Тайны йога-центра

— Махмуд, — тихо позвал инспектор.

— Дайте мне еще напитка, прошу вас, дайте мне еще напитка, мне будет очень хорошо, — раздался негромкий голос из-за решетки, и слуга пополз по полу к двери, протягивая в мольбе руки.

Виджей понял, что тот действительно невменяем, резко отошел в сторону и быстрым шагом направился к выходу из барака.

«Так вот в кого они хотят превратить своим напитком людей — в стадо покорных баранов, постоянно нуждающихся в чудовищном зелье, — подумал Виджей, резким движением руки переключая рычаг коробки скоростей. — Нет, надо срочно что-то предпринимать».

Едва он, приехав в полицейское управление, поднялся на свой этаж, как его кто-то громко окликнул:

— Инспектор-сааб! А я как раз к вам. — Виджей увидел спешащего к нему по длинному коридору знакомого пожилого лейтенанта — начальника полицейского участка квартала Гольф Линкс. — У меня есть кое-что, что может быть полезным для вас. — Он протянул небольшую черную круглую коробочку, в которой обычно хранят фотопленки.

Инспектор взял коробочку в руки, провел лейтенанта в свой кабинет и попросил секретаря к нему никого не пускать.

— Я сначала хотел пройти сразу к комиссару, но того нет на месте, — начал лейтенант, усевшись на стул напротив Виджея.

— Правильно, что ко мне пришли, рассказывайте, что тут у вас, — ободрил инспектор своего неожиданного гостя.

— Так вот, я и говорю, сегодня мы наконец застукали трех молодцов в доме, что на Гольф Линкс, пятьдесят четыре, как раз рядом с особняком Смитов. Они уже давно занимаются подглядыванием по чужим окнам. Дело понятное — им по шестнадцать, делать нечего, но ведь что они придумали — фотографируют соседей в самых щекотливых положениях, а потом вымогают у них деньги. Научились этому, посмотрев какой-то американский боевик. Аппаратура у них самая что ни на есть современная — папаша из Японии недавно привез: и длиннофокусный объектив, и какую-то новейшую сверхчувствительную пленку, на которую почти в полной темноте снимать можно. Вот и орудовали они преимущественно по ночам. Залезали на крышу, устанавливали аппаратуру напротив какого-нибудь окна и ждали удобного момента для съемки. Сегодня ночью их и заловили. Родители в Европе, и ребята решили порезвиться, а тут как раз мы и нагрянули. У нас на них было уже несколько жалоб от соседей. Конфисковали аппаратуру и пленку. Когда стал их допрашивать, оказалось, что в ту ночь они снимали как раз окна дома Смита. Я бы и сам проявил, но пленка особая, в обычной лаборатории для нее химикатов нет. Пусть ваши ребята попробуют, может быть, что-нибудь у них получится, — закончил лейтенант, а потом поинтересовался: — Как, господин инспектор, нашли убийцу?

Виджей усмехнулся.

— Вот, может, ваша пленка поможет, — без особого энтузиазма в голосе ответил он.

— Ну ладно, я, пожалуй, пойду. — Лейтенант встал.

Инспектор поблагодарил его, проводил до лифта, а затем направился в фотолабораторию этажом ниже.

— Да, такую чувствительную пленку нигде не обработаешь. Но вам, инспектор, повезло — только вчера мы получили новую партию химикатов и в ней, вероятно, перепутали нас со службой безопасности, обнаружили проявители для таких вот сверхчувствительных пленок, и я, грешным делом, уже хотел поменять его на обычный, — сказал лаборант, взяв коробочку с фотопленкой из рук Виджея. — Минут через десять будет готово. Я вам позвоню, — добавил он и скрылся за дверью в лабораторию.

Виджей решил дождаться проявленную пленку здесь, около лаборатории. Чутье ему подсказывало — не исключено, что сейчас он получит то, что поможет ускорить расследование обстоятельств убийства Бенджамина Смита.

Минут через десять лаборант вышел, держа в руках пластмассовую прищепку с проявленным негативом. Виджей взял пленку, осторожно поднес ее ближе к свету и пробежал глазами по кадрам. Судя по выражению лица инспектора, некоторые из них заинтересовали его.

— Давай в темпе сделай, пожалуйста, контрольные отпечатки вот с этих пяти кадров, — обратился он к лаборанту. Тот взял пленку и снова исчез в лаборатории. Через несколько минут дверь вновь открылась.

