Укрепрайон «Рублевка»

– Ты где пропал, Самвел? – раздраженно спросил Иосиф, когда через пару часов увидел мастера на пороге кухни.

– Дело было одно, – уклончиво ответил Самвел. – А что надо?

– Найди мангал и шампуры, – деловито дал указание Иосиф. – Возьми в подсобке уголь. Короче, подготовь все, чтобы к приходу гостей мангал был раскаленный, как доменная печь. Гости придут к четырем часам. А сейчас уже почти полдень.

...К половине четвертого в целом все было готово к приему гостей. Уставленный разнообразными яствами стол выглядел весьма привлекательно. Оглядев его, дед Иосиф сокрушенно пожалел лишь об одном: благодаря усилиям Самвела и соседа Акимыча в доме не осталось ни капли чачи. Недосмотрел. Сам виноват. Дед вспомнил, как налегал на чачу вместе с этими «несознательными элементами».

Наверху хозяева дома Михаил и Татьяна наряжались к приходу гостей. Они уже успели поздравить деда, подарив ему изумительной красоты инкрустированную золотом трость. Старик был растроган столь дорогим подарком, хотя в первый момент подумал: на кой черт мне трость, пусть даже золотая? Ведь я никогда в жизни не хромал!

Неожиданно отворилась дверь с черного хода, и на пороге появился Акимыч. В руках он держал оплетенную липовым лыком пятилитровую бутыль.

– Дорогой ты мой боевой друг! Я и моя Нюра поздравляем тебя с юбилеем. – Акимыч бережно поставив бутыль на фигурный паркет. – Прошу принять. А пока, чтоб от греха подальше, пойду-ка я на кухню. А то сейчас завалятся сюда эти... тузы червовые. Не люблю я их. Но терплю, ежели уважение не замечаю.

– Понимаю, Акимыч. За подарок спасибо. Пойдем, я тебя к Самвелу отведу. Он там, во дворе мангал настраивает. А потом... – О чем-то задумавшись на какое-то мгновение, Иосиф добавил: – Федор Акимович, позволь, дорогой, пригласить тебя на ужин. Ты мой гость. Даже лучше, чем олигархи. Может, когда выпьем с ними, когда хлеб разломим пополам, они нам тоже понравятся.

– Посмотрим, – степенно заметил Акимыч. – А за приглашение благодарствую.

Вернувшись в дом, старик услышал, как с парадного входа раздался громкий стук. И уже через мгновение в холл, словно торнадо, ворвался Игорь Чигорин – давний друг внука, еше со времен их школьной жизни в Кутаиси.

– Поздравляю, уважаемый! Многие лета! – громко, так чтоб слышали все в доме, звонко произнес он.

На шум мгновенно отреагировал Михаил. Он быстро спустился по мраморной лестнице и поспешил навстречу другу.

– Пока все не собрались, пройдем в кабинет. Оперативчик пропустим, так сказать... – предложил он.

– Оперативчик? – хмыкнул приятель. – Очень подходящее словцо, главное – теперь весьма актуальное для Рублевки. Когда мы последний раз виделись? Помнишь, когда ты деда встречал в Домодедове...

– Эх, Игорь, Игорь. Знал бы ты, что для меня значит дед. Если бы не он, не было бы меня, ничего не было бы, понимаешь?

– Он что, мессия? Что он такое сотворил?

– Зеленщик он, ты же знаешь. Так вот, в основе всей моей империи лежит его зелень.

– Он что, доллары выращивал?

– Да пусть умрет хозяин шутки, – перейдя на грузинский, сказал помрачневший Миша. В такие минуты он хотел казаться больше грузином, чем сам Саакашвили. – Ты так ничего и не понял. Дед в моей жизни – это самое святое, понимаешь? Ты, например, знаешь, что он при Сталине сидел?

– Пятьдесят восьмая?

– Точно. Подлянку ему устроили. Был тогда такой сталинский лозунг: «Жить стало лучше, жить стало веселее!» И подпись была «И. Сталин». Дед тогда неплохо рисовал, и замполит части, где он служил, кажется, в Тамбове, поручил сделать плакат к первомайскому празднику. Иосиф сделал, а какая-то сволочь к подписи «И. Сталин» прибавила всего лишь букву «у». И вот эта буква обошлась деду в десять лет лагерей.

– Гениально, но не более! – расхохотался Чигорин. – Жить стало лучше, жить стало веселее Сталину. У нас сейчас тоже за такое могли бы посадить.

– За Сталина?

