Семейное дело

— Меня не прогоняют, — возразила она. — Я просто так ухожу подальше, чтобы рисовать… и не видел никто…

— А почему? Разве случится что-то страшное, если увидят?

— Так… смеяться будут…

— Что же смешного в твоем рисунке? Ты разрешишь мне посмотреть?

Девочка молча отодвинулась, предоставляя новой знакомой широкое поле обзора. Правда, достаточно было мизерного кусочка этого масштабного полотна, чтобы удостовериться: рисунок очень плох. Даже принимая во внимание возраст художницы, невозможно было его похвалить — иногда и шестилетние рисуют лучше. Примитивные человечки с ногами, похожими на хлебные палочки, с торчащими из туловищ, без намека на плечи, руками, которые заканчивались какими-то закругленными беспалыми культяпками. Насколько Галя помнила университетский курс психологии, отсутствие пальцев на рисунке свидетельствует о трудностях взаимоотношений с людьми, но в данном случае не требовалось обладать навыками психолога, чтобы сказать: эта девочка избегает людей. Почему? Неужели люди ее так сильно обидели?

— Рисунок как рисунок, — со знанием дела изрекла Галя. — Ничего смешного не нахожу.

— Так себе рисуночек, — признала девочка, потирая, видимо по привычке, край щеки с красным пятном. На щеке остался след от розового мела. Курточка тоже была покрыта спереди разноцветной меловой пылью, и Гале вдруг захотелось по-матерински отряхнуть ее.

— А если даже так себе, — возразила Галя, — ну и что в этом плохого?

— Ну как… — Девочка казалась озадаченной. — Плохо же нарисовано.

— А ты что, собираешься становиться художницей?

— Не собираюсь. Я, когда вырасту, хочу стать косметологом…

— Так зачем переживать из-за того, что плохо нарисовано? Рисуй себе, и все, в свое удовольствие.

— А мама говорит, что все, что делаешь, надо делать только хорошо, иначе зачем делать?

— Твоя мама права, — серьезно объяснила Галя, — но не во всем. Вот у меня, например, есть работа, которую я выбрала, которую я стремлюсь делать по-настоящему хорошо. А кроме работы… Ну, допустим, я люблю петь. Не на эстраде, даже не на посиделках с друзьями — просто напеваю что-нибудь себе под нос, когда мою полы или готовлю. Пусть у меня нет ни голоса, ни слуха — я же не собираюсь на сцену Большого театра! Пою для себя, и все. Вот и ты можешь рисовать, и все. Просто рисуй, когда хочется. И никого не стесняйся. Что тут особенного?

Из разбросанных на асфальте мелков Галя, нагнувшись, взяла желтый. И, присев на корточки и глядя из этой позиции на девочку снизу вверх, заговорщически предложила:

— Давай, я тебе покажу, как рисовать зайца? Я один способ знаю. Беспроигрышный. Меня в детстве научили. Хочешь? Комментарии