Криминальный зигзаг (СИ)

Ещё недавно перепуганная работница сферы торговли и обслуживания дрожала как отбойный молоток от навалившегося на неё злого рока, а сейчас позабыв недавние страхи с улыбкой наблюдала за забавным криминальным шоу. А после отчаянной попытки самого рискованного из налётчиков покинуть место преступления через холодильник с прохладительными напитками, спутав его дверцу с входной, она расхохоталась во весь голос, громко и заразительно.

Видимо это обстоятельство доконало грабителей и заставило как по команде стянуть с голов опостылевшие чулки и показать умирающей от смеха продавщице свои восемнадцатилетние лица. На выходе их неприятности не закончились, один впопыхах запнулся и сосчитал, летя кубарем ступеньки крыльца и в результате такой тяги к точным наукам он не смог двигаться без посторонней помощи. А его подельщик, зацепившись бывшей маской за ручку крепко прикрученную к ведущей на свободу двери, вступил с ней в единоборство. Одержав в упорной борьбе заслуженную победу, он все нерастраченные силы бросил на сбор утерянных во время схватки с коварной посягательницей на чужое добро табачных изделий.

За этим занятием и застал его вооружённый наряд вневедомственной охраны с ходу предложивший обоим джентльменам удачи посильную помощь в решении их проблем, от которой они не смогли отказаться.

Пунцов, естественно не знал о криминальной обстановке района и, конечно, не догадывался, что его жена как дежурный следователь райотдела получила сигнал на выезд в составе опер группы на место преступления. Леонид Константинович спешил к Нине Юрьевне на работу, чтобы обеспечить охрану её жизни и здоровья, а заодно изучить дело Чердаченко. Приближаясь к финишу своего марш-броска он заметил как жена в компании коллег садится в милицейскую машину и уезжает раньше, чем Пунцов, прибавив шаг, сумел подойти.

Запоздало взмахнув руками вслед удаляющейся машине со спецсигналами на крыше, отставший от тела телохранитель, убедившись в бессмысленности предпринятых мер, в сердцах прекратил изображать из себя корабельного сигнальщика, похожего на ветряную мельницу, в нерешительности замер.

Под вескими логическими доводами Пунцов пресёк на корню несколько попыток вернуться домой и после последнего рывка к автобусной остановке решительно развернулся к зданию, к которому он так сегодня стремился. Найдя невдалеке от него прекрасный наблюдательный пункт на скамейке во дворе рядом стоящего дома, стал терпеливо ждать своё сокровище в милицейских погонах.

Глава пятая. Первые шаги

Леонид Константинович вчера днём промаявшись в ожидании жены у райотдела  был по достоинству вознаграждён вечером, получив в своё распоряжение на одну ночь дело Гвоздодёра. Вернее, его часть из многотомного собрания, посвящённого уголовно наказуемым делам гражданина Чердаченко. Нина Юрьевна, проявив чудеса сообразительности, обеспечила доступ к информации наиболее ценной с точки зрения оперативной работы. В руках Пунцова оказались адреса, фамилии, клички, приметы родственников, друзей, подельщиков Гвоздодёра. Всю ночь, сидя в кресле в комнате дочери, под присмотром торшера, отбивающегося неярким светом от наступающей на него со всех сторон темноты, Леонид Константинович впитывал в себя конфиденциальную информацию. Мало надеясь на память кое-что переписывал в предусмотрительно подготовленный блокнот.

«Пунцова: Чердаченко, ради чего Вы шли на преступление?

Чердаченко: Из-за денег. У меня двое пацанов, один мала меньше другого, а колбасу шамкают больше папки, жена — модница, зимой в резиновых сапогах на улицу не выгонишь. Вот и вынужден искать подработку, которую Вы гражданка следователь почему то называете преступлением, а всего то обращался к людям за помощью и спасибо им, не отказывали.

Пунцова: Всегда?

Чердаченко: Всегда, за редким исключением. Бывали прощелыги, за поношенную шапку или старый кошелёк с десяткой удавятся!

Пунцова: А почему по ночам промышляли?

Чердаченко: А днём я на работе, так и запишите в протоколе. Отличный семьянин, единственный кормилец.