— Кажется, здесь для вас есть кое-что интересное, — лаборант протянул ему несколько снимков.

Виджей взглянул на первый: сквозь прозрачные занавеси были отчетливо видны силуэты мужчины и женщины.

«Бенджамин и Кэтти», — подумал Виджей.

По выражению лиц было ясно, что они о чем-то спорят.

Внизу фотографии, в ее левом углу, стояли десять каких-то цифр. Заметив вопросительный взгляд инспектора, лаборант объяснил: «Первые шесть цифр — день, месяц и год, а четыре цифры пониже — часы и минуты, когда было снято фото».

— Сейчас такие таймеры делают для многих фотоаппаратов, не надо потом ломать голову, вспоминать, когда снимал. — Лаборант протянул Виджею следующее фото. На нем улыбающиеся Бенджамин и Натвар мирно беседовали, сидя в креслах друг против друга.

Инспектор без особого энтузиазма рассматривал первые две фотографии, но третья вызвала у него уже явный интерес. На ней была запечатлена группа людей, как видно только что вошедших в гостиную. Среди них были отчетливо видны Джай-баба, Вардан и Кнутсен. С ними был еще кто-то — его силуэт четко отпечатался тенью на ковре. Цифры в левом нижнем углу фотографии свидетельствовали о том, что снимок был сделан через 20 минут после предыдущих. Следующий же снимок заставил инспектора даже тихонько присвистнуть и громко произнести свою любимую фразу, которую обычно он говорил только себе под нос.

— Интересное кино, — сказал Виджей и глазами впился в четкое изображение на снимке. На нем на переднем плане была видна вытянутая рука с пистолетом, нацеленным в сидевшего в кресле Бенджамина.

— А нельзя ли увеличить? — спросил он лаборанта, не отрывая пристального взгляда от фото.

Инспектор прошел вместе с лаборантом внутрь темной, освещенной только светом красной лампы комнаты, стал рядом. Лаборант вновь вставил пленку в увеличитель, нашел нужный кадр, увеличил его.

— Еще немножко, — сказал Виджей, наблюдая за действиями лаборанта, — вот так будет хорошо.

Лаборант нажал кнопку, красное предохранительное стеклышко на увеличителе отошло в сторону, и поток света хлынул на фотобумагу. Через несколько секунд красное стеклышко вновь вернулось на место, лаборант взял пинцетом фотобумагу и опустил ее в ванночку с проявителем. Постепенно на белом листе начало появляться изображение. Лаборант переложил фотографию в панночку с закрепителем, а затем быстро просушил ее на электроглянцевателе.

Еще через пять минут Виджей вышел из фотолаборатории, держа в руках небольшой серый конверт с фотографиями. Он знал — это был подарок судьбы, знак удачи, которая в последнее время вновь после большого перерыва посетила инспектора. Осталось только установить, чья была рука, стрелявшая в Бенджамина, и расследование можно будет считать успешно завершенным. Теперь ему было совершенно ясно, что стрелял левша, у основания большого пальца которого был шрам.

Он спрятал негатив и фотографии в сейф, сел за стол. Сказать, кто был убийца, теперь ему могут Вардан или Джай-баба. Вряд ли они будут долго отпираться, если показать им фотографии. Виджей подвинул к себе телефон, набрал номер Агарвала.

— Послушай, Сунил. Тут у меня одно дело к вашему издателю. Не узнаешь, на месте ли он и какой у него прямой телефон?

Агарвал обрадовался, услышав голос приятеля.

— Сейчас же узнаю и перезвоню. Ты у себя в управлении? — спросил он.

— Да, жду твоего звонка, — ответил Виджей.

Не прошло и пяти минут, как раздался звонок, и инспектор, взяв телефонную трубку, вновь услышал голос приятеля.

— Я узнал, — мой шеф сейчас у президента, затем должен быть на ленче у председателя Совета конфедерации промышленников в честь прибывшего в столицу вице-президента «Кэпитал корпорейшн», а вечером — прием у экономического советника американского посольства. Так что, думаю, вряд ли ты его сможешь застать в офисе сегодня. А завтра с утра он уезжает в Анандпур, на похороны Бенджамина. Потом зачем-то в Бешвар. В столице будет только через три-четыре дня.