Холодная Зима

— Ну, покажи что набрал…

Генерал-лейтенант Горин поставил корзинку, которая была на три четверти заполнена разными грибами, в основном черными груздями, на второй пень, на третий сел сам, вытянув ноги, чтобы они немного отдохнули.

— Молодец… Фартовый ты на грибы. А у меня смотри — кот наплакал. Не попадаются…

Начальник ГРУ ГШ МО СССР, генерал армии Ивашутин потряс почти пустой корзиной.

— Места просто знать надо… Грибов тут полно…

— Это здесь-то грибов полно? — переспросил Ивашутин — вот я на Иссык-Куле этим летом отдыхал, в санатории, меня местные товарищи возили в лес — вот там грибов полно. Березовая роща, а в ней подберезовиков — страсть! Хоть косой коси. А киргизы не собирают. Только русские по грибы и ходят и то только для себя.

— Почему, интересно?

— А в киргизском языке слова «гриб» и "конские гениталии" одинаково произносятся. Вот киргизы и брезгуют. Нас там человек пятнадцать было, приехали, зашли в рощу. Через десять минут — у каждого корзинка с верхом, причем ни одного червивого. А тут ходишь…ходишь…

— Места знать надо… — задумчиво повторил Горин.

— Оно верно — согласился Ивашутин — только ты мне скажи вот чего. Чем это вы с Соколовым таким занимаетесь, о чем даже я знать не должен? А?

— Сами же понимаете, товарищ генерал армии… — начал было Горин но начальник ГРУ его перебил.

— Да все я понимаю. Дело служивое. Я ведь тебя не ругать сюда вызвал. Я тебе как на духу, говорю — никакой обиды у меня нет, если что нужно будет — только скажи. Что Гречко тебя через мою голову забрал — прошли и забыли. Все — сказал, как отрубил Ивашутин.

— Буду знать — ответил генерал Горин после небольшой паузы — вы сами понимаете, секретность нужна только на период разработки оперативного плана. Как до реализации дело дойдет — все равно без вас не обойдемся. А сейчас, просто надо обеспечить максимальную секретность, поэтому то я и работаю один, почти все сам делаю.

— Ну, вот и договорились — подвел итог Ивашутин — я пойду своих догонять, а то как бы искать не начали. Кстати. Поделись-ка грибками со старшим по званию и должности.

— ???

— Давай, давай, пересыпай. А то получается, что я куда-то запропал, а вышел без грибов. Где, спрашивается, был? А так скажу, что грибное место нашел, долго собирал, вот и отстал. Конспирация. А ты еще наберешь. Пересыпай, не жалей…

(настоящая фамилия Ивашутич, 6 сентября 1909, Брест-Литовск — 4 июня 2002, Москва), один из руководителей органов государственной безопасности и разведки, в 1954–1963 гг. — 1-й заместитель председателя КГБ СССР (с 5 ноября по 13 ноября 1961 г. — и.о. председателя КГБ), с 1963 по 1986 год — начальник Главного разведывательного управления, генерал армии (1971), Герой Советского Союза (1985).

В 1926–1931 работал на железной дороге и на механическом заводе в городе Иваново-Вознесенск. В 1930 вступил в ВКП (б). В 1933 окончил Сталинградскую военную авиационную школу лётчиков. В 1933–1936 — лётчик-инструктор 107-й авиабригады Московского военного округа. В 1937 — командир тяжёлого бомбардировщика ТБ-3. В 1937–1939 учился в Военно-воздушной академии имени Н. Е. Жуковского. С 1939 — в органах контрразведки РККА. Участник советско-финской войны. Занимал должность начальника особого отдела стрелкового корпуса.

Во время Великой Отечественной войны в 1941–1943 г. заместитель начальника Особых отделов НКВД Закавказского военного округа, Крымского и Северо-Кавказского фронтов, Черноморской группы. В 1943-47 начальник Управления контрразведки СМЕРШ Юго-Западного и 3-го Украинского фронтов, с 1945 — Южной группы войск.

В 1947-49 г. после расформирования ГУКР СМЕРШ — начальник контрразведки МГБ Ленинградского военного округа.

В 1950–1954 и с 1966 депутат Верховного Совета СССР. В 1951–1952 заместитель начальника 3-го Главного управления (военная контрразведка) МГБ СССР. В 1952–1953 министр государственной безопасности Украины. С 1954 заместитель председателя КГБ при Совете министров СССР. С 1963 по 1986 — начальник Главного разведывательного управления. В 1987–1992 годах — в Группе генеральных инспекторов Министерства обороны СССР. С 1992 — в отставке. Умер 4 июня 2002 года в Москве. Похоронен на Троекуровском кладбище.

Так начиналась трагедия… Так, волей всего нескольких человек, был запущен маховик грандиозной спецоперации. Впрочем, историю всегда меняли одиночки или группы неравнодушных. Для того, чтобы остановить этот маховик потребовались усилия одной сверхдержавы и своры предателей во второй. Тогда, в семьдесят втором, страна жила, строилась, досрочно выполняла пятилетние планы. И слова «Афганистан» тогда еще никто не знал…

г. Москва

15 августа 1978 года

Бр-р-р-р

Что за черт…

Бр-р-р-р. Бр-р-р-р

Какого, спрашивается, черта я купил этот кошмарный будильник. Прямо как молотком по голове да с самого утра. И сигнал такой мерзкий, прямо в уши лезет.

Бр-р-р-р

Кажется, действительно пора вставать. Только пару дней назад отдежурил по городу, а голова просто чугунная. К тому же сегодня на работу надо идти. Черт…

Это снова я. Соболев Сергей Владимирович, теперь уже следователь генеральной прокуратуры союза ССР. Защитился я тогда успешно, странную историю, произошедшую во время практики, поднимать не стали, просто сделали вид, что ничего не было. На следующий же день меня распределили в генеральную прокуратуру. Судя по всему, не обошлось без вмешательства Александра Владимировича, моего руководителя по дипломной практике, старшего следователя по особо важным делам. Он работает в генпрокуратуре до сих пор, несколько раз я попадал в состав возглавляемых им следственных бригад, но рассказывать там особо нечего.

Могу поделиться радостью — я, наконец-то получил квартиру. Всего лишь однокомнатную, на окраине Москвы — но все же свою квартиру. Тут, видимо отец подсуетился — дом милицейский. Хотя в нем получили квартиры еще несколько человек из прокуратуры. В общем — свое пристанище у меня теперь есть и можно …

Мать говорит, что можно жениться. Но мне пока неохота. Есть, конечно, девушка, зовут Наталья. Отец у нее заведующий каким то трестом или базой, не знаю точно. Был я как-то раз у них дома и больше появляться не хочу. Не то чтобы… Неприятно как-то.

Ладно, разболтался я что-то. Еще на работу опоздаю.

На кухне у меня, конечно же бардак и ничего к утру не приготовлено — матери дома нет, а сам я готовить что-нибудь пристойное так и не научился. Достал из стола финку (подарок отца) покромсал колбасу и хлеб, налил холодного чая. Вот тебе и еда. Брюхо набил — и ладно.

Немного утолив голод, начал искать, во что бы одеться. Костюм я гладил… по-моему шесть дней назад. Или семь. Сойдет. Все равно в транспорте мнется.

Схватив папку и хлопнув посильнее дверью, чтобы сработал замок, я побежал вниз по лестнице.