Джонни Д. Враги общества

— Где второй парень? — спросил Джонс минуту спустя.

— Не знаю, — ответил Притчард. — Должно быть, на заднем дворе.

Как раз в этот момент в дом ворвался Клайд. В руках у него была парусиновая сумка, набитая оружием. Он сразу заметил отсутствие Картрайта.

— Я тебе башку оторву за то, что ты выпустил этого парня! — гаркнул он на Джонса. — Не спускай глаз с этих людей!

Джонс навел свой револьвер на Притчардов. Клайд встал на колени возле Бонни и погладил ее по голове.

— Детка, я не знаю, как тебя вытащить отсюда, — сказал он.

— Я поеду, — прошептала Бонни. — Будет больно, конечно, но здесь нам нельзя оставаться.

Через несколько минут на дороге, которая вела через лес к дому, показались огни. «Всем на пол!» — приказал Клайд. Клайд и Джонс выскочили на улицу и исчезли в кустах. К дому подъехала машина. Из нее вышел Джордж Корри, шериф округа Коллингсуэрт. С ним был Том Харди, маршал ^{25} городка Веллингтон: Лонцо Картрайт успел добраться до городской тюрьмы и рассказал им о том, что видел. Полицейские решили, что им предстоит иметь дело с тремя пьяными подростками. Клайд вышел из-за куста и навел на них автоматическую винтовку Браунинга. «Руки вверх!» — заорал он.

Вместе с Джонсом он разоружил полицейских и сцепил им руки их же наручниками. Пока они этим занимались, Джонс приметил какое-то движение в доме. Он быстро подбежал к окну кухни и увидел, что Глэдис Картрайт с четырехмесячным ребенком на руках подбирается к задней двери. Думая, что она пытается бежать, Джонс выстрелил и попал ей в руку.

Вся семья поспешила на помощь — руку забинтовали (впоследствии ее пришлось ампутировать), а Джонс гордо прошествовал к полицейской машине. «Поехали отсюда!» — сказал он.

Потом его взгляд упал на старенькую машину Картрайтов, стоявшую неподалеку. Он подошел к ней и прострелил все четыре шины.

Клайд направился в дом и вскоре вернулся с Бонни на руках. Он осторожно опустил ее на заднее сиденье полицейской машины. Затем Джонс помог ему затолкать туда же, на заднее сиденье, полицейских, и, не произнеся больше ни слова, они тронулись.

Они двигались вперед сквозь техасские сумерки. Все молчали. Тишину нарушали только стоны Бонни. Клайд взглянул в зеркало заднего вида и остался доволен увиденным: Том Харди пытался успокоить Бонни, поглаживая ее по голове. Спустя некоторое время ей стало полегче. Клайд приободрился и принялся болтать.

— А вы, ищейки, слыхали когда-нибудь о братьях Бэрроу? — спросил он среди прочего.

— Нет, вроде бы не слышали, — ответил Харди, стараясь не раздражать Клайда.

— У нас в офисе нет данных на таких, — добавил Корри.

— Вы, легавые, хоть бы раз газету прочли, — пробормотала Бонни.

На мосту в четырех милях к западу от города Сэйр Клайд остановил машину и просигналил. «Выметайтесь из тачки!» — приказал Джонс. Полицейские вышли и встали у перил. Джонс сходил к дальнему концу моста и поговорил с кем-то сидевшим в машине, припаркованной в темном месте. Клайд стерег полицейских. Джонс вскоре вернулся вместе с мужчиной апатичного вида — это был Бак Бэрроу.

— Ну, когда поедем? — спросил Бак.

— Что нам делать с этими копами? — поинтересовался Джонс. Клайд задумался. «Давай-ка свяжем их и пустим по реке», — предложил он.

Бак и Клайд согнали полицейских вниз к берегу. У самой кромки воды Клайд велел им остановиться. «Что вы будете делать, если мы вас выпустим?» — спросил он. Харди сказал, что отправится прямиком домой. Он старался держаться браво и не просил пощады.

— Ага, как же, — устало откликнулся Клайд. — Ты сейчас рванешь к телефону так, что ноги переломаешь.

— Ну, так что ты с ними хочешь сделать? Грохнуть? — спросил Бак и поднял свое ружье.

Клайд подумал еще немного. «Ну-ка, достань мне оттуда проволоки, — сказал он Баку, показывая на ограду из колючей проволоки. — Да, это были очень честные копы. Но нельзя подвозить копов, а потом отпускать их. Они тут же отправятся стучать».

