Криминальный зигзаг (СИ)

— Да, понимаешь, обыскался. Вчера были, а нынче обанкротился, — всё ещё надеясь на удачу сокрушался Кузьма Терентьич.

— Нет, к сожалению не приметил, а вот должок с удовольствием верну, — с сочувствием ещё раз сообщил Пунцов и вынув из закромов кармана брюк монету достоинством два рубля вручил её соседу.

— А что так много?

— Пеня набежала.

Оставшись один, Леонид Константинович вспомнил для чего ему нужно было дождаться утра и, не откладывая в долгий ящик свои ночные задумки засобирался на выход. Одевшись как обычно, он не забыл прихватить семейную заначку на оперативные расходы. Немного поколебавшись, вооружился средством для самообороны, положив в карман принесённый женой с работы года два назад полупустой баллончик со слезоточивым газом. Внимательнейшим образом осмотрев свою экипировку в зеркале, Пунцов вышел.

Выйдя из подъезда он издалека раскланялся с молодой мамашей, неустанно катающей коляску на свежем воздухе, и сделал первый шаг на встречу оперативно-розыскной деятельности, связанной с поимкой опасного преступника. Рисковать и лезть на рожон Леонид Константинович, конечно, не собирался, не мальчик. Просто ему хотелось самостоятельно выявить свежим глазом то, что при своей занятости могла просмотреть наша доблестная милиция. Он летел белым лебедем на место проживания Чердаченко до заключения, надеясь там раскрутить ниточку, ведущую к беглецу. Ещё вчера ночью, читая уголовное дело Пунцов решил, что надо начинать с семьи. А чтобы проникнуть в квартиру и отвести от себя подозрения придумал сверхоригинальный приём — представиться домашним Гвоздодёра его знакомым по зоне, который принёс карточный долг. На такую удочку обязательно должны клюнуть. На худой случай сделают ошибку. Ведь наверняка знают где скрывается, но молчат. «Ничего, я вас раскручу как миленьких, я вам не дяденька милиционер», — подбадривал себя Леонид Константинович, ища по табличкам на домах необходимый ему адрес.

Довольно поплутав по малознакомым местам, Пунцов всё-таки нашёл утопающую в зелени пятиэтажку, в которой жил Гвоздодёр, и не найдя в ней ничего примечательного зашёл с ходу в нужный ему подъезд. Тренированные ноги Леонида Константиновича вмиг доставили его на второй этаж к искомой квартире, что подтверждал номер на двери и рядом с ней на стенке оставленный корявыми буквами автограф: «Чердак-козёл!!!»

Через несколько мгновений, приложившись большим пальцем к кнопке звонка, сделал заключение, что он не работает, а ещё через несколько минут, отбив костяшки пальцев о запертую дверь, что никого нет дома.

Не сильно расстроившись дублёр органов внутренних дел планы свои отменять не стал, а только отодвинул их на неопределённый срок. Оказавшись снова в озеленённом на совесть дворе, он, не теряя времени, приступил к изучению прилегающей местности. Сделав обход вокруг дома с пристрастием присмотрелся к содержанию мусорных бачков, выставленных на самом видном месте. Пунцову как и любому криминалисту, было известно, что о человеке откровеннее всего может рассказать оставленный им мусор. Давно избитая аксиома недвусмысленно гласит: «Скажи, что у тебя в мусорном ведре и я скажу кто ты!» По этому поводу Леонид Константинович ни с кем не собирался спорить, но зачем он заглядывал в общественную помойку ответить вряд ли смог. Скорее на всякий пожарный случай, придерживаясь народной мудрости «не знаешь где найдёшь, где потеряешь.»

Уступив место у бачков собаке, не помнящей своей родословной, Пунцов обосновался в тенёчке дикой яблони, усыпанной в изобилии никому ненужными микроскопическими плодами. Удобно расположившись на пеньке, раскрашенном под грибок у столика из той же грибной серии, он расчётливым взглядом прикинул расположение окон квартиры Гвоздодёра и стал и стал время от времени за ними наблюдать в надежде заметить в них какое-нибудь движение.

