Говорящие часы. Честная игра. Бей ниже пояса, бей наповал

— Флетчер, — сказал лейтенант Тарг, — эта встреча организована прямо-таки для вас, так что объясните присутствующим, в чем дело.

— Еще не пожаловал наш почетный гость.

— Он должен появиться здесь через три минуты. Почему бы вам не начать?

Джонни помедлил, затем кивнул и повернулся к Элу Доннелли:

— Когда мы сегодня вечером беседовали в гримерной Донны Двайер, ты утверждал, что Вилли Воллер украл у тебя «Фруктовую ириску» и что ты написал песенку про леденцы три месяца назад. Верно?

— Я могу это доказать. Я зарегистрировал «Леденцы на палочке» в обществе «Аскап» двенадцатого марта.

— Именно в этот день ты закончил работу над песней?

— Я зарегистрировал ее спустя несколько дней после того, как закончил, — ответил Доннелли после небольшой паузы.

— А я утверждаю, что Вилли Воллер зарегистрировал «Фруктовую ириску» в январе. Что ты на это скажешь?

— Что ты лжешь. В «Аскапе» не зарегистрировано ни одной песни Вилли Воллера.

— Зато ее зарегистрировал «Дядюшка Сэм», — сказал Джонни. — Вилли написал «Фруктовую ириску» в январе и отправил ее по почте матери четырнадцатого января. Рукопись до сих пор лежит в конверте, на котором написано название песни. Там же стоит почтовый штемпель с датой. Твой ход, Эл.

— Не верю!

— Подтвердите, мистер Воллер, — попросил Джонни.

— Я звонил в Айову, — сказал отец Вилли. — Все как говорит мистер Флетчер…

Раздался звонок. Лейтенант быстро подошел к двери и отворил ее. Два детектива втолкнули в комнату Ника Кондора. Сумасшедший химик быстро оглядел присутствующих и остановил взгляд на Джонни Флетчере.

— Мне следовало бы сегодня подложить тебе яд, — сказал он.

— Ты совершил ошибку, Ник, — ответил Джонни. — Все мы иногда совершаем ошибки, но твоя ошибка — последняя в этой жизни.

— Вчера я был в «Шенектади», — упрямо заявил Ник Кондор. — Я могу это доказать.

— Что, если я скажу, что человек, который нанял тебя, сознался и назвал твое имя?

Кондор еще раз огляделся.

— Я находился в «Шенектади», — упрямо повторил он.

— Твой ход, Флетчер, — сказал лейтенант, покачав головой.

— Хорошо, — начал Джонни. — Весь вопрос в том, как Элу Доннелли удалось раздобыть рукопись Вилли Воллера и списать ее слово в слово, все до последней ноты?..

— Ты бессовестный лгун! — воскликнул Эл Доннелли. — Я пишу популярные песни уже много лет. Мне не нужны сочинения всяких выскочек вроде Вилли Воллера.

— Тебе действительно удались несколько шлягеров, — согласился Джонни. — Но у кого ты их украл? Или тебе их кто-то подарил? Мистер Мердок, а вы почему молчите?

— Нужно было вышвырнуть тебя из моего офиса, когда ты вчера туда заявился, — злобно произнес Бен Мердок. — С того момента, как ты вошел, я знал, что от тебя будут одни неприятности.

— У мистера Мердока есть небольшой бизнес, — объяснил Джонни, обращаясь ко всем сразу. Он достал из кармана вырезку из журнала «Шоумен». — Вы, наверно, видели его объявление. «Требуются стихи для песен. Мы подберем музыку к вашим словам. Огромные гонорары». Мистер Мердок берет с несчастных поэтов по пятьдесят, а иногда по сто долларов, смотря сколько они могут заплатить. Если они не поддаются, он начинает распространяться о своих связях. Например, он говорит, что может попросить известного композитора, Эла Доннелли, написать музыку к их словам.

— Я никогда ни для кого не писал музыку! — возмутился Эл Доннелли. — Я сам сочиняю слова и музыку к своим песням.

