Поселок (СИ)

– Сообщал?

Голый молча показал на себя.

– Ладно. Отойди на обочину. Жди.

Голый послушно пошел к обочине.

Лейтенант с наслаждением расправил плечи, потягиваясь и не садясь за руль, сказал кому-

то в машине. Ему подали микрофон, в динамике коротко хрюкнуло.

– Второй, я Первый. Нашли. Возле озера на подъеме. Выезжайте. Берите все, и его тоже.

Отсюда и начнем. Времени не осталось.

Вскоре появилась «Волга» с шашечками на борту и Голый сразу узнал в ней свою машину.

Из нее вышел всего лишь один человек, водитель, безучастно стал в сторонке, закурил.

– Ну что, герой, – сказал лейтенант, подошел вплотную к Голому, взял его за руку и ловко

набросил наручники. – Давай в свою колымагу, приятель, – и легонько подтолкнул к открытой

задней двери «Волги». Голый растерялся и не сразу сообразил, что ответить.

– А это зачем? – глупо спросил он, указав глазами на наручники.

– А это для спокойствия души.

– А я и так спокоен, – машинально ответил Голый.

– Залазь в машину, сейчас твое спокойствие сразу испарится.

И как только он сел, лейтенант тут же его пристегнул наручником к верхней ручке над

головой. Сам сел на переднее сидение, повернулся в полуоборот, зажег свет. Теперь Голый

обнаружил рядом своего клиента. Да, это был Босс, с которым они так неудачно провели

время в крутом кабаке, и Голый понял, что вопросов к милиции у него больше не будет.

– Узнаешь? – коротко спросил лейтенант.

Голый уныло кивнул.

– Не слышу.

– Узнаю.

– Еще что ты узнаешь?

10

Голый осмотрелся вокруг. Лежали рубашка, пиджак, брюки, жакет-тройка клиента,

навешенные на спинку переднего сидения… Он даже не сомневался, что и туфли тоже лежат

где-то под сидением.

– Мои вещи.

– Разве? А тогда чьи же вещи на господине Назарове, Владимире Александровиче из

Майами?

– Не знаю.

– Ну, тогда одевайся.

Голый растерялся. Посмотрел на Босса. Он был одет, как полагается аккуратному

джентльмену, даже с галстуком в одежду таксиста и молча, а точнее – с безразличием –

созерцал сцену.

– Я жду, – приказал лейтенант.

Голый, в недоумении пожав плечами, стал одевать все, что принадлежало клиенту,

несколько свободное, чем собственное.

– Хорошо. Вот теперь все правильно. Как и предполагалось. Не хватает только этой вещи,

которую ты небрежно бросил на сидении и не помнишь, как докатил сюда, – лейтенант

положил на колени Голого кейс клиента, – вещь господина Назарова, которого ты двинул по

голове и оставил на произвол в туалете. Вот и все. Я правильно излагаю, товарищ Назаров?

Назаров инертно покивал головой.

– Не волнуйтесь, Владимир Александрович, вор будет наказан, и дадим вам другого

водителя. Нам приказано доставить вас по назначению. Все будет в порядке, – лейтенант

приоткрыл дверь и сделал знак водителю:

– Поехали.

Водитель в свою очередь повторил ту же фразу человеку, стоящему возле «газика», сел в

машину, включил зажигание.

– За ним, – скупо проговорил лейтенант.

Они развернулись и ехали по пустынным дорогам города очень быстро, еще около

получаса, пока не остановились на дороге перед шлагбаумом у переезда железнодорожного

полотна, ведущей к поселку Бавария.

Лейтенант посмотрел на часы. Человек из «газика» зашел в будку дорожников, вскоре он

вышел с человеком в желтом жакете. Они постояли, покурили и ушли в темноту лесополосы.

Чрез несколько минут человек вернулся один, сел в свой «газик» и затих, будто заснул.

Лейтенант снова посмотрел на часы. Некоторое время молча все чего-то ждали. Потом

лейтенант посмотрел в очередной раз на часы и сказал водителю:

– Поехали.

