Логово горностаев. Принудительное поселение

В такой ливень он наверняка решил прервать слежку. После всех неприятностей — неудачи с Паломбеллой, разносов начальства из Виченцы, да тут еще дождь льет как из ведра — Брандолин был сильно не в духе. Злость обвивала его шею, точно узкий, колючий, черный шарф. Подумать только, им, трем жалким карабинерам, приходится прибегать к помощи добровольцев-мальчишек!

Черт побери, тут можно заболеть комплексом неполноценности! От Траинито не ускользнуло скверное расположение духа начальника, и он постарался, как мог, его успокоить.

— Когда Паломбелла остается дома, наш Бруно сидит в своем подвале напротив. Ведь дом семейства Бьяджи и дом вдовы Косма стоят как раз друг против друга. Прекрасный наблюдательный пункт!

— Будем надеяться, что мальчонка не заснул.

— На Бруно можно положиться. Когда подрастет, хочет стать карабинером.

Недоверие старшего сержанта больно задевало Траинито. Тем более, что он старательно обучал своих юных помощников. А Бруно был усерднейшим учеником.

Траинито выдвинул ящик письменного стола и вытащил пачку листочков в клетку, надежно схваченных скрепкой.

— Он все записывает в тетрадь. Да как точно и аккуратно!

Брандолин протянул руку, придвинул листочки поближе и стал читать записи, сделанные округлым детским почерком. «28 ноября. Полдень. Два часа дня. Насинаю наблудение.

2 часа 15 минут: синора Мариза высла в сад с забинтованой ногой.

2 часа 20 минут — восла синора Мариза.

3 часа 35 минут — П. подосол и смотрел пять минут на дость.

4 часа 10 минут — потух свет в комнате П.

4 часа 15 минут — приехала Лаурета на вилосипеди.

4 часа 45 минут Лаурета усла.

5 часов пиристал дость, висел П. в плаще. Иду внис и я. Он посол потписат к карабинерам. Досол до клатбища, на бес астоновок. Пагаварил с измеником Пинином, вирнулся дамой без пити 6. 6 часов перидаю пост ридавому С.»

Брандолин невольно усмехнулся.

— Черт побери, ты прав. Да он прирожденный сыщик. Вот только орфография хромает. И он ведет свое «наблудение» каждый день?

— Каждый, с двух до шести.

— Что означает «ридавому С.»?

— Рядовому Сартори.

— Как по-твоему, быть может, Лаурета и есть любовница Коллорини?

— Хорошо бы! — воскликнул Траинито. — Но пока это только предположение.

Брандолин отложил в сторону первый лист и принялся читать второй.

«29 ноября, полдень.

2 часа насинаю наблудение.

4 часа 35 минут, высел П. купил газеты в киёске. Пил кофий, пахожу у Ларието. Пагулял с дон Тарчизио до церкви. Он посол потписать к карабенерам.

5 часов 20 минут висла синора Мариза с сумка и палка.

5 часов 25 минут Пиехала Лаурета на вилосипеди. П. закрил ставни на балкони.

5 часов 48 минут Усла Лаурета.

6 часов Пиридаю пост ридавому С.»

Старший сержант взглянул на Траинито.

— Говоришь, что девица приезжает, чтобы полечить тетушку? Тогда объясни, почему она часто приезжает и уезжает в то время, когда тетушки Косма нет дома?

Он сложил листки вдвое, потом вчетверо.

— Черт возьми, почему же ты не вписал эти наблюдения в дело Паломбеллы?

Брандолин излил на подчиненного не только досаду, которая терзала его все время, пока шел допрос Паломбеллы, но и недовольство собой, которое копилось в нем весь этот сумрачный, дождливый полдень. Брандолин забыл, что сам запретил Траинито упоминать в официальных отчетах о дурацкой детской болтовне.

— Тебе не бросилось в глаза, что эта девица приезжает и тогда, когда тетушки нет дома, а Паломбелла сразу закрывает ставни?

— Да, — признался Траинито, он тоже обратил внимание на эти странные совпадения. Однако подумал, что Лаурета согласилась скрасить одиночество этого прославленного бандита. Да к тому же он вовсе не какой-нибудь там дряхлый старикашка, наоборот, мужик в соку, правда, разыгрывает из себя благородного отца семейства. Пока Траинито излагал свои догадки, Брандолин все крепче сжимал самопишущую ручку, вызволенную из рук Лаццерелли целой и невредимой. Наконец Траинито в отчаянии воскликнул:

— И потом, об этой подозрительной блондинке мы узнали только что. Да и вообще маловероятно, что из всех блондинок провинции именно Лаурета и есть любовница Колдорини. Вам не кажется? У нас, в Фиа, черт побери, появился комплекс Скотланд-Ярда!