Бак принес колючую проволоку, и братья привязали полицейских к дереву. Они постояли с минуту, а потом стали взбираться на склон. Однако тут Бак снова обернулся и навел винтовку на Харди. Повисла пауза.

— Да пошли, — сказал ему Клайд. — Пошли, тебе говорят.

Они оставили полицейских в живых.

То, что Клайда никак не могли поймать, объясняется скорее его умением обращаться с машинами, чем его способностями к стрельбе. Ему ничего не стоило преодолеть за день тысячу миль, если требовалось подальше уйти от правосудия. В ту ночь он проехал всю Оклахому и на рассвете достиг Арканзаса. Бонни стало хуже, она стонала непрерывно, даже во сне. Вскоре после восхода солнца они остановились в туристическом кемпинге «Твин-Ситиз» в Форт-Смите. Бланш зарегистрировалась, и Клайд отнес Бонни в кровать. Она хныкала и звала мамочку. Клайд в одиночку съездил в город и нашел врача по имени Уолтер Эберле. Он сказал доктору, что его жена получила ожоги при взрыве примуса, и Эберле проследовал за ним в мотель. Врач перебинтовал Бонни и объявил Клайду, что эту женщину надо госпитализировать.

Не зная, что делать, Клайд решил отправиться в Даллас, чтобы привезти сестру Бонни — Билли. До дома Паркеров он добрался вечером того же дня. И мать Бонни, и мать самого Клайда вызвались поехать в Форт-Смит, но Клайд стал дожидаться Билли, которая в это время была в кино. Он беспокойно мерил шагами гостиную Паркеров. Один раз даже расплакался. Он не спал два дня, и было заметно, как он устал. Наконец вернулась Билли. Она быстро упаковала кое-что из одежды и выехала вместе с Клайдом.

В эту ночь в Далласе дежурил Тэд Хинтон, помощник шерифа, хорошо знавший Клайда. Он заметил какую-то машину, направляющуюся на восток. Некоторое время полицейский колебался — ему показалось, что он узнал Клайда, но Билли он точно не признал. Когда он все-таки решил пуститься вслед за ними, Клайда уже след простыл. Одолев за ночь весь Восточный Техас, они с Билли достигли к утру Форт-Смита и застали Бонни на пороге смерти.

Прошло пять дней после того, как Клайд вернулся в Арканзас и увидел, что Бонни при смерти.

У пивоваренного завода Хэмма в Миннеаполисе, как всегда, пахло свежим хмелем и ячменем. Украшенный флагами восьмиэтажный кирпичный дом, в котором помещался завод, построил в 1840-х годах немецкий эмигрант Теодор Хэмм, и он выделялся среди соседних зданий подобно европейскому средневековому замку. Над пивоварней, на крутом холме, высился особняк семейства Хэмм, построенный в тюдоровском стиле.

Возле старинного дома был припаркован черный «форд»-седан. В нем сидел 24-летний мужчина в шоферской кепке, поглядывавший по сторонам с выражением полного безразличия. Человека звали Элвин Карпис, но все называли его другим именем — Рэй. Холодный, отчужденный, ко всему равнодушный, точная копия Бориса Карлоффа, Карпис всегда вел себя так, что заслужил прозвище Старый Кошмар. Он был мозговым центром одной из самых кровавых банд эпохи Великой депрессии — банды братьев Баркер. Впрочем, сам он предпочитал называть ее бандой Баркеров — Карписа. Его подельники, братья-коротышки Фред и Аллен Баркеры, были родом из Талсы. Фреду было 29 лет, он был ростом пять футов четыре дюйма, худощавого телосложения, отличался грозным видом и редкой жестокостью. Во рту у него блестели три золотых зуба, а волосы были черные, сальные, коротко стриженные. Его старший брат Аллен по прозвищу Док имел особую примету — три родинки на лице. Это был весьма опасный кретин, неуравновешенный алкоголик, которого всего шесть месяцев назад выпустили из тюрьмы штата Оклахома.

Когда с ними будет покончено, Джон Эдгар Гувер назовет Баркеров «самой хитроумной и самой опасной» бандой из всех, с кем ФБР довелось вести войну. Тем не менее, пока они действовали, им доставалась лишь малая доля той известности, которой пользовались бандиты вроде Джона Диллинджера. Однако размах преступлений у Баркеров был такой, что другие бандиты казались рядом с ними карликами. А их связи с гангстерскими синдикатами на севере страны были и впрямь немалым достижением для тех, кто был, по существу, компанией недалеких парней из глубинки, превратившихся в убийц. Эти связи сделали банду Баркеров крепким орешком для ФБР.