Евангелие отца

Мистер Ной специализировался на религиозном бизнесе. Тема непростая, но очень доходная. Мало конкурентов, не очень много игроков, весьма закрытый рынок и очень большие деньги. Мистер Ной никогда не лез в коммерческие вопросы иерархов и их офисов, чем не мог не вызвать их уважение и дружбу. Тем более что он выполнял для каждого из них весьма щекотливые и деликатные поручения. И никто не был в обиде – бизнес есть бизнес – главное, что он основывается на вере. Бальтазар через определенное время, работая на мистера Ноя и подчиняясь только лишь Конклаву Двенадцати, которым руководил с некоторых пор кардинал ди Корсо, стал весьма образованным в религиозных вопросах человеком. Свободные вечера он предпочитал проводить в библиотеках, в Сети или посещая различные религиозные диспуты, дискуссии и конференции исключительно в роли наблюдателя и зрителя. Собственно, не изменяя поставленной перед ним задаче наблюдать, изучать, систематизировать и докладывать, он тщательным образом копировал всю полученную информацию для своего собственного досье. Безусловно, что время от времени он получал и более серьезные задачи от мистера Ноя, которые выполнял сообразно рекомендациям кардинала: трудно было отличить некоторые провалы от побед и наоборот. Так или иначе, мистер Ной ни разу не предъявил Бальтазару необоснованный сомнений и не выразил недовольства.

Примерно через семь-восемь лет Бальтазар счел, что его досье достаточное полное, чтобы начать свое собственное дело и выйти из-под контроля мистера Ноя. Да и кардинал счел возможным и необходимым вывести Бальтазара из управления: ни один самый совершенный профессионал не может работать успешно более десяти лет – это аксиома шпионской профессии. Но, это необходимо было сделать так, чтобы, ни мистер Ной, ни сотрудники управления не смогли обвинить Бальтазара в нарушении внутреннего кодекса или столь же очень внутренних инструкций. Просто один раз Бальтазар вдруг не вернулся с задания вместе с еще двумя своими сотрудниками. Что тут поделаешь, если легкомоторный самолет зацепил линию электропередач на севере Аризоны во время тренировочного полета? И так как все произошло не только в Америке, где и находится управление, но и на глазах нескольких изумленных свидетелей ковбойского вида, в это трудно было не поверить. Самолет кувыркнулся в воздухе и вспыхнул как спичка. Потом упал. Потом были похороны, на которых мистер Ной отсутствовал, но, по словам очевидцев, салют морпехов был очень удачным и уж точно ничем не хуже рождественского салюта в пригороде Сан-Диего, где у одного из умерших якобы жила двоюродная тетка, по мнению его друзей – совершеннейшая стерва.

Было шумно и ярко. Как говорят, морпехи стреляли трассерами исключительно по просьбе погибших. Чего не знаем, того не знаем. Но как сказал перед началом церемонии прощания приходской священник, если есть морпехи, значит должен быть военный капеллан, но если его нет, значит, эти ребятки немало почудили в своей жизни, и, да будет им на том свете побольше виски и рок-н-ролла. Аминь.

Оно, конечно, да – аминь-н-ролл. Но если бы Бальтазар знал, что его такая милая операция по собственному исчезновению была известна с самого начала мистеру Ною, он бы сильно расстроился. Только несколько лет назад он узнал, что его босс знает о его преждевременной кончине и не очень сильно его ищет. И вот тут и закралась мысль, что что-то не чисто в королевстве кривых зеркал. К кардиналу Бальтазар, оставшийся Бальтазаром по привычке, обращаться не стал, но стал вести себя немного аккуратнее. Бог шутит не слабее черта, не так ли? Прошло время, и мистер Ной через своих людей вышел на него и где? Ночью! В аэропорту маленького итальянского городка! Работаешь, работаешь и что? Все коту под хвост? И потому Бальтазар совершенно не удивился, увидев в кафе в Иерусалиме Никоса – человека мистера Ноя. Не удивился, потому что уже совершенно точно знал, что это ловушка. Из Ватикана не было предупреждения о контакте и раз его не было – его быть не могло, но контакт-то был!

