Вычислить и обезвредить

— Проблемы? — раздался над моей головой низкий, с хрипотцой голос, который я уже когда-то слышала. — А не надо было говорить, что для меня ваши проблемы кончились. Надерзили — получили.

Я подняла глаза. Возле чердака на лестнице сидел мужчина, которого я могла различить только в самых общих очертаниях. Вполне, впрочем, крупных, в смысле габаритов.

— Не проблема, а трагедия! — вздохнула я. — Потеряла ключи от дома. А вызывать кого-то на ночь глядя ломать дверь… Да и кого, собственно?

Мужчина пружинисто вскочил на ноги и начал спускаться ко мне. Чем ближе он подходил, тем больше я улавливала знакомых черт.

— Вот эти? — протянул он ко мне руку, на указательном пальце которой болталась до боли родная связка из двух ключиков.

— Откуда вы… — начала я и тут же осеклась. — Да вы же тот самый тип, который сбил меня сегодня утром!

Ну, конечно, тот же голос, тот же разворот плеч, те же затемненные очки, скрывающие чуть ли не пол-лица. И тот же одеколон, что и на платке!

— Положим, это вы пытались сбить мою машину, — вежливо отпарировал мой собеседник. — Но не смогли. А ключи я нашел потом в салоне, на полу. Точнее, Дима нашел.

— Но адрес… Ах я, идиотка! Дима же все слышал в этом травмпункте.

— И даже запомнил. Работа у него такая. А я вот решил вернуть вашу собственность, иначе бы вы в дом уж точно не попали.

— И не лень было? — язвительно спросила я.

— Немного было, — покладисто согласился мой собеседник. — Но другого выхода просто не оставалось, у вас.

— Диму послать, — предложила я. — Ну, ладно, за ключи спасибо, за гуманизм — тем более. А что дальше? Домой я вас пригласить не могу, там не прибрано.

— Догадываюсь. Да я и не собирался сегодня к вам в гости, если уж на то пошло. На работу мне сегодня уже не надо, вечер, прямо скажем, теплый, дышать в Москве нечем. Скажите, у вас купальник есть?

Так, значит, поедем участвовать в конкурсе красоты где-нибудь в элитной сауне. Нашел дурочку!

— Представьте себе, есть, — осторожно ответила я. — И что же все-таки дальше?

— Пойдите захватите его, а я подожду тут, за дверью.

Наверное, выражение лица у меня было то еще, потому что мой знакомый незнакомец весело рассмеялся:

— Поедем купаться, — простенько сказал он, закончив веселиться. — Душно, я устал, все дела могут подождать до завтра. А в компании с красивой женщиной…

Ну, если с красивой, тогда конечно. Сейчас, вот только шнурки проглажу. А вдруг он маньяк какой-нибудь? Пусть ждет под дверью хоть до второго пришествия. Думает, если он с машиной, так сразу все можно? И купальник, и красивую женщину, и баранки к чаю.

И тут снизу послышались знакомые севочкины шаги. Вот уж этого мне хотелось меньше всего на свете — выяснять отношения, да ещё при посторонних. Пусть уж лучше маньяк меня утопит или продаст в какой-нибудь притон! Я метнулась в квартиру, схватила что-то подвернувшееся мне под руку из купальных принадлежностей, захлопнула дверь и чинно стала спускаться вниз с новым кавалером, пролагавшим дорогу.

Встреча произошла точно на уровне третьего этажа.

— Ты куда это собралась? — зловеще поинтересовался Севочка — И с кем, позволь узнать?

— Купаться, — решила я ограничиться одним ответом, поскольку второго искренне не знала. — Душно, я устала, а все дела можно отложить на завтра. И вообще, я же просила тебя сыграть со мной в прятки и не найти. На-до-е-ло!

— Никуда ты не пойдешь! — отрезал Севочка, поднимаясь ещё на несколько ступенек, что позволило ему «перерасти» моего спутника как минимум на полторы головы. — Хватит, набегалась. На панель собралась? И что вообще могло тебе надоесть? Да такой мужчина, как я, и ты, рыжая дура…

Я так и не поняла, почему Севочка вдруг сел на корточки и прислонился к стене: мой спутник сделал всего лишь неуловимое движение рукой в его направлении. Я заглянула в глаза экс-любимому, там стояли самые взаправдашние слезы боли. Да и цвет лица у него несколько изменился, приблизившись к сине-зеленой стене подъезда.

