Мессия

– Не рассчитывай на это.

– Ладно. Он не захочет, чтобы замерз Сэм.

По лицу Хелен скользнула тень улыбки.

– Пожалуй.

Ред бросает взгляд на Сэма. Мальчик выглядит скорее растерянным, чем напуганным. Растеряешься тут, когда в доме беспрерывно трещат рации, а когда он ходил в туалет, то заметил в маминой спальне двух снайперов.

Ред встает со стула и садится на корточки перед Сэмом – точно так же, как садился перед маленьким Тимом Уиксом десять дней тому назад. Другая кухня, другая эра.

Маленький Тим, который, возможно, видел, как отец этого мальчика хладнокровно убивал другого человека, и который с тех пор не сказал ни слова.

Усилием воли Ред переключается на настоящее.

– Ты знаешь, зачем здесь все эти люди, Сэм?

– Да.

– Зачем?

– Они пришли, чтобы забрать моего папу.

– Мы хотим лишь задать твоему папе несколько вопросов, вот и все. Когда он ушел из полиции, то оставил несколько незаконченных дел. Нам просто нужно с ними разобраться. Мы пришли сюда, к вам, потому что знали, что это единственное место, где мы можем его найти.

Какая неуклюжая отговорка! Ребенок не дурак. Он достаточно насмотрелся боевиков и понимает, что для того, чтобы задать отцу несколько вопросов, не посылают дюжину вооруженных офицеров.

– Ты знаешь, что ничего нельзя говорить, когда приедет твой папа?

Сэм кивает.

– Тебе мама сказала?

Еще кивок.

– Это действительно важно. Просто делай, что делает она, и все будет в порядке. Никто не собирается причинить ему вред.

Ред приближает лицо к лицу Сэма.

– Ты доверяешь своей маме, правда?

Кивок.

– Хороший мальчик.

Одна из раций на столе пищит. Голос Роуз:

– Машина подозреваемого движется в западном направлении по Эверинг-роуд.

Ред встает.

– Быстро, – говорит он. – Идем.

Хелен сжимает руку Сэма добела, когда они торопливо выходят из кухни. Ред берет рацию.

– Опиши машину подозреваемого, Роуз.

– Темно-синий "фиат", регистрационный номер гольф, семь, четыре, шесть, танго, оскар, браво. В машине находится один человек, мужчина.

– Опиши его.

– Он в шляпе. Лицо частично закрыто. Не могу четко разглядеть.

Дункан не водит темно-синий "фиат", но ни в чем нельзя быть уверенным полностью.

– Не думаю, что это наш подозреваемый. Но продолжай наблюдение.

Десять секунд молчания, и снова голос Роуз:

– "Фиат" уезжает от дома, движется в сторону Ректори-роуд. Это не наш человек.

– Вас понял.

– Может, ему стоит поторопиться? Я здесь промерзла до мозга костей.

Секундная стрелка на часах Реда неторопливо описывает круги.

Очень многое может пойти не так. Хелен может потерять присутствие духа. Сэм может попытаться предупредить Дункана. Сосед может пройти мимо в неподходящий момент. Дункан может что-то заподозрить и не приехать. Что, если он знает?

Откуда ему узнать? Неоткуда. Правда, он убил десять человек, а мы об этом не ведали ни сном ни духом.

Нервы скручиваются в желудке Реда узлом. Пора действовать, времени осталось совсем немного.

Мертвая тишина на радио. Никто и не должен говорить, пока они не заметят машину.

Шесть часов.

Ну, давай же.

Хелен выдувает кольца дыма с дыханием. У Сэма клацают зубы от холода. Ред теребит мегафон, который должен раздробить вечернюю тишину и заново выстроить его порушенную жизнь. Ему нельзя выходить из дома, пока все не закончится. Но именно он, и никто иной, собирается зачитать Дункану его права.

Одна минута прошла.

Хелен говорит, что Дункан никогда не опаздывает. Никогда.

Сейчас он опаздывает.

Он знает.

Господи, пожалуйста, сделай так, чтобы он не знал. Господи, пусть хоть что-то пройдет хорошо, для разнообразия.

Три минуты седьмого.

Снова голос Роуз по радиосвязи:

– Темно-серый "вольво". Приближается по Мори-роуд.

– В каком направлении?

– Движется с юга.

Именно так всегда ездит Дункан.

– Назови мне номер, Роуз.

– Подожди секунду... Хитроу, девять, три, восемь, виски, униформа, папа.

– Это он.

Ред в нетерпении отталкивает стул.

– Ты хорошо его видишь, Роуз? Можешь отследить путь до самого конца?

– Без вариантов.

– Прекрасно. Держи нас в курсе. Скажешь, когда нам пора.

Голос Роуз искажен из-за статики и возбуждения, чувствующегося в ее дыхании.

– "Вольво" проезжает скрещение с Эверинг-роуд... включает сигнал левого поворота... сворачивает налево, на Эверинг-роуд... Сэм машет... Машина замедляет ход напротив Хелен и Сэма... Машина остановилась, встала на тормоза... Выключил мотор... Открывается дверца водителя... Подозреваемый выходит полностью... ПОРА!

Все происходит молниеносно.

Роуз выхватывает из коляски автомат. Задние дверцы белого фургона распахиваются, и трое людей выпрыгивают на улицу. Другие люди выскакивают из остальных машин. Снайперы в спальне и лестничном колодце наводят прицелы на виски Дункана.

Ред стоит, очерченный в дверном проеме входной двери, как ангел мщения. Он подносит к губам мегафон.

– Руки за голову, лицом на тротуар. Сопротивление бесполезно! Ты окружен.

Дункан озирается по сторонам и видит неколеблющиеся зрачки автоматных стволов, уставившиеся в его голову и сердце.

Он поворачивается к двум людям, стоящим перед ним. По лицу Хелен ничего прочесть нельзя, а на лице Сэма написано неприкрытое отчаяние.

Снова голос Реда в мегафон:

– Немедленно лечь на землю. При попытке сопротивления будет открыт огонь.

Дункан сплетает пальцы за головой и медленно опускается на тротуар.

– Не делал я ни хрена подобного! – Дункан протирает лицо. – Это бред какой-то.

Ред подается вперед.

– Ну что ж, начнем все сначала.

На сей раз обходятся без обычной игры в "доброго" и "злого" копов, без яркого света, бьющего в лицо допрашиваемому, без маскировочных зеркал, за которыми прячутся эксперты-наблюдатели. Только Ред и Дункан, один на один, да два безмолвных констебля, стоящих по обе стороны от двери. Пепельница громоздится окурками "Мальборо".

Они уже два раза прослушали историю Дункана. Магнитофон на столе между ними неустанно наматывает пленку, готовый зафиксировать любые нестыковки. Каждое слово фиксируется и может обернуться против обвиняемого.