– Почему обязательно за Сталина? Других, что ли, нет? – уклонился Чигорин от прямого ответа.

Тем временем в холле собирались гости. «Точность – вежливость олигархов», – уважительно подумал юбиляр, встречая гостей. Он сразу узнал господина Духона. Тут же уже был отставной генерал Ордынский со своим новым уральским другом, каким-то правнуком известного русского промышленника. Пришел красавец-доктор, которого дед не помнил, что приглашал. Под окнами Иосиф заметил Братеева в компании Самвела и Акимыча.

Духон преподнес старику швейцарские часы. Ордынский, естественно, одарил соседа экспонатом из своей коллекции – инкрустированным серебряной вязью кинжалом, который, по утверждению генерала, некогда принадлежал самому Шамилю. «Соврет – не дорого возьмет», – усмехнулся в усы юбиляр, зная Ордынского лучше других.

Оказавшийся по недоразумению в резервации практически без денег Демидов, чью кредитную карту выплевывал каждый из имеющихся на Рублевке банкоматов, поступил просто. Обнаружив среди затерявшихся в багажнике машины образцов продукции собственной фирмы «Медной горы» замечательную малахитовую шкатулку, он решил, что это весьма подходящий подарок. И лишь доктор Табачников попал в неловкое положение. Его почти силком затащил на юбилей Духон.

Гости с шумом расселись за столом. Зазвенели ножи и вилки, по бокалам разлили вино. Иосиф недоуменно еще раз оглядел гостей и не увидел среди них дам.

– А где же ваши вторые половины? – спросил он, искренне удивляясь столь необычной ситуации. – Без женщин жить на свете, нет, нельзя...

– Уважаемый Иосиф, – вежливо обратился к юбиляру Духон. – У меня, к примеру, сейчас жены нет. У генерала Ордынского жены как таковой быть не может по определению, поскольку антиквариат в юбке встречается ныне крайне редко. Насколько я понимаю, господин Демидов тоже холостяк. Что касается доктора Табачникова, то он сам попал сюда чудом.

– А мой мышоныш, слава богу, с детьми за границей. Так что у нас сегодня мальчишник! – радостно объявил Чигорин.

– Но тогда, может, моя невестка Татьяна украсит стол? – Юбиляр многозначительно посмотрел на внука. Тот, слегка сконфузившись, кивнул и отправился за женой.

Минут через пятнадцать Татьяна наконец спустилась к гостям. Только тогда юбиляр встал, как бы давая старт застолью.

– Дорогие друзья! Сегодня в день моего юбилея хочу поприветствовать вас и пожелать всего того, что вы сами себе желаете! Скажу прямо, тамадой за этим столом буду я сам, поскольку никому из вас доверить столь почетную миссию нельзя. Разве что Петру Никодимычу? Но он пьет мало, а значит, застолье закончит скоро. Что нас, конечно, не устраивает. Нам надо посидеть, поговорить, повеселиться...

– Что-то я вас не понял, Иосиф Виссарионович! – обиженно воскликнул генерал. – Это почему же я пью мало? Я пью достаточно, но знаю меру. В отличие от некоторых ваших друзей.

– Не надо обид, дорогой генерал, – миролюбиво ответил дед Иосиф. – А свой первый тост хочу предложить за жизнь.

– Жизнь стоит того, чтобы за нее выпить! Но я хочу произнести тост за человека, который эту жизнь украшает. За нашего дорогого юбиляра! – произнес, поднявшись с места, Духон. – Только встретив такого человека, как вы, уважаемый Иосиф, понимаешь, что жизнь все-таки неплохая штука! Спасибо вам за это!

Тут вскочил Чигорин и бросился к столику у стены, на котором лежал принесенный им подарок – цветастый сверток с золотистым бантиком. Под упаковкой был резной деревянный ларец. То, что оказалось в нем, повергло юбиляра в шок. И только невестка Татьяна с восторгом воскликнула:

– Боже мой, какая прелесть!

Эта была с удивительной натуралистичностью отлитая из золота статуэтка фаллоса.

– Это вам от меня! – произнес Чигорин. – Прекрасная иллюстрация к вашему тосту. Вот тот стержень, на котором зиждется вся наша жизнь. Эту вещицу я когда-то приобрел в Бомбее возле храма Фаллоса, – пояснил Игорь. – Так выпьем же за жизнь! – С этими словами Чигорин опрокинул в себя бокал вина.

Гости, многократно выпив за здравие юбиляра и плотно закусив, постепенно расслабились, разговорились...