Заложники обмана

Джьянни ругнулся и стал ждать взрыва. Его не последовало.

Не вышло. Купил бракованную дрянь.

Увеличив скорость, он подготовил вторую гранату и сделал новую попытку, убедившись, что низких ветвей нет.

На этот раз граната разорвалась над машиной с грохотом и вспышкой оранжевого пламени. Пыль, дым и летящие обломки заслонили свет солнца.

Джьянни затормозил и вышел из машины. Подготовил третью, последнюю, гранату, спокойно сосчитал до десяти и швырнул гранату в полыхающий огонь.

– Это вам за нее, – сказал он и бросился ничком в кусты за секунду до того, как сквозь листву у него над головой со свистом полетели осколки.

Джьянни лежал до тех пор, пока не перестали падать обломки. Потом вытащил из-за пояса пистолет, освободил предохранитель и медленно побрел назад в клубах дыма.

Среди останков машины лежали двое; оба казались мертвыми.

Джьянни Гарецки стоял и смотрел на одного из них. Он уже не чувствовал гнева. Можно ли гневаться на покойника?

Покойник открыл глаза. Поглядел на Джьянни без всякого выражения, поднял пистолет, который держал в руке, и выстрелил.

Джьянни ощутил знакомую тишину падения.

Ощущение не было неприятным.

Это было почти все равно что пыль.

И это был покой.

Глава 88

Первый автобус подъезжал к отелю, когда координатор конференции подошел к Генри Дарнингу и вручил ему телефон.

– Вам звонят, сэр.

Министр юстиции поднес аппарат к уху.

– Дарнинг слушает.

– Мое имя Кортланд, сэр, – произнес сдержанный голос, явно принадлежащий уроженцу Новой Англии[ 31]. – Я возглавляю отделение Компании и убедительно прошу вас отнестись с полной серьезностью к тому, что я намерен вам сообщить. Вы хорошо меня слышите?

– Да.

– По распоряжению президента мне было поручено охранять вас последние двадцать четыре часа. В самое последнее время произошли неприятные неожиданности.

Дарнинг после короткой паузы спросил:

– Какого рода?

– Мы потеряли Карло Донатти и Джьянни Гарецки.

– Где?

– Донатти ускользнул от нас где-то под Палермо. Двух агентов направили к отелю задержать Гарецки, но он, очевидно, был кем-то предупрежден, потому что внезапно сорвался с места как одержимый.

– Ваши люди не последовали за ним?

– Последовали, сэр. Но, судя по их телефонным сообщениям, он оставил шоссе и повернул на грязный проселок. Больше от них сведений не поступало, и я все еще не могу с ними связаться.

Дарнинг почувствовал толчок в груди.

– Вы сказали, что Гарецки был предупрежден. Кем?

– Боюсь, что тут есть кое-что еще. Полчаса назад другая наша машина последовала за женщиной, которая наблюдала за вами, начиная с аэропорта…

– Что это за женщина? – перебил Кортланда Дарнинг.

– Мэри Янг, сэр.

Естественно, подумал министр.

– Она говорила по телефону, и мы предположили, что это она предостерегла Гарецки. Она открыла стрельбу, произошла авария. В результате один из наших лучших людей мертв, а она близка к смерти. И во всем этом не было никакой необходимости. Женщина, очевидно, приняла наших людей за банду мафии.

Дарнинг пытался сохранить спокойствие. Почему я должен так тяжело воспринимать эту потерю, ведь я уже потерял ее раньше?

Автобус остановился у отеля, и пассажиры начали подниматься с мест.

– Я считал, что лучше предостеречь вас, – продолжал Кортланд. – Пока мы не организуем для вас надежную охрану, прошу вас не покидать отель. Донатти и Гарецки могут находиться где угодно, и оба они, несомненно, опасны.

Дарнинг остался сидеть; остальные пассажиры заполняли проход, пробираясь к дверям.

– Эта Мэри Янг, – заговорил Дарнинг, – она очень пострадала?

– Безусловно, сэр. Ее машина рухнула в глубокий кювет. Мы не собирались нападать на женщину. Мы просто хотели ее задержать. Вышло недоразумение.

– Недоразумение, – тупо повторил министр.

– Да, сэр.

