Волчья стая. Кровавый след террора

Перед самым отлетом из Ташкента мне удалось дозвониться до председателя неправительственного комитета по правам личности — Узбекской секции Международного общества прав человека Марата Захидова. Он уезжал на какую-то правозащитную конференцию в Германию, в Ташкент вернулся под вечер и на мою просьбу встретиться ответил ворчанием, что, мол, человеку с дороги отдохнуть не дают. Наконец Марат уступил моим настояниям, заявив, правда, что если я не угощу его хорошим кофе, то разговор вообще не состоится. К слову сказать, к чашке с ароматным кофе он даже и не прикоснулся. В Узбекистане Марат умудрился снискать себе славу человека неудобного и въедливого, вечно вмешивающегося в то, во что его не просят. Его и впрямь не надо просить. Если он сталкивается с нарушением прав человека, то хватку Захидова можно сравнить разве что с бульдожьей — да не обидит Марата такое сравнение.

Когда мы встретились, я не стал терять времени на предисловия, а спросил его напрямую:

— Марат, ты веришь, что за этими взрывами стоят религиозные экстремисты?

— Я не хочу в это верить, но вполне допускаю, что такое возможно.

— А почему не хочешь верить?

Понимаешь, это старая история. Насколько я знаю, ты еще жил в Ташкенте, когда у нас начали создаваться различные общественные, в том числе националистические и религиозные организации, партии, движения. Я не открою Америки, если скажу, что любая власть дряхлеет, когда не испытывает давления со стороны нормальной, здоровой, а главное — конструктивной оппозиции. И создание у нас в Узбекистане всяких движений и партий я воспринял как проявление истинной демократии. Возмущался, когда чиновники чинили им препятствия — а бывало и такое — в регистрации или в проведении каких-нибудь митингов. Но чем плотнее я общался с лидерами этих движений, тем больше убеждался, что их цели и хметоды ничего общего не имеют с истинной демократией. Они сами жаждали власти и считали, что для ее достижения все средства хороши. По своим убеждениям и даже по образу жизни я — интернационалист, если тебя не шокирует это затертое советской идеологией слово. Да, я узбек, всеми своими корнями я связан с Узбекистаном, с узбекским народом и считаю, что неограниченные возможности для национального самосознания — это величайшее благо демократии. Но я не приемлю самоопределения, которое ущемляет интересы других народов. Наша же так называемая оппозиция пошла именно по этому пути. Ты думаешь, они так уж сильно ненавидели русских, украинцев, евреев? Наверняка — нет. Просто считали, что скорее соберут вокруг себя народ, если будут играть на национальных струнах. Не воздействовать, а именно играть. И начали они эти свои «игры» с молодежи, то есть с тех, чьи души и умы еще не окрепли. Это людям с жизненным опытом понятно было, что их истинные устремления — власть, а молодежь-то все принимала за чистую монету. Похоже, что угрозу, исходящую от этой псевдооппозиции, первым осознал Ислам Каримов. Надо сказать, что он не побоялся пойти на открытый конфликт с ними даже накануне президентских выборов, хотя из соображений личностных ему было бы проще со всем соглашаться. Но Каримов открыто заявил, что националисты хотят ввергнуть нас в пучину средневековья, затормозить развитие современного государства. Президентские выборы показали, что его позиция оказалась единственно верной — Ислам Каримов получил подавляющее большинство голосов.

— Марат, и все же ты не ответил, почему тебе не хочется верить, что за терактами в Ташкенте стоят религиозные экстремисты.