— В девяноста девяти случаях из ста стихи, которые получает Мердок, так и остаются лежать на полке, — продолжал Джонни. — Их пересылают в музыкальные издательства и звукозаписывающие компании, но ими никто не интересуется. Возможно, что на самом деле это происходит в девятистах девяноста девяти случаях из тысячи. Но в одном из ста, а может быть, и из тысячи случаев контора мистера Мердока получает нечто выдающееся. И что же делает тогда мистер Мердок? Он показывает сочинение Элу Доннелли. А мистер Доннелли время от времени извлекает оттуда нечто полезное для себя: либо просто идею, либо мелодию, либо всю песню целиком, как это случилось с «Фруктовой ириской». Эл Доннелли знает все ходы и выходы в шоу-бизнесе, поэтому он регистрирует песню в обществе по охране авторских прав «Аскап». Сколько бы его жертвы ни жаловались, они бессильны. Эл Доннелли вместе с мистером Мердоком настаивают на своем. Но в лице Вилли Воллера они столкнулись с большой проблемой. Дело в том, что Вилли приехал в Нью-Йорк, чтобы стать профессиональным поэтом-песенником. Он перепробовал все, что мог, и, вконец отчаявшись, пришел к Мердоку и заплатил ему, чтобы Эл Доннелли помог ему сочинить музыку… Эл говорит, что он забраковал песню. На самом деле он написал песню под названием «Леденцы на палочке», как две капли воды похожую на «Фруктовую ириску». Песня быстро стала шлягером. Узнав об этом, Вилли Воллер навестил Эла, Мердока, а также компании «Лэнгер» и «Дэйзи рекордс». Он заявил им, что может доказать, что он — автор «Фруктовой ириски». Я думаю, он не стал им объяснять, какими именно доказательствами он располагает, но одних его визитов оказалось достаточно, чтобы Эл Доннелли и Бен Мердок почувствовали опасность, а компании «Дэйзи рекордс» и «Лэнгер» поняли, что им придется участвовать в процессе по делу о плагиате и что этот процесс они проиграют…

— Я не признавался вам в плагиате, — вставил Палеолог.

— В вашем признании нет необходимости, мистер Палеолог, — сказал Джонни. — Вы готовы выплатить компенсацию, а Эл Доннелли — нет…

— Хочешь сказать, что я приказал убить Вилли Воллера?! — заорал Доннелли.

— Я утверждаю лишь то, что ты украл «Фруктовую ириску»…

— А я заявляю, что это ложь…

Джонни полез в нагрудный карман и достал оттуда листок с текстом «Фруктовой ириски».

— Вот ноты и слова «Фруктовой ириски», — обратился он к Донне Двайер. — Сыграйте-ка ее на своем пианино, за которым Вилли сочинял к ней музыку. Все присутствующие, должно быть, уже слышали песенку про леденцы. Пусть они определят, не является ли она копией «Фруктовой ириски».

В комнате воцарилась тишина.

— Ну, что же ты, — сказал вдруг Ник Кондор, — играй!

Донна Двайер в нерешительности взглянула на лейтенанта Тарга.

— Если вы не станете играть, то сяду за пианино я, — сказал детектив.

— Кто бы мог подумать, полицейский-музыкант! — презрительно усмехнулся Ник Кондор. — Хорошо, лейтенант, садитесь за пианино, а я подыграю вам на трубе…

Кондор подошел к пианино и взял лежавшую на нем трубу.

— Откуда здесь взялась труба?! — воскликнула Донна.

— Почем мне знать? — сказал Ник Кондор.

— Я тоже играю на трубе, — заявил Эл Доннелли, — но свою оставил дома.

— Кто-то, наверно, ее здесь забыл, — предположил Кондор. — Флетчер, ты будешь держать ноты, лейтенант сядет за пианино, а я буду трубить.

Джонни подошел к пианино и положил ноты «Фруктовой ириски» на пюпитр. Тарг вопросительно посмотрел на Донну, но та не двинулась с места. Тогда лейтенант сел за инструмент, но тут же обнаружил, что стул слишком низок для него. Он приподнялся, покрутил вращающееся сиденье и наконец, удобно устроившись, взглянул на рукопись.

Ник Кондор встал за спиной у лейтенанта так, чтобы видеть рукопись песни. Приложив к губам трубу, он взял ноту.

— Отличный инструмент. Я готов, лейтенант, — сказал он, улыбнувшись Донне, которая подошла поближе. — Почему бы тебе не спеть, крошка?

— Я пою только за деньги, — отрезала она.

— Начали, лейтенант! — воскликнул Кондор.

Руки Тарга опустились на клавиши, и он заиграл. Кондор принялся дуть в трубу. Но не успел он сыграть и нескольких нот, как мисс Хендерсон истошно закричала и, кинувшись к Кондору, выбила трубу из его рук.

— Ах ты, маньяк! — набросилась она на него. — Хочешь нас всех на тот свет отправить?

— А мне все равно, — ответил ей Кондор. — Что на электрическом стуле изжариться, что на динамите подорваться…