– Как вы сказали ваше имя?

– Кортланд, сэр. Томми Кортланд.

– А ваша должность?

– Начальник отдела в Брюсселе.

– Благодарю вас, Кортланд. Я ценю ваши усилия, если не их результаты.

Дарнинг закончил разговор и вернул телефон координатору. Потом покинул автобус и вошел в вестибюль отеля вместе с двумя членами Верховного суда и их женами.

Стараясь сосредоточиваться на одном каком-то действии зараз, Дарнинг получил ключ от номера, попросил коридорного отыскать и принести свой саквояж и переоделся у себя в комнате минут через десять.

Покинул он номер в тренировочном костюме и кроссовках и нес с собой адидасовскую спортивную сумку, в которой находились улики против Карло Донатти, взятые им накануне из сейфа в Вашингтоне.

Дарнинг вышел из вестибюля черным ходом и отыскал свою машину, синий “вольво”, на северо-восточном конце парковочной площадки – точно на том месте, какое назвал ему доверенный человек из Неаполя.

Ключи находились в магнитной коробочке под передним бампером, сумка с оружием – в багажнике. Дарнинг сел в машину и сделал все, что следовало.

В сумке находились три полностью заряженных пистолета: маленький револьвер калибра 0,25 в кобуре для лодыжки, девятимиллиметровый автоматический пистолет в наплечной кобуре и “магнум” 0,357 без кобуры. Дарнинг надел наплечную кобуру под спортивную куртку, закрепил на правой ноге револьвер в кобуре, а “магнум” уложил в адидасовскую сумку прямо на пачку бумаг, предназначенную для Донатти.

На этот раз он так или иначе доведет дело до конца.

Причем один.

Как это ни иронично, однако, если не считать известия о Мэри, сведения, сообщенные Кортландом, имели скорее положительный характер. Во всяком случае, для Дарнинга. Он как раз и собирался отделаться от охранников из ЦРУ к моменту своей завершающей акции. Гарецки отвлек их на себя и таким образом избавил его от лишних хлопот. Что касается исчезновения Карло Донатти, то оно было запланировано заранее. Дон был мастером такого рода вещей.

Аккуратно разложив карту местности на сиденье рядом с собой, Генри Дарнинг выехал с парковочной площадки и двинулся к расчетливо выбранному месту предстоящего свидания.

Глава 89

Поли и Ланджионо расстояние от дома до места встречи прошли пешком меньше чем в полчаса. Как и предполагал Ланджионо, они явились первыми.

Поли был немало удивлен тем, что увидел. Он прожил всю жизнь в этих краях, но понятия не имел о существовании светлой, нежно зеленеющей росчисти в предгорье, совсем рядом с грядой уступов, которая вполне могла стать обиталищем нового поколения богов.

Пугающей была только тишина. Из-за нее мальчику хотелось говорить шепотом. А когда он взглянул на небо, ему почудилось, что вот сейчас отворятся врата рая и сонм ангелов, точно таких, какими их изображал Тьеполо[ 32], низринется из сияющей голубизны.

Поляна была окружена деревьями и кустарником, и Ланджионо осторожно и тихо вел мальчика по широкому кругу сквозь заросли. Поли не понимал, зачем он так делает, пока Ланджионо не объяснил ему:

– Хочу убедиться, что никто нас не опередил.

Потом бывший детектив выбрал местечко в кустах примерно в десяти футах от края поляны, и они с Поли уселись рядом.

Поли сидел очень тихо, вслушиваясь в звуки леса. Вначале он не услышал ничего. Даже насекомые не жужжали. Потом с одной из верхних ветвей дерева донесся вскрик птицы, отдавшийся у него в ушах, словно сигнал сирены. Они сидели в тени, было не жарко, однако мальчик вдруг вспотел.

Почему мне так страшно?

Он знал почему.

Потому же, почему он заплакал после разговора с матерью по телефону.

Они ни за что не допустят, чтобы произошло что-то хорошее.

Не знал он только, кто такие они.

– Поли?

Мальчик посмотрел на Фрэнка Ланджионо. Он увидел, как солнце, пробиваясь сквозь листву, высвечивает его седые волосы, словно ореол святого на старинной религиозной картине.