Операция «Отоньо». История одной акции ЦРУ

29 октября вице-консул португальского посольства в Риме сообщил Роше Касаку о полученной из Лиссабона депеше, в которой сообщалось, что согласно последнему донесению «Оливейры» Умберто Делгадо должен 31 октября вылететь в Париж. Касаку предоставлялось право самому выбрать решение: или возвращаться в Лиссабон сразу же после отъезда Делгадо, или же последовать за ним во Францию для выяснения связей и контактов Делгадо во французской столице. Пидевец выбрал второй вариант и заказал билет на рейс Рим-Париж.

31 октября Касаку прибыл в аэропорт Фиумичино задолго до начала регистрации пассажиров, улетавших во Францию. Он получил возможность наблюдать приезд в аэропорт Умберто Делгадо, сопровождаемого «Оливейрой», трогательную сцену прощания генерала со своим «лучшим другом» —• наглядное доказательство самых сердечных отношений между доносчиком ПИДЕ и его жертвой.

Роша Касаку заполнил полицейскую карточку и хотел было идти к таможенному контролю, когда в зал вошло несколько человек, среди которых был Ив Гиллу.

Когда приехавшие с Гиллу трое мужчин прошли за барьер полицейского контроля, Касаку направился к французу, явно опешившему, увидев перед собой португальца, которого, конечно, не ожидал встретить в римском аэропорту.

— Сеньор Касаку, какими судьбами?

— Все дела, дела, сеньор Гиллу. Я уже неделю здесь и все эти дни мечтал о встрече с вами.

— Неужели! Давайте пройдем, сядем в кафе, поговорим.

— К сожалению, это исключено. Я должен лететь в Париж. Сейчас уже объявят посадку.

— Жаль, значит, встретимся в Лиссабоне.

— У меня к вам серьезное поручение, сеньор Гиллу. Будьте любезны передать нашим подрядчикам, что контракт заказчик разорвал.

— Не может быть! Почему?

— К сожалению, я не в курсе дела. Но работа отменяется, так как никто за нее не заплатит.

— Это невозможно. Люди, которые должны выполнить заказ, вылетают этим рейсом в Париж. Там уже все готово.

— Нужно их немедленно предупредить.

— Черт знает что! Столько потрачено усилий, и все без толку.

— От меня это не зависит. Они летят в самолете вместе с Умберто Делгадо?

— Да.

— Скажите мне их приметы, я тоже лечу этим самолетом.

— Это те люди, которых я провожал.

— Та троица?

— Да.

— Напишите им записку, я передам в самолете.

— Никакой записки писать не буду. Не в моих привычках оставлять кому бы то ни было компрометирующие документы. Скажите им, что операция отменяется.

— Но они могут мне не поверить.

— Скажите: «Операция «Бета» отменяется». О названии операции знает ограниченное число людей, в том числе эти три исполнителя. Слушайте, сеньор Касаку, я думал, что имею дело с серьезными заказчиками. Разве можно так поступать? В последний момент вы сообщаете об отмене операции. Было затрачено столько сил и немалые средства! Неужели нельзя было сообщить раньше?

— Сообщать было некому. Я три с лишним месяца лежал в госпитале после автомобильной катастрофы, и все нити были оборваны. К тому же вы так неожиданно исчезли из Португалии, даже не сообщив своим друзьям вроде меня. Лишь благодаря чистой случайности я встретил вас здесь. Ну, я пошел, сеньор Гиллу, а то скоро завершится посадка на самолет и я упущу последнюю возможность сообщить прискорбную новость вашим коллегам. До скорой встречи в Лиссабоне.

Роша Касаку ушел, не подозревая, что увидит Гиллу лишь через несколько лет.

В салоне самолета было много свободных мест, и Роша Касаку сел в кресло рядом с одним из троицы, которую провожал Ив Гиллу. Когда самолет уже пролетел почти половину расстояния от Рима до Парижа, Роша Касаку решил сообщить соседу новость, которая, как он был убежден, не доставит тому удовольствия.

— Простите, месье, я плохо говорю по-французски, но меня просили передать вам одну новость.