Никос проверял его для мистера Ноя, но самому мистеру Ною, получается, эта проверка была не нужна – она была нужна Никосу, который был, то ли мистером Смитом, то ли еще кем. И зачем мистеру Ною предлагать убрать Никоса? Запутано, правда? А Вы говорите! Как все в этой жизни, где враг – это тот же друг, который временно находится к тебе в оппозиции, а друг – это враг, который временно перешел в твой лагерь. Если бы Господь предполагал, что в итоге получится с его проектом он, скорее всего, задумался бы – а стоит ли вообще все это начинать? Потому что если пути Господни неисповедимы, то, что вообще можно говорить о нас, смертных?

Вопрос сейчас стоял даже не так: Марк ждал в комнате от Бальтазара звонка по разовому телефону. Один звонок и сэр рыцарь минут через двадцать может быть назван отсутствующим на этом празднике жизни. Но Бальтазар не торопился, а Марк начинал нервничать: один, в дорогом номера, без приличной одежды и права заказать что-нибудь эдакое из ресторана.

В это время Люсьен уже спустился на лестнице вниз и его встретил Роб, похожий на Марка, как попугай похож на лошадь. Честно говоря, юноше по имени Люсьен было совершенно все равно, кто его встречает, лишь бы его собственное дело шло так, как в общих чертах планировалось. Не все равно было Марку: Роб уже встретил Люсьена, и наступала очень рыцаря, который вот-вот должен был сам покинуть этот отель. А Бальтазар все не звонил.

Марк подошел к окну и посмотрел вниз, где в переулке еще десять минут назад стоял синий «Форд Таурус» девяносто пятого года выпуска. Теперь его не было и это означало, что они уехали, а Бальтазар все не звонил. Марк сел на кровать, посидел, потом немножко попрыгал на ней, проверяя насколько хорош матрас и высоко ли подлетала бы на нем его милая Марта, потом встал и подошел к окну, а Бальтазар все не звонил. Марк обернулся посмотреть, не свалился ли труп хозяина номера с кровати, пока он подпрыгивал…. Не свалился. «Тяжелый сукин сын» - подумал Марк. А Бальтазар все еще не позвонил. «И это плохо» - прозвучало в голове. Во-первых, сэр рыцарь мог уйти, а во-вторых, встреча Бальтазара могла закончиться как угодно. И вот тут телефон, наконец, беззвучно завибрировал.

- …?

- Очень хочется надеяться, что это ты? – Раздался в трубке голос Бальтазара.

- Надежды юношей питают. – Ответил Марк.

- Знаток русской поэзии?

Хорошее настроение Бальтазара могло обмануть кого угодно, но только не Марка. Оно всегда у него было хорошим: и тогда, когда у него вынимали пулю из задницы (успел пригнуться, но мальчишка выстрелил еще раз, когда упал, да так неудачно для Бальтазара, что на пляж он теперь ходил только в боксерах). И тогда, когда они узнали, что в Монпелье взорван дом старейшин, и тогда, когда Бальтазар только что съел совершенно отвратительный стейк, но благодарить за прекрасный ужин надо было непременно. Так что это совершенно ничего не значило.

- Так что мне делать? – Спросил Марк.

- Делать-то? А ничего не делать. Собирайся и уматывай оттуда.

- Как скажешь.

- Но только после того, как будешь уверен, что дело сделано. Мне звонил твой родственник и сказал, что гости разошлись поздно, поэтому будь осторожен.

В телефоне был какой-то шум, как будто Бальтазар находился на вокзале.

- Я услышу тебя сегодня? – Марку надо было точно убедиться, что Бальтазар уезжает.

- Завтра к обеду. И знаешь что?

- Что?

- Не скучай сильно.

- Не буду, уж поверь. Дел невпроворот.

- Еще одна просьба.

- Давай. – Марк напрягся.

- Я узнал о докторе, который может посмотреть твою спину. Где-то в районе… – Марк взял лежавший рядом карандаш. – Кстати, у него через неделю день рождения – не забудь поздравить. Его адрес найдешь в справочнике на столе, так что можешь положить карандаш на место. - Ты ясновидящий? – Марк усмехнулся. По дате рождения легко будет установить доктора.

- Да. Доктор очень скоро уедет, так что поторопись, хорошо.

- Сегодня он работает?