Джонни Д. Враги общества

Из кинотеатра наконец показались первые зрители. Пёрвис сосредоточился. Он встал на тротуаре у кассы, на пути у выходившей публики. Сигара у него во рту подрагивала. Народу вокруг становилось все больше. Пёрвис заметил, что в толпе было много женщин и детей. Он старался выглядеть спокойным.

И вот в 10 часов 40 минут показался Диллинджер. Полли Гамильтон держалась за его левую руку, Анна Сейдж шла слева от нее. Они были зажаты в толпе и передвигались маленькими шагами. Пёрвис сделал над собой усилие, чтобы казаться внешне совершенно спокойным. Диллинджер находился менее чем в пяти футах от него, достаточно было сделать шаг вперед — и Пёрвис смог бы дотянуться до руки бандита. Их глаза встретились, и на долю секунды Пёрвису показалось, что тот его узнал. Диллинджер отвел взгляд и двинулся дальше.

Пёрвис достал книжечку с картонными спичками, чиркнул и поднес огонек к сигаре. Диллинджер и женщины свернули налево — в ту сторону, откуда пришли. Там, в двадцати футах от выхода, стояли Хёрт и Винстед. Они заметили сигнал Пёрвиса. «Вот он, Диллинджер. В канотье и очках», — шепнул Хёрт Винстеду. В ту же секунду бандита увидел и Джерри Кэмпбелл, стоявший на противоположной стороне улицы. «Вон они», — сказал он своему напарнику, и они двинулись вдоль по улице параллельно Диллинджеру.

Однако из всех агентов, находившихся возле кинотеатра, только немногие заметили сигнал Пёрвиса — из объяснительных записок видно, что таковых было не более шести. Пёрвис оказался в самой гуще толпы и слишком далеко от них. Так, Коули, стоявший в квартале от выхода, не видел, как Пёрвис прикурил сигару. Не видели этого и двое полицейских из Ист-Чикаго, бывшие всего в двенадцати футах от Пёрвиса: он с удивлением заметил, что они продолжают разговаривать с любопытными чикагскими сыщиками. Мартин Заркович, занимавший пост на противоположной стороне улицы, сам узнал Диллинджера. Он двинулся к своим коллегам из полиции Ист-Чикаго, чтобы позвать их.

Пёрвис не знал, что делать. Он прошел два-три шага вслед за Диллинджером, потом оторвал вторую спичку, чиркнул и поднес ее к сигаре. Он надеялся, что теперь его жест увидит больше агентов. Но Пёрвис не был уверен даже в том, что Винстед и Хёрт заметили сигнал, он выругался: «Проклятие! Давайте!»

Впереди него, в каких-то десяти футах, Диллинджер и две женщины продолжали двигаться вперед. Теперь их окружало только шесть-семь посетителей кинотеатра. Толпа редела, и Диллинджер увеличил шаг. Пёрвис двинулся за ним. Диллинджер достиг подъезда дома, где были Винстед и Хёрт. Пропустив его вперед, Хёрт пристроился сзади. Рядом с ним оказался агент Эд Холлис: он стоял у края проезжей части возле фэбээровской машины. Диллинджер глянул вправо, на Холлиса. Винстед сделал еще шаг вперед. Диллинджер вдруг обернулся вполоборота и посмотрел прямо в глаза Винстеду. Бандит все понял.

Как рассказывал молодой агент Джек Уэллс, видевший происходящее с другой стороны улицы, «Диллинджер, похоже, понял, что попал в ловушку, — лицо его напряглось». Впоследствии агенты будут многие годы вспоминать эти несколько секунд, представавшие в их памяти, как в замедленном кино. Диллинджер сделал шаг вперед, чуть согнулся, и его рука нырнула в карман брюк за кольтом 38-го калибра. В ту же долю секунды Винстед выхватил свой пистолет. То же сделали Хёрт и Холлис.

