Вторая чеченская
Вторая чеченская читать книгу онлайн
Кто я такая? И почему пишу о второй чеченской войне? Я журналистка. Работаю спецкором столичной «Новой газеты», и это единственная причина, почему я увидела войну, – меня послали ее освещать. Но не потому, что я – военный корреспондент и хорошо знаю этот предмет. На¬оборот: потому, что сугубо гражданский человек. Идея глав¬ного редактора была проста: именно мне, сугубо граждан¬скому человеку, куда понятнее переживания других сугубо гражданских людей – жителей чеченских сел и городов, на головы которых свалилась война. Вот и все. Поэтому езжу в Чечню каждый месяц, начиная с июля 1999 года (с событий так называемого «рейда Басаева на Дагестан», спровоцировавшего потоки беженцев из горных сел и всю последующую вторую чеченскую). Естественно, исходила всю Чечню вдоль и поперек. Видела много горя. Главное из которого – то, что многие мои герои, о кото¬рых писала за эти два с половиной года, – теперь мертвы. Такая страшная война случилась... Средневековая. Даром что на стыке 20-го и 21-го веков и в Европе.
Внимание! Книга может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних чтение данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕНО! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту [email protected] для удаления материала
Анна Политковская
Вторая чеченская
«…Природа дышала примирительной красотой и силой.
Неужели тесно жить людям на этом прекрасном свете, под этим неизмеримым звёздным небом? Неужели может среди этой обаятельной природы удержаться в душе человека чувство злобы, мщения и страсти истребления себе подобных? Всё недоброе в сердце человека должно бы, кажется, исчезнуть в прикосновении с природой – этим непосредственнейшим выражением красоты и добра.
Война? Какое непонятное явление! Когда рассудок задает себе вопрос: справедливо ли, необходимо ли оно? – внутренний голос всегда отвечает: нет. Одно постоянство этого неестественного явления делает его естественным, а чувство самосохранения – справедливым.
Кто станет сомневаться, что в войне русских с горцами справедливость, вытекающая из чувства самосохранения, на нашей стороне? Если бы не было этой войны, что бы обеспечивало все смежные богатые и просвещенные русские владения от грабежей, убийств и набегов народов диких и воинственных? Но возьмем два частных лица.
На чьей стороне чувство самосохранения и, следовательно, справедливость: на стороне ли того оборванца, какого-нибудь Джеми, который, услыхав о приближении русских, с проклятием снимет со стены старую винтовку и с тремя-четырьмя зарядами в заправах, которые он выпустит не даром, побежит навстречу гяурам и, увидав, что русские все-таки идут вперед, подвигаются к его засеянному полю, которое они вытопчут, к его сакле, которую сожгут, и к тому оврагу, в котором, дрожа от испуга, спрятались его мать, жена и дети, подумает, что всё, что только может составить его счастье, всё отнимут у него, – в бессильной злобе, с криком отчаяния сорвет с себя оборванный зипунишко, бросит винтовку на землю и, надвинув на глаза папаху, запоет предсмертную песню и с одним кинжалом в руках очертя голову бросится на штыки русских?
На его ли стороне справедливость, или на стороне того офицера, состоящего в свите генерала, который так хорошо напевает французские песенки именно в то время, как проезжает мимо нас? Он имеет в России семью, родных, друзей, крестьян и обязанности в отношении их, не имеет никакого повода и желания враждовать с горцами, а приехал на Кавказ… так, чтобы показать свою храбрость. Или на стороне моего знакомого адъютанта, который желает только получить поскорее чин капитана и тепленькое местечко и по этому случаю сделался врагом горцев?»
Предисловие
Кто я такая? И почему пишу о второй чеченской войне?
Я журналистка. Работаю спецкором столичной «Новой газеты», и это единственная причина, почему я увидела войну, – меня послали ее освещать. Но не потому, что я – военный корреспондент и хорошо знаю этот предмет. Наоборот: потому, что сугубо гражданский человек. Идея главного редактора была проста: именно мне, сугубо гражданскому человеку, куда понятнее переживания других сугубо гражданских людей – жителей чеченских сел и городов, на головы которых свалилась война.
Вот и все.
Поэтому езжу в Чечню каждый месяц, начиная с июля 1999 года (с событий так называемого «рейда Басаева на Дагестан», спровоцировавшего потоки беженцев из горных сел и всю последующую вторую чеченскую). Естественно, исходила всю Чечню вдоль и поперек. Видела много горя. Главное из которого – то, что многие мои герои, о которых писала за эти два с половиной года, – теперь мертвы. Такая страшная война случилась…
Средневековая.
Даром что на стыке 20-го и 21-го веков и в Европе.
