Златовласка (сборник)

Я еле успел на самолет, вылетавший в Калузу в половине третьего…

Прямо от миссис Харпер я поехал к ее соседке, по тому адресу, который дала мне мать Джорджа, — к миссис Бут, и получил там подтверждение, что Джордж Харпер действительно приезжал в воскресенье повидаться с матерью, как он заявил об этом в полиции. Поскольку миссис Бут была слепа, я старательно расспросил ее, каким образом она догадалась, что это был Харпер, и получил информацию, что она знала Джорджа с пеленок и всегда узнает его по голосу и запаху. Раньше мне не приходило в голову, что слепые распознают людей по слабому запаху, абсолютно индивидуальному для каждого человека. Я поблагодарил миссис Бут за беседу и уехал от нее несколько успокоенным.

Я понимал, что она будет надежным свидетелем, когда придется точно установить, что делал Харпер в Майами.

Проблема была, конечно, не в том, где он провел воскресное утро пятнадцатого числа, нас гораздо больше интересовало, где он был в 11.45 в ту ночь, когда Мишель жестоко избили, и где он провел весь день в понедельник, когда ее убили. Я попал в окружную тюрьму только к четырем часам. Надзиратель не выразил особого восторга при виде меня, он ворчал всю дорогу, пока мы шли к камере Харпера, выговаривая мне, что следовало сначала позвонить, что у него не гостиница, куда можно приехать в любое время.

На Харпере была тюремная одежда, не слишком отличавшаяся от той, что была на нем при первой нашей встрече: темно-синие брюки, голубая хлопчатобумажная рубашка, черные носки. Вместо коричневых рабочих башмаков в окружной тюрьме ему выдали черные ботинки, которые выглядели несколько странно в сочетании с остальной одеждой, — до блеска начищенные башмаки, которые можно надеть на ежегодный зимний карнавал. Он вскочил на ноги в ту же секунду, как надзиратель отпер дверь его камеры и впустил меня. Потолок казался слишком низким, а стены — слишком тесными для его громадной фигуры. Ощущение угрозы, опасности, исходившее от Харпера, было настолько сильным, что меня снова охватил страх, когда дверь за мной закрылась и надзиратель повернул ключ в замке. Звук его шагов, отдаваясь эхом от асфальтированного пола, замер вдали. Мы с Харпером остались наедине. 

— Я просил этого сукина сына, надзирателя, позвонить к вам в контору, — сердито начал Харпер. — Он три раза звонил, и три раза ему говорили, что вас все еще нет в городе. Куда, черт побери, вы запропастились, приятель? Вы, кажись, мой адвокат? 

— Был в Майами, — ответил я. — Расспрашивал людей, которые нам понадобятся как свидетели, когда дело передадут в суд.

— Каких это людей?

— Ллойда Дэвиса и его жену. Вашу мать и ее соседку, миссис Бут.

— Чего это вам пришло в голову беспокоить их?

— Чтобы выяснить, действительно ли вы были в Майами, как заявили в полиции.

— Был. 

— Теперь уверен в этом. По крайней мере, знаю, где вы находились в течение часа или чуть больше. Но главное — надо выяснить, где вы были все остальное время. 

— Говорил вам, где был это остальное время: в Помпано, Веро-Бич, потом вернулся в…

— И ни одного свидетеля.

— Не знал же я, что мою жену убьют. Знать бы заранее, так я бы у всех встречных на этой проклятой улице спросил имя и адрес.

— Где у вас был ленч в то воскресенье?

— В Помпано.

— Название кафе помните?

— Нет. Первый раз в жизни приехал в Помпано.

— А где обедали?

— В Майами.

— Где именно?

— В какой-то забегаловке.

— Помните ее название?

— Нет.

— А где находится, на какой улице?

— Где-то в центре.

— Смогли бы узнать, если бы попали туда?

— Да она не отличается от всех забегаловок.

— Не помните, как выглядел официант?

— Я перекусил за стойкой.

— А как выглядел продавец за стойкой?

— Не помню. 

— Это был мужчина? 

— Наверное.

— Белый или черный?

— Не помню. Я попросил гамбургер, жареной картошки и коку. Потом заплатил этому мужику и отчалил.