Диллинджер рывком высвободился от женщин и кинулся вперед, в направлении переулка, начинавшегося в десяти футах от него. Но было поздно. Не было возгласов «Стой!» или «Стоп!», никто из агентов не крикнул, что они из ФБР. [366] Все произошло мгновенно. Как только Винстед увидел, что Диллинджер потянулся к оружию, он выстрелил три раза подряд из кольта 45-го калибра. Прохожие вздрогнули и обернулись. Дважды выстрелил Хёрт, один раз — Холлис. В Диллинджера попали четыре пули: две из них только задели его, третья ранила в бок, но четвертая ударила в основание шеи, перебила позвонок и, пройдя через голову, вышла через правый глаз. [367]

Диллинджера бросило вперед, он налетел на идущую впереди женщину, сделал еще два шага и повалился лицом на тротуар у самого поворота в переулок. Первым к нему подбежал Винстед, следом — Пёрвис, который сразу вырвал пистолет из руки бандита. Новичок Джек Уэллс подскочил в тот момент, когда губы Диллинджера дернулись, словно он хотел что-то сказать. [368] «Не двигаться!» — крикнул кто-то из фэбээровцев. Но Диллинджер и не двигался. Он был мертв.

Началось столпотворение. Женщины визжали. Одна из них, Этта Наталски, крикнула: «Я ранена!» Ее задело рикошетом в ногу. То же случилось с домохозяйкой Терезой Паулус — пуля попала ей в колено, она упала, и по платью начало расползаться пятно крови. Как оказалось впоследствии, раны этих женщины не были серьезными. Когда стрельба прекратилась, прохожие подходили поближе. Они стояли вокруг тела и тянули шеи, чтобы разглядеть убитого. Агенты сдерживали толпу. Раздались восклицания: «Диллинджер! Они убили Диллинджера!»

Позвонили в «скорую». Пока ее ждали, подъехали две полицейские машины, которых вызвали местные жители, услышав выстрелы. Полицейские растолкали собравшихся и установили оцепление. Наконец прибыла «скорая». Санитары перенесли тело в машину и отвезли его в больницу «Алексиан-бразерз». Там труп положили на газоне перед входом. Вышел коронер и засвидетельствовал смерть Диллинджера. После этого тело отправили в морг округа Кук. [369]

Одной из загадок, много лет волновавшей знатоков истории Диллинджера, было исчезновение 1200 долларов, которые были при нем в момент смерти. Эти деньги первоначально обнаружил агент Дэн Салливан. В письме Салливана ветеранам ФБР, написанном в 1978 году, он рассказал, что был одним из двоих агентов, которые сопровождали тело Диллинджера в морг. Когда подъехала «скорая», собралась уже большая толпа. К Салливану подошли два человека и назвались чикагскими сыщиками. Далее он вспоминал: «Один из них спросил: правда ли, что там, в фургоне, сам Диллинджер? Я сказал, что правда. Тогда они спросили: нельзя ли залезть туда и посмотреть на тело? В фургоне они пробыли не более минуты, потом сразу ушли. А когда мы приехали в морг, санитары стали снимать с трупа одежду и нашли что-то вроде 57 центов у него в карманах. Я сидел, вытаращив глаза от изумления». [370] На самом деле в карманах оказалось 7 долларов 70 центов — одна 5-долларовая банкнота, две по 1 доллару и 70 мелочью.

Как только известие об уничтожении Диллинджера передали по радио, к «Биографу» стали съезжаться сотни чикагцев. Люди толпились у переулка почти до рассвета. Все, что они могли там увидеть, — это лужу крови. Однако и она скоро исчезла: и мужчины, и женщины макали в нее носовые платки, чтобы привезти домой родным такие жутковатые сувениры. На следующее утро к Пёрвису явился человек, предложивший купить у него рубашку, на которую попали капли крови Диллинджера.

Поздно ночью один из журналистов добрался до отца Диллинджера и сообщил ему о смерти сына. Старик упал в кресло. «Это правда? — спросил он. — Ошибки быть не может?» Журналист подтвердил, что все так и есть. «Ну что ж, значит, Джон умер, — сказал Диллинджер-старший. — Значит, это все-таки случилось… А я все время молился, чтобы этого не произошло. Я хочу, чтобы тело привезли сюда. Не могу говорить, мне плохо». [371]

В Вашингтоне репортеры преградили дорогу Гуверу, когда он спешил на работу. Он не стал провозглашать полную победу, а, наоборот, подчеркнул, что охота за Ван Митером и Нельсоном продолжается: «Это еще не конец дела Диллинджера. И всякий, кто окажет какую-либо помощь членам диллинджеровской банды, дорого за это поплатится». [372]