Канун лета 2002 года, 33-й месяц второй чеченской войны. Беспросветность и непроглядность – во всем, что касается ее финала. «Зачистки» не прекращаются и похожи на массовые аутодафе. Пытки – норма. Бессудные казни – рутина. Мародерство – обыденность. Похищения людей силами федеральных военнослужащих с целью последующей рабо– (живыми) и трупо– (мертвыми) торговли – тривиальный чеченский быт.
Ритуал а 1а «37-й год» – бесследные ночные исчезновения «человеческого материала».
По утрам – раскромсанные, изуродованные тела на окраинах, подброшенные в комендантский час.
И в сотый, тысячный проклятый раз – слышу, как дети привычно обсуждают на сельских улицах, кого из односельчан и в каком виде нашли… Сегодня… Вчера… С отрезанными ушами, со снятым скальпом, с отрубленными пальцами…
– На руках нет пальцев? – буднично переспрашивает один подросток.
– Нет, у Алаудина – на ногах, – апатично отвечает другой.
Государственный терроризм, противостоящий негосударственному. Ваххабитские банды, налетающие на села и требующие «денег на джихад»… Полное моральное разложение почти 100-тысячного армейского и милицейского контингента, «гуляющего» по Чечне. И ответ, которого следовало ожидать, – воспроизводство терроризма и рекрутирование новых бойцов-сопротивленцев.
Кто виноват? Как в этом разобраться? И понять всё и всех?
Как чувствуют себя главные действующие лица второй чеченской войны? Президент Масхадов? Избранный народом и потому принявший на себя ответственность
за его судьбу?… Масхадов – в горах… Виртуальный для своего народа и, как правило, хранящий молчание по любому поводу… Сподвижники Масхадова? Они разбежались по свету… Басаев? Гелаев? Хаттаб?…
А Путин? Он – в Кремле, принимает почести мирового сообщества как активный член международной ВИП-«антитеррористической группировки», в смысле «коалиции войны против террора»… Май 2002-го. Буш – в Москве… Братание… «Исторический визит»… Про Чечню – почти ни слова, будто нет войны…
Мельтешение мировых столиц перед глазами в поисках поддержки – весной побывала в Амстердаме, Париже, Женеве, Маниле, Бонне, Гамбурге… Везде зовут «сказать речь о ситуации в Чечне» – и… нулевой результат. Только вежливые «западные» аплодисменты в ответ на слова: «Помните, в Чечне каждый день продолжают гибнуть люди. Сегодня – тоже».
Очевидное, хотя и невероятное общемировое предательство общечеловеческих ценностей. Уже совершенно ясно, что Декларация прав человека, продержавшись чуть более полувека, пала на второй чеченской войне…
Из Женевы, с вялых заседаний «официальных правозащитников» (Комиссии по правам человека ООН) – в командировку в Урус-Мартан, чеченский райцентр. Там – кровавая стагнация: как и год назад, все без изменений. Туда-сюда по району гоняют «эскадроны смерти» – федеральные спецподразделения неясной ведомственной принадлежности, задача которых – уничтожать «врагов России». Всех воевавших за Дудаева и Масхадова, сочувствующих им и просто случайно подвернувшихся под руку…
Май 2002-го – унылый привкус тупика.
…Наконец, Англия. Респектабельная гостиница на дорогой улице. Полный достоинства пожилой швейцар-аристократ в горделивой бордовой ливрее. Навстречу медленно поднимается седой человек с остановившимися глазами. На нем мешковатый светло-серый костюм, только подчеркивающий трагическую усталость. Расслабленные плечи опущены. Человек – чеченец, родом из Урус-Мартана, где не был уже два года. Не мог там быть – такая война получилась. Человек слишком часто озирается – как бездомный. Ему неуютно в жизни, несмотря на швейцара, богатую гостиницу и космополитичную Англию вокруг. Ищу прежние черты. Мир знает «седого» совсем другим – по фотографиям, обошедшим все экраны, страницы и агентства. Бравым, рьяным и пассионарным, в косынке цвета хаки, повязанной назад, всегда рядом с Масхадовым… Человек-легенда – Ахмед Закаев. Бригадный генерал сил чеченского Сопротивления, сподвижник Дудаева и Масхадова, активный участник Хасавюртовского мирного процесса времен окончания первой чеченской войны, командир бригады особого назначения второй чеченской войны, раненный в марте 2000-го, вынесенный с поля боя через горы в другую страну и больше в Чечню не вернувшийся. Сегодня Закаев – спецпредставитель Аслана Масхадова за рубежом. Наша встреча несколько раз переносилась – из страны в страну. По законам конспирации – Закаев «подан» Россией в Интерпол. И живет под чужим именем.