«Волга» медленно тронулась с места, объехала стоящего с погашенными фарами «газик» и

шагом запрыгала по деревянному настилу переезда. На середине полотна вдруг двигатель

заглох, водитель нервно попытался снова завести машину, но попытки одна за другой

оказались тщетными. Лейтенант спокойно открыл свою дверь, вышел, обошел машину,

произнес «давай отсюда» и выдернул за рукав водителя наружу. В то же время из темноты

вырвался локомотив. Тяжело дыша длинным товарным составом, он неумолимой небыстрой

поступью надвигался на переезд, освещая полотно зловещим светом и левый бок «Волги».

Голый вначале взвизгнул как-то неестественно, потом, словно набрав полные легкие воздуху,

издал хриплый разрывающий связки голос. Назаров бессмысленно изо всех сил принялся

бить плечом по двери машины…

Еще несколько секунд, и тревожная прерывистая сирена тепловоза слилась с визжащими

тормозами колес состава, но противный скрежет металла после тупого удара о скорлупу

кузова «Волги» покрыл этот звук. Привычные глазу части машины, сморщенные и сбитые в

11

бесформенную свалку металла локомотив протянул по полотну несколько метров вперед,

теряя по пути искореженные фрагменты, и только оставалось непонятным, почему эта груда

не воспламенилась.

Глава 4

Сила привычки

Телевизор был общим, семейным и стоял в зале трехкомнатной квартиры, куда домочадцы

сходились на просмотр только интересной или важной передачи. Женечка садилась напротив

экрана в кресло, чуть сбоку на тахте устраивалась теща, тесть почти всегда игнорировал

развлекательные программы, зато просиживал на футболе, отодвигая всех с любыми

фильмами и женскими передачами. Роберт присутствовал эпизодически, появляясь во время

фильма в перерыве работы над рукописью, тихо подходил сзади к Женечке, обнимал за плечи,

касаясь подбородком ее короткой прически, аккуратно, чтобы любопытная теща не оценила

его поступок слишком вульгарным, опускал руку в отворот жениной пижамы, нащупывал

желанное место и с независимым видом приобщался к общему созерцанию экрана.

На этот раз, завершив только первую часть своей программы, он успел обнять ее плечи,

коснуться подбородком прически и уже собирался вознаградить любимую женщину своей

лаской – опустить руку к желанным местам – но… вдруг замер от неожиданности. Волосы

милой супружней головки испускали незнакомый запах!.. В следующий момент он

обнаружил, что обнимает не собственную жену, а тещу…

Роберт поворочался с боку на бок, просыпаясь окончательно. Ночная работа в лаборатории

выбили из колеи нормальной жизни и часто отдельные моменты минувших событий,

зафиксированные памятью, долго крутились в догадках, к какому сюжету они могли

принадлежать, пока испытанные временем сами по себе не определялись. Насыщенные

фантазией сюжеты переполняли голову настолько, что утром в просоночном состоянии

Роберт не сразу смог поставить все на свои места и даже не старался это сделать, путая

сновидения с яркими картинами своего воображения, наслаждаясь необыкновенным

превращением текущей жизни в новую реальность, им выдуманную.

Всплывшая сцена была явно не из «текущих» и напоминала обычный идиотский сон

минувшей ночи. Женечки рядом уже не было, она всегда вставала рано, настолько рано,

чтобы к его бодрому состоянию завтрак был бы уже готов. И, конечно же, что это было – явь

или сон – могла разрешить только она, прибавив постскриптум на предмет «что бы это могло

означать?»

– Ничего особенного, – скромненько пискнула Женечка, кладя в тарелку пюре и

приспосабливая сбоку котлету. – Просто ты в силу своего мужского темперамента немного

позаигрывал с моей мамой.

– Фантасмагория в чистом виде! – с досадой заметил Роберт, беря вилку.

– Но главное, что не придуманная тобой, а та, что на самом деле была, – добавила она,

отвернув лицо в сторону, чтобы скрыть улыбку.

– Шутить изволите? – угадав выражение на ее лице, пробубнил себе под нос Роберт.