Неизвестно сколько ещё просидел бы доморощенный мастер сыска в одиночестве, почитывая прихваченную с собой газету «Культура», если бы по соседству не расположились два колоритных типа с пивом, купленным на разлив. По бегло брошенному взгляду Леонид Константинович понял, что перед ним аборигены двора. Держались они уверенно и более чем раскованно, громко ведя разговоры, не утруждая себя выбором слов. Самый представительный из них был в спортивных штанах с вытянутыми коленками, в шлёпанцах на босу ногу, в застиранной майке цвета икоты, из под коротких рукавов которой по рукам выползала татуировка на свободную тему. Пальцы, сжимающие ёмкость с пивом имели весёленький синий орнамент. Его улыбка с прореженными зубами говорила, что хозяину больше пятидесяти, а весь остальной внешний вид, что около сорока. Собутыльник «Беззубого» как его успел про себя обозвать Пунцов, выглядел по всем статьям моложе и поприличней, одетый в нестарые джинсы, рубашку с длинным рукавом и совсем новые кроссовки. Он больше слушал Беззубого, оценивающе постреливая прищуренными глазками на Леонида Константиновича. А тот, сообразив, что на ловца и зверь бежит, прикидывал уже как более естественней заговорить с любителями пива о Чердаченко. Шурша газетой никак не мог решиться сменить свою легенду «играть в уголовника». «С этим разукрашенным дохлый номер», — подсказывал внутренний голос, — «нарвёшься на неприятность, а вот закосить под родственника Гвоздодёра самый раз…»

Фортуна Пунцову сделала презент ещё раз. Беззубый заговорил первым.

— Мужик, часы купи.

— Какие? — пошёл на контакт Пунцов.

— С кукушкой. Ку-ку, ку-ку, — нагло смотря в глаза собеседнику кривляясь разъяснил «молодой».

— Не, с кукушкой не подойдёт, я тут проездом, потом таскайся с ними.

— А к кому приехал, земляк? — подкинул опять вопрос Беззубый, переглянувшись с товарищем.

— К Чердаченко, может знаете? — как можно достоверней сообщил Леонид Константинович.

— О чём базар, братан, мы с ним кореша. Давай с нами глотни, давно тут тусуешься? — протягивая услужливо пиво, пересев поближе засуетился потенциальный посетитель ортодонта.

— Второй час. У меня вечером поезд, а их никого дома нет, — посетовал на невезенье «гость» семьи Чердаченко и тут же закинул крючок, беря из протянутой руки угощение, — Может знаете, где он сейчас?

— Нет, мы не в курсе, но есть один землячок — может помочь, — задумчиво, как бы рассуждая вслух поделился своими соображениями Беззубый, и обращаясь к Молодому с ожиданием подтверждения сказал: — Правильно я говорю?

— Без понтов, есть человечек, только он на сухую глухонемой.

— Не понял, — честно признался Леонид Константинович.

— А чё тут, братишка, не понять? Мужик этот знает все ходы и выходы и кто по ним ходит и куда, но пока пузырь не поставишь молчит, как улитка, — раскрыл секрет босоногий доброжелатель, допивая остатки пива.

— Въехал, — не до конца понимая смысл услышанного поторопился заверить Пунцов и, изображая далее свойского парня, продолжил, — Что ж, надо так надо, угостим.

— Молодец, брателло, людей уважать надо, а они тебе за это кому хочешь лоб отполируют. Короче, гони «бабки», мы за знатоком сгоняем и за одно выпивон прихватим, — взял в свои руки инициативу Беззубый.

— Не дрейфь, не кинем, — успокоил Молодой растерявшегося от такого предложения Леонида Константиновича, — мы быстро, одна нога здесь, другая там. Нас здесь все знают, так что не скучай, — и выхватил самую крупную денежную купюру из рук начинающего оперативника, доставшего на всеобщее обозрение весь свой финансовый потенциал.

— Не много? — попытался Пунцов переломить ход вышедших из под его контроля оперативных мероприятий.

— Само то, земляк, — одобряюще изрёк Беззубый соловей-разбойник, вставая с деревянного мухомора, — одной ты не отделаешься, как ни крути. С двух тоже шибко наш «стол справок» не разговорится. Так что, доверься профессионалам, и всё будет — топольки. Верно я говорю, Васёк?

— Ещё бы, только пойдём быстрей, а то у меня кукушка не кормлена, — деловито засобирался молодой.

— Какая кукушка? — опять вляпался сыщик.