— И поехали к пляжу?

— Точно.

— Поспать.

— Точно.

— И проспали на пляже всю ночь.

— Именно так все и было.

— И провели в Майами весь понедельник.

— Да.

— Зачем?

— Уже говорил вам. Решил, может, вернется Ллойд.

— Ллойд рассказал, что у вас в Майами были и другие покупатели.

— Пара-другая была, верно.

— Вы не попытались увидеться с одним из них в понедельник?

— Нет.

— Но ведь ваш грузовичок был забит вещами, которые вам не удалось продать Ллойду?

— Ллойда-то не застал.

— Знаю. Но вы не попытались связаться с кем-нибудь из своих покупателей?

— Этот груз годился только для Ллойда.

— А вы обычно работаете по воскресеньям?

— Я был уверен, что в воскресенье застану Ллойда на месте. В конце недели у Ллойда самая бойкая торговля.

— Но его не было дома.

— Нет, не было.

— И вы не позвонили ему, прежде чем…

— А зачем? По воскресеньям он обычно дома.

— Вы заправили свою машину бензином в субботу, перед отъездом, так?

— Так.

— На бензоколонке «Эй энд Эм Эгзон» в субботу, в семь — половине восьмого утра?

— Ага.

— И вы еще купили там пустую канистру на пять галлонов и попросили налить в нее бензин.

— Так все и было.

— Служащего звали Гарри Лумис.

— Гарри продал мне канистру и налил в нее бензин, верно.

— Он был в перчатках?

— Что?

— Перчатки. Были на мистере Лумисе перчатки, когда он держал в руках эту канистру?

— Да зачем человеку здесь, в Калузе, носить перчатки?

— Некоторые служащие бензозаправочных станций…

— Не упомню, чтобы он носил какие-то перчатки, нет, сэр.

— Лумис обтер канистру, прежде чем передал ее вам?

— Не помню.

— А что вы сделали с этой канистрой, мистер Харпер?

— Поставил в кузов грузовика.

— Взяли ее с собой, в Майами?

— Нет, сэр.

— Что же вы с ней сделали?

— Поставил ее в свой гараж.

— Зачем?

— Нужна была.

— Для чего?

— Для газонокосилки.

— Вы говорите, что купили бензин для этого? Чтобы заправить газонокосилку?

— Да, сэр.

— Какая была срочность с утра пораньше, до отъезда в Майами, покупать бензин для газонокосилки?

— Никакой «срочности», просто поехал заправляться, вот и прикупил новую канистру и велел налить в нее бензин. 

— А что случилось со старой канистрой? 

— Продырявилась, пришлось выбросить.

— Когда вы ее выбросили?

— Когда продырявилась.

— Это произошло до вашей поездки в Майами?

— Дня за два — за три. Бензин разлился по всему гаражу, пришлось подтирать, чтобы не случилось пожара.

— Куда вы ее выбросили?

— В мусор.

— Когда забирают мусор у вашего дома?

— По понедельникам и четвергам.

— Так если это произошло за два-три дня до вашего отъезда в Майами, старую канистру увезли в четверг?

— Наверное, так. 

— И вы говорите, что поставили новую канистру с бензином в гараж в то самое утро, в воскресенье? 

— Все точно. 

— Где именно в гараже вы ее поставили? 

— Там, на полке. Над моим верстаком. 

— Вы уверены, что не брали с собой в Майами эту канистру? 

— Уверен.

— Хорошо. Давайте поговорим немного о Бонне, не возражаете? Там вы познакомились со своей женой, правда?

— Угу.

— Как вы с ней познакомились?

— В одном баре.

— И начали за ней ухаживать?

— Угу.

— И влюбились в нее, правда?

— Да, сэр.

— Тогда почему вы даже не позвонили ей перед отъездом?

— Что?

— Ллойд Дэвис…

— Я звонил ей десять, двадцать раз на дню перед тем, как уехать. Все просил ее выйти за меня замуж, а она все…

Он покачал головой.

— Вы просили ее выйти за вас замуж, когда были еще в Бонне? 

— Да. Сто раз, тысячу раз. 

— И?..

— Она сказала, что должна обдумать все это.

— Что, очевидно, и сделала.

— Не понимаю, о чем это вы.