— Хорошо, поясню подробнее. Когда лидеры всяких националистических движений и партий убедились в том, что народ их все-таки не поддерживает, многие из них рванули на Запад и обосновались в разных европейских странах и в Турции. Поначалу их там привечали, помогали как-то обустроить жизнь, приглашали с лекциями в университеты, одним словом, относились как к серьезным оппозиционерам в изгнании. Потом, конечно, разобрались, что в их словах кроме пустозвонства и неприкрытой злобы ничего по сути конструктивного не содержится. Пропал интерес, кончились и дотации. И тогда эти люди стали пробавляться статейками в газетах, в основном обливая грязью Узбекистан и все, что у нас происходит. В своей злобе они пускались на любые измышления, откровенную ложь, клевету, подтасовку фактов. Но о чем бы они ни писали, они все же утверждали, что ратуют за истинные демократические преобразования. Я, конечно, знал, что некоторые из них якшаются с экстремистами, что они не оставили своих притязаний на власть, но я верил, или скажу так — очень хотел верить, что у них никогда не поднимется рука против собственного народа. Ну ладно — злобные нападки в прессе, призывы хотя и к свержению существующей власти, но все же демократическим путем. Но взрывы, гибель людей — нет, такого я допустить не мог даже в самых страшных предположениях.

— Не мог допустить или не допускаешь и теперь?

— Факты, как тебе известно, упрямая вещь, — ответил Марат Захидов. — Конечно, будет следствие, разберутся, я надеюсь. Но я не вижу никакой иной силы, которая могла бы решиться на такое. И это означает только одно: в стремлении узурпировать власть они презрели даже собственный народ. Они говорили, что хотят управлять страной, а на самом деле показали, что стремятся к полному порабощению этого самого народа, которым, так надо понимать, хотят помыкать, как собственными рабами.

Глава вторая. КОМПЬЮТЕРНЫЙ ПОИСК

С чего начинается современное расследование? Разумеется, с «Интернета». В мире практически не осталось секретов, которые нельзя было бы обнаружить в этой всеобъемлющей информационной сети. В «Интернете» при желании и наличии свободного времени можно найти сведения о чем угодно — от производства новых сверхэластичных женских колготок до создания ракет. Даже некогда суперсекретные спецслужбы ныне пользуются «Интернетом». В любой американской газете можно прочитать интернетовские адреса ЦРУ и ФБР. Разделы «Терроризм» в сайтах этих спецслужб забиты информацией столь плотно и обновляются с такой быстротой, что поначалу я пришел в ужас. Даже для того, чтобы просто прочитать всю имеющуюся информацию, понадобилась бы уйма времени. Впрочем, возможности нынешних компьютеров столь безграничны, что умная машина и здесь пришла на помощь. Сориентированный на конкретный целенаправленный поиск, компьютер услужливо выдавал нужную информацию, которую теперь предстояло еще раз просеять через «сито» моего сугубо территориального интереса и проанализировать.

Из справки следственной группы Генеральной прокуратуры Республики Узбекистан:

«Мадаминов Салай (Мухаммад Солих), 1949 года рождения, уроженец Хорезмской области, узбек, образование высшее, в 1975 году закончил факультет журналистики Ташкентского государственного университета, лидер партии «Эрк» (переводится как «свобода», «воля»),

В 1994 году подвергался уголовному преследованию по обвинению в том, что он, являясь лидером партии «Эрк» и создав вокруг себя устойчивую преступную группу лиц из числа единомышленников, позже организовал заговор с целью захвата власти, издавал и распространял материалы, содержащие призывы к насильственному изменению конституционного строя, захвату власти. Организовал незаконный выезд граждан за границы Республики Узбекистан с целью их идейного воспитания и подготовки в качестве боевиков. В этих целях организовал изготовление загра-ничных паспортов по подложным документам.

В связи с тем, что С. Мадаминов скрылся от правоохранительных органов 26.08.94 г., в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу и объявлен розыск.

Неоднократно посещал Турцию, Афганистан, Объединенные Арабские Эмираты, где вступал в контакты с также скрывающимися Т. Юлдашевым, Д. Ходжиевым… для координации с ними действий, направленных на насильственное изменение конституционного строя Республики Узбекистан».

Эту справку из прокуратуры Узбекистана я получил уже позже, когда следствие было завершено. Но свое частное расследование я начал именно с Салая Мадаминова не случайно. Уже первая поступившая ко мне информация свидетельствовала о том, что он в кругу не таком уж и узком последнее время поговаривал о том, что вернется в поверженный Узбекистан президентом нового исламского государства.