Брандолин смягчился, даже улыбнулся.

— Согласен. Но все равно постарайся собрать сведения об этой девице. Только смотри соблюдай осторожность. Прежде чем передать сведения в оперативный отдел, надо еще подумать, стоит ли, не то можно оказаться в положении новичков-дурачков. Ясно тебе?

— Да, синьор старший сержант.

Где-то совсем рядом прогремел удар грома и покатился дальше. И вскоре дождь утих и сквозь мокрые стекла пробился призрачный свет.

— Может, скоро совсем перестанет, — задумчиво сказал он. Бросил угрюмый взгляд на подчиненного и, немного поколебавшись, приказал:

— Сегодня уже, пожалуй, поздно, но с завтрашнего дня пусть «ридовой С.» больше не сменяет паренька Бруно в шесть часов, пусть-ка он проследит за Лаурой, когда она выйдет из дома вдовы Косма. И скажи ему, чтобы был в гражданской одежде и ехал на велосипеде.

Однако отчет, который Бруно представил час спустя сержанту Траинито, спутал все их планы.

Ливень унесся дальше, оставив на небе темное облако. В плохо протопленной комнате Брандолин и Траинито с нетерпением ждали, когда Мариетто пришлет им из бара по чашечке горячего кофе — не бог весть какое, а все же удовольствие, скрашивающее долгие часы дежурств. Бруно Биджо надеялся, что отец еще до ужина пошлет его отнести кофе. Тогда он смог бы передать свои наблюдения, старательно написанные им на тетрадных листочках. Он пересек площадь и молча вручил поднос с кофе карабинерам, сидевшим в комнате на первом этаже муниципалитета. Затем бегом возвратился в бар.

На этот раз он немного опоздал — пережидал, пока кончится дождь.

— Вот и я!

Траинито отвинтил крышку термоса, разлил по чашкам кофе и протянул одну Брандолину. Потом достал из-под блюдца сложенный пополам лист и громко прочитал:

«30 ноября, полдень.

2 часа дня, насинаю наблудение.

2 часа 50 минут, висел П; видил как он восол к карабинерам.

3 часа 25 минут, висел П. от караб. вирнулся дамой.

4 часа 10 минут начился ливен. Патух агонь в комнате П.

6 часов Пиридаю пост ридавому С.

Паскри — в бар васол адин чилавек в белом плаше и кажица задает вапросы».

Траинито нахмурился, и на его лбу резко обозначились глубокие бороздки.

— Что означает «паскри»?

— Наверное, постскриптум, — предположил Брандолин. Он мигом осушил чашечку кофе и из-за спины Траинито стал читать донесение.

— Смотри, «паскри» написано карандашом, а не ручкой. Верно, паренек, пока ждал отца с подносом, заметил незнакомца и записал эту новость оказавшимся под рукой карандашом… Ну и молодчина!

— Какие тот задавал вопросы, как вы думаете?

— Откуда мне знать? Но раз Бруно посчитал нужным сообщить об этом нам, значит, они касались Паломбеллы.

Он стер со стола каплю кофе. Траинито смотрел на него снизу вверх, ожидая, не скажет ли его начальник еще что-нибудь.

— Дождь унялся, Траинито, — сказал наконец старший сержант. — Ты вконец продрог, вот и сходи в бар, выпей пунш с ромом.

— Но я…

— Заодно взглянешь на любопытного господина, послушаешь, что за вопросы он задает.

— Траинито! — остановил его старший сержант уже у самого порога. — Надень-ка мой плащ, а фуражку просто не надевай. Думаю, этот господин из тех, что сразу пугаются, завидев карабинера.

Траинито последовал совету начальника. Он и сам считал, что в иных случаях для маскировки полезно одеть карабинеров в гражданскую одежду либо заставить преступников носить мундир.

— Увы, когда сержант Траинито был еще на полпути к бару, он увидел в дверях бара нечто белое. Потом разглядел, что по противоположной стороне навстречу ему идет человек в белом плаще. А прямо за незнакомцем чуть ли не бежит Бруно. Когда он и незнакомец сошлись, Траинито заметил, что тот ниже среднего роста, стройный, а на голове у него мягкая фетровая шляпа. Шел он спокойно, неторопливо. Едва он прошел дальше, Траинито остановился, порылся в карманах, будто что-то забыл, и повернул назад. Бруно, уже настигший его, помахал ему газетой, а зачем — Траинито так и не понял и устремился вслед за незнакомцем по улице, ведущей к шоссейной дороге.