— Пальцем не тронул, — бормотал он, — только правду сказал, и вот, пожалуйста. Ты пожалеешь, Майка. О многом пожалеешь. На коленях приползешь, только поздно будет. Ты хоть соображаешь, с кем связалась? Он же таких, как ты, пучками на завтрак ест.

Переживания явно сделали Севочку красноречивее, чем всегда, но пассаж об утреннем меню моего нового знакомого я решила оставить без внимания. Людоеды в наших широтах — это пока ещё экзотика, несмотря на ощутимый продовольственный кризис.

— Вряд ли доползу… до Бразилии, — скептически заметила я. — Уж лучше вплавь, но это вряд ли, хотя поеду сейчас потренируюсь — на всякий пожарный. А вообще, мне действительно надоело. Уйди, пожалуйста, а? Только если можно — через дверь, а не через балконные перила. И не вешайся потом в сортире — это пошло, наконец. Доберешься до Бразилии, повесишься на пальме. Все-таки более романтично, но тоже банально, с точки зрения обезьян.

Тут Белоконь вдруг абсолютно по-детски всхлипнул и сказал нечто совершенно для него несуразное:

— Ты забыла меня, словно бомбу в метро…

— Здорово красиво! — восхитилась я. — Нашел тоже террористку. Ну мы пошли, а ты тут потикай. Только не взорвись, как десять тонн тротила.

— Вы всегда такая нежная? — поинтересовался мой спутник, когда мы вышли из подъезда. — Или это проявление какой-то особой любви к данному молодому человеку?

Я решила промолчать и тем самым попытаться сойти за умную. Глупостей я уже натворила более чем достаточно, да и наговорила тоже, если уж на то пошло.

Во дворе стояла уже знакомая мне машина, за рулем сидел Дима. Похоже, меня начинали приучать к пошлой роскоши. Так ведь и до куртизанки какой-нибудь недолго докатиться! Севочка, спускавшийся, оказывается, за нами, фыркнул и удалился со всем доступным ему выражением презрения на лице, которое отчетливо просматривалось даже на его спине.

А я полезла в машину. «Пить, так пить, сказал котенок, когда его повезли топить». Мой новый кавалер уселся рядом и, кажется, чувствовал себя уверенно в отличие от меня.

Машина плавно катила по Садовому кольцу в сторону площади Восстания, потом свернула налево, к Киевскому вокзалу, взлетела на мост и помчалась по Кутузовскому проспекту. Несмотря на всю неординарность ситуации, а может быть, и благодаря ей, я получала от поездки чисто физическое удовольствие. Не так уж часто мне приходится раскатывать в лимузинах такого класса. Если честно — до сегодняшнего дня вообще не приходилось. Вот бы ещё сирену с мигалкой! И чтобы кто-нибудь из знакомых увидел…

— Как вас зовут, я знаю, — нарушил молчание мой собеседник. — Меня можете называть Владимиром Николаевичем. И учтите — маленьких девочек я не ем. Мы действительно едем купаться, только и всего. А ключи я завез вам по дороге.

— Я давно совершеннолетняя! — с неподдельной обидой в голосе сказала я, вечно вводившая людей в заблуждение тем, что в свои двадцать два года выглядела максимум на шестнадцать лет.

— Совершеннолетних — тем более, — невозмутимо отпарировал мой собеседник. — Они плохо прожариваются, мясо слишком жесткое.

Понимаю, что звучит не слишком остроумно, но тогда мы почему-то сразу рассмеялись, а затем и хохотали до слез. Впрочем, я вообще смешливая. С детства. Может меня тогда с лавки уронили? Говорят, очень способствует.

— Дима, сообрази по дороге что-нибудь перекусить, — распорядился Владимир Николаевич. — Пирожки там, ситро, ну, сам понимаешь. По-моему, дама у нас со вчерашнего дня ничего не ела, если не с прошлой недели.

— Откуда такие выводы? — поинтересовалась я, про себя подивившись прозорливости Владимира Николаевича.

Действительно, со вчерашнего дня я выпила только две чашки кофе.

— А вы в зеркало на себя давно смотрели? — участливо поинтересовался Владимир Николаевич. — Это же просто иллюстрация жизни в концлагере. Сплошные ужасы фашизма, звериный оскал нацистов.

Возразить, прямо скажу, было нечего, а комплиментов я и не ждала. Не была избалована мужским вниманием.