Пунцова: Хорошо, Чердаченко, с ваших слов получается, вы просили милостыню у запоздалых прохожих?

Чердаченко: Скорее материальную помощь, гражданка следователь. «Милостыня» звучит унизительно для рабочего человека. Причём отметьте, брал с возвратом, я всех своих спонсоров помню и всё верну обязательно, до копеечки. Потом.

Пунцова: А зачем тогда, Чердаченко, вы с собой брали гвоздодёр?

Чердаченко: Чисто для самообороны, вы что не знаете сколько всяких жуликов по ночам шастает? Не успеешь 02 набрать, как обберут до нитки, а у меня семья, дети, как им без хлебушка с чаем?

Пунцова: А вот свидетели и потерпевшие утверждают, что вы, угрожая нанести тяжкие телесные повреждения предметом похожим на гвоздодёр, отобрали у шофёра и экспедитора машину «Газель» с ликероводочными изделиями. Что вы на это скажете, Чердаченко?

Чердаченко: Ничего, сами виноваты. Я им говорю: «Мужики, до дому довезите». А они так грубо отшутились, ну и я без уважения пошутил: «А гвоздодёром по голове?!» В общем, слово за слово, они вдруг в рассыпную. Я как дурак один остался с машиной на руках. Думаю, надо присмотреть за добром, мало ли пропадёт. Сел за руль и газу, а тут как специально на соседней улице браток подвернулся: «Продай, да, продай водку!» Я сначала упёрся: «Не имею прав!», потом прикинул: «Где я сейчас хозяев искать буду, не ровен час пропадёт продукт, а тут хоть человека выручу».

Пунцова: Машину потом куда дели?

Чердаченко: На платной стоянке оставил, честь по чести, чтобы гаечки не потерялись.

Пунцова: А деньги?

Чердаченко: В кабине оставил, подумал — мужики за ум возьмутся, по следам машину найдут, в бардачок сунутся, а там денежки.

Пунцова: А как же так, Чердаченко, вышло, что «Газель» на свалке нашли разукомплектованную и без денег?

Чердаченко: Понятия не имею куда прибило волной чужое имущество, а себе, честно скажу, взял лишь комиссионные за продажу водки, за услуги грузчика и перегонщика машины. Еле-еле детишкам на йогурт с маслом хватило…»

К трём часам ночи Пунцов закрыл уголовное дело, заведённое на Гвоздодёра семь лет назад. Осилив слипающимися глазами последнюю страницу он спрятал в ящик письменного стола блокнот с секретными записями, позаимствованными из досье на Чердаченко, и щёлкнул выключателем торшера. По дороге в спальню нашёл сумку Нины Юрьевны и втиснул туда теперь не нужную ему папку. С чувством хорошо проделанной работы, он примостился под бочок к любимой жене, спавшей в любом температурном режиме, тщательно укрывшись одеялом. В голове Леонида Константиновича бурлили грандиозные планы поимки неуловимого беглеца, оригинальные идеи переслаивались друг с другом в избыточном количестве, отчего хотелось приступить к их реализации немедленно. Природная смекалка подсказывала, что эта идея ему по плечу и если бы не его любовь к литературе, он запросто стал бы генералом милиции, и учил бы сейчас молодых, как безошибочно выслеживать преступников, а не ворон ловить при нынешнем начальстве. И чтобы побыстрее наступило утро заснул крепким богатырским сном, не обращая внимание на странное царапанье входной двери, шум работающего в такое время лифта и прочие, прочие звуки ночного города.

Уход жены на работу Пунцов бездарно проспал, пустив на самотёк безопасность супруги. От ещё позднего пробуждения его спасли беззастенчивые переливы электрического звонка, прыгающего на его барабанных перепонках, как на батуте. Под напором такого прессинга Леонид Константинович по молодецки, как ему показалось, оттолкнулся от горизонтального положения и со второй попытки вставил ноги в брюки в нужном направлении.

Рассмотрев в глазок Кузьму Терентьича он открыл дверь без лишних вопросов, чем несказанно обрадовал соседа.

— Леонид Константинович, добрый день, — максимально доброжелательно заговорил тот, — Вы часом сегодня рублей пять не находили?

— Нет, а что? — с проникновенным участием поддержал разговор Леонид Константинович.