— Извините, но мы с вами незнакомы. Какую новость? Кому вы должны передать?

— Я должен передать друзьям моего друга Ива Гиллу, что операция отменяется.

— О какой операции идет речь? Я не знаком ни с каким Ивом Гиллу.

— Ив Гиллу или, может быть, вам он известен лучше как Ив Герэн-Серак, который провожал вас в аэропорту и с которым я только что беседовал, когда вы уже простились с ним.

— Вам лучше, месье, пересесть на другое место и не заводить дурацких разговоров.

— А вы не волнуйтесь, бывают обстоятельства, предусмотреть которые мы не в силах. Я тоже очень огорчен этим известием, но заказчик просил предупредить об отмене операции, сказав, что не заплатит за нее ни копейки.

— Это вы заказчик?

— Нет, я посредник. Договаривался в Лиссабоне с Ивом по поручению третьих лиц.

— Чем вы можете доказать, что не обманываете меня?

— Гиллу отказался написать вам записку. Он просто просил передать: «Операция «Бета» отменяется».

— Какого же лешего мы летим тогда во Францию?

— Раньше предупредить не было возможности. О решении известно уже давно, но Гиллу неожиданно покинул Лиссабон, не сообщив никому о своем отъезде. Я встретил его только в аэропорту. Фиумичино.

— Значит, плакали наши денежки.

— Могу вас уверить, и мои тоже. Ведь посредники редко бывают филантропами, а надеются иметь свою долю.

Самолет давно перелетел Альпы и скоро должен был приземлиться в Париже. Плотная пелена облаков покрывала землю, и из иллюминатора ничего не было видно. Сосед Роша Касаку уже передал сообщникам огорчительное известие.

Генерал, откинув спинку кресла, дремал, а может, просто закрыл глаза, обдумывая один из своих многочисленных фантастических планов наиболее эффектного свержения салазаровского режима.

Генерал летел в Париж для переговоров с «друзьями» о «грандиозном» плане. Плане настолько фантастическом, что даже, имея очень большое воображение, невозможно было себе представить его успешное осуществление. План назывался «Операция «Ларанжа» («Апельсин»). Суть «Операции «Ларанжа» заключалась в следующем: вооруженные португальские политические эмигранты отправляются на Дальний Восток, высаживаются на находящейся под португальской администрацией китайской территории Макао, захватывают ее, объявляют «свободной территорией» и создают там свое правительство, главой которого становится Умберто Делгадо. Авторы плана рассчитывали, что после осуществления такой акции новое государство признает ряд стран — членов ООН и режим Салазара, не выдержав обрушившегося на него удара, перестанет существовать.

Здесь можно было бы привести массу подробностей, связанных с подготовкой «Операции «Апельсин»: о переговорах с различными проходимцами, обещавшими финансировать проведение операции, о встречах в Риме, Париже, о посещении Делгадо в Алжире посольства Китайской Народной Республики, поддержкой правительства которого он думал заручиться. Но все эти детали являются второстепенными, а главное заключается в том, что Умберто Делгадо, не раздумывая согласившийся участвовать в проведении подобной совершенно нереальной операции, еще раз показал свою приверженность к авантюристическим действиям, ничего не имеющим общего с действительно серьезной борьбой против салазаровского режима.

11 ноября Делгадо возвращается из Франции в Алжир и через три дня обнародует текст «принятого на первой конференции ПФНО (состоявшейся на границе с Португалией) коммюнике о провозглашении «Португальского фронта национального освобождения». Здесь все с первой до последней строчки — сплошной вымысел. В «конференции» принимали участие всего лишь два человека — Мариу ди Карвалью («Оливейра») и Умберто Делгадо, которые встретились не на «границе с Португалией», а в римском пансионе «Эрдарелли», причем Умберто Делгадо подписал текст «декларации», лежа в постели, так как врачи рекомендовали ему как можно меньше двигаться после перенесенной операции. Генерал знал, что все сообщенное им прессе ничего общего не имеет с правдой. Он не подозревал лишь одного, что «декларация» была сочинена не Мариу ди Карвалью, а далеко от Рима, в Лиссабоне, за столом директора ПИДЕ Силвы Паиша.