала?

— Вроде того. Приводил сюда всех подряд. Пьяных и трезвых, черных и белых, и я никогда не смела отказать. Сэмми позаботился об этом. Первый раз, когда я попыталась возразить, он избил меня до потери сознания. Вот так все время.

— А ты пыталась когда-нибудь уехать?

— Можно так сказать. — Она осушила свой стакан и провела рукой по глазам. — Понимаешь, мне надо успеть на поезд. Я не знаю, кто дал тебе адрес, но я больше не играю в эти игры.

— Я пришел не за этим.

Она не ела ничего с утра, и джин сразу ударил ей в голову, поэтому, когда она теперь взглянула на него, то с трудом сосредоточилась, нахмурившись: