Заклание волков. Блаженны скудоумные

Охваченный смятением, я вскочил на ноги и заметался, не зная, куда бежать. Наконец я быстрым шагом двинулся к ближайшему ряду багажных шкафчиков, забился за них и уставился на только что покинутую мною скамейку.

Ничего не происходило.

Ничего не происходило целых сто восемьдесят секунд, в продолжение которых я раздумывал, не рвануть ли мне к выходу. Однако, вполне возможно, именно этого и ждали убийцы. Но могли ли они наблюдать за всеми дверьми?

Что, если выйти на перрон, обогнуть здание и пробраться на стоянку такси? А может, кто-то поджидает меня и на перроне, чтобы сверзить под поезд?

Появился профессор Килрой. Он торопливо прошаркал к скамейке и в явном замешательстве остановился возле нее, озираясь по сторонам. Профессор был один и казался очень встревоженным.

Все так же опасливо я вышел из-за шкафчиков и медленно приблизился к нему. Завидев меня, профессор бросился навстречу со словами:

— Что случилось? Ты засек кого-то из них?

— Не знаю, — ответил я, садясь на свое место. — Едва ли.

Профессор остался стоять, в сильном волнении обводя глазами зал.

Наконец он спросил:

— Может, нам лучше убраться отсюда?

— Нет. Тут я чувствую себя в безопасности.

— Нельзя слишком долго торчать в одном месте.

— Сядьте и не торчите, — велел я ему. — Рассказывайте остальное. Едва ли ваше повествование затянется.

— Это верно, — профессор сел, но волнение не покинуло его, и он нервно засучил всеми имевшимися конечностями. — Когда старик гикнулся, его сыновья поклялись добраться до нас с Мэттом. Три года назад они настигли меня.

— И не убили, — заметил я.

— Они знали, что я — мелкая сошка, — отвечал он. — То дело провернул «Короткая Простыня». Я возвратил им весь остаток денег, они малость намяли мне бока, и все. Думали, я знаю, где искать «Короткую Простыню», иначе и бить не стали бы.

— А вы этого не знали?

Килрой подмигнул, подался ко мне и прошептал:

— Знать-то знал, да только обвел их вокруг пальца. Неужто я продал бы старого друга?

От него несло виски.

— А вот дядю Мэтта они убили, — сказал я.

— Потому что он все придумал. И потому, что не вернул бы им деньги. Во всяком случае, я так думаю. Полагаю, они долго не могли разыскать его. Им и в голову не приходило, что он в Нью-Йорке, под самым носом. Разумеется, они не знали его подлинного имени. Но в конце концов нашли. Упорные ребята.

— И теперь они охотятся за мной, — сказал я.

— За деньгами, — поправил меня Килрой. — На тебя им плевать, как и на меня. Даже еще больше плевать, потому что ты не участвовал в мошенничестве. Но им противна мысль о том, что деньгами пользуется кто-то другой, вот почему они стрясли с меня все до цента, — он вытер губы ладонью. — Не надо было мне возвращать им деньги. Знаешь, что я должен был сделать?

— Что?

— Отдать все на благотворительность, — ответил он. — Какому-нибудь сиротскому приюту или еще куда.

— Но ведь они могли убить вас, если бы не получили деньги обратно.

— Что им в этих деньгах? Они и так богачи. Просто им не хотелось, чтобы мне хорошо жилось, — объяснил профессор и желчно добавил: — А я не должен был допускать, чтобы хорошо жилось им!

— Кажется, они похитили мою подругу, — сказал я. — Возможно, вы ее знаете. Герти Дивайн. Она жила в дядькиной квартире.

Килрой прищурился.

— Стриптизерка? Ее что, похитили?

— Как вы полагаете, они хотят меня убить, или потребуют, чтобы я заплатил за нее выкуп?

— Ей что-нибудь досталось?

— Насколько мне известно, нет, — ответил я. — Думаю, я получил все.

— Не надейся, — заявил профессор. — «Короткая Простыня» не оставил бы старую подружку Герти ни с чем. Наверняка он позаботился и о ней, будь спокоен.

— Думаете, поэтому они и похитили ее?

— Конечно. Чтобы выжать деньги. Зачем еще? Почему они должны требовать с тебя выкуп? Ты ей не отец.

— Просто мне подумалось, что у них могла возникнуть такая мысль, сказал я.

— Сейчас ты должен печься о себе, сынок, — рассудил Килрой и похлопал меня по колену. — Тебе предстоят большие треволнения, уж ты мне поверь.

— Я вам верю, — ответил я.

— Слушай, что за имя ты упоминал? — спросил профессор. — Косгроув?

— Уолтер Косгроув.

— Ага. Вроде, что-то знакомое. Кто он такой?

— Так, мелочевка, — ответил я. Мне показалось, что профессор Килрой уже давно задумал порасспросить меня о Косгроуве, чтобы узнать, много ли мне известно об этом человеке и где я добыл сведения. А чувство, названное профессором синдромом пуганой вороны, подсказало мне, что любые крохи знаний, которые я ухитрюсь сохранить в тайне, не принесут ничего, кроме пользы.

Но Килрой продолжал давить на меня.

— Кажется, я где-то слышал это имя. Уолтер Косгроув. Кто он? Тоже кидала?

— Не имеет значения, — отрезал я. — Что, по-вашему, я должен предпринять, чтобы избавиться от братьев Коппо? Пойти в полицию?

— Слушай, — ответил профессор, — Коппо платят мзду половине городских легавых. Так сказать, в рабочем порядке. Откуда тебе знать, что легавый, к которому ты обратишься, не настучит братьям?

— Я и сам так думаю, — угрюмо согласился я. — Честно говоря, я подозревал, что тут не обошлось без продажных полицейских.

— Иначе убийство дядьки уже было бы раскрыто.

— Надо полагать.

— Все эти любительские объединения, ГПП и ему подобные, иногда и впрямь делают полезное дело, но их слишком мало, и легавые выворачивают все по-своему.

— Как же мне быть?

— Если ты думаешь, что сможешь исчезнуть, лучше исчезни, — отвечал он. — А если нет, мой тебе совет: сбрось эту кубышку. Передай какой-нибудь благотворительной шайке все до последнего цента. Да еще раструби об этом, чтобы твои снимки попали в газеты, и все такое. Тогда и братья Коппо узнают.

— Но… — заспорил я, — отдать такие деньги…

— Они не принесут тебе ничего, кроме горя, сынок, — сказал Килрой. — Ты сам назвал их кровавыми и был прав. Два человека уже погибли из-за них. А может, и стриптизерка тоже на том свете. Через день-другой, чего доброго, не станет и тебя. Уж и не знаю, как тебе удавалось столько времени ускользать от Коппо. Должно быть, новичкам и впрямь везет.

— Возможно, — ответил я и мрачно уставился на грязный пол. — Думаю, мне лучше покинуть город.

— Не надо, сынок. Этим их не обманешь. Они только того и ждут. Стоит удариться в бега, и пиши пропало: они тотчас станут хозяевами положения.

Я понимал, что он прав.

— Но что же тогда делать? Мне нужно время на раздумья. Чтобы все взвесить и решить. Куда мне податься?

— До сих пор ты жил дома, правильно? Там ты и получил записку.

— Да, главным образом дома.

— Вот почему ты протянул так долго, — сказал профессор. — Они не могут поверить, что ты способен на такую глупость. Ты в бегах и знаешь, что в бегах. И они знают, что ты в бегах. А ты как ни в чем не бывало сидишь дома. Да им это и в голову не придет. Так что оставайся там и впредь. Не высовывай носа без крайней нужды. И мой тебе совет: избавься от денег. На них можно купить только пулю в спину.

— Не знаю, — промямлил я. — Просто не знаю.

— Решай сам, — молвил профессор. — Я на твоем месте поступил бы именно так. Об одном прошу: не отдавай добро Коппо. Меня оторопь берет, как подумаю, что они могут завладеть всеми этими деньгами.

— Они ничего не получат, — пообещал я.

— Ну и ладно, — профессор поднялся. — Пора мне двигать отсюда, — сказал он и снова вытер губы. — Слушай, те сведения, которые я сообщил, они чего-нибудь стоят?

— Стоят, — согласился я, опять доставая бумажник и вытаскивая из него десятку. После короткого колебания я присовокупил к ней еще одну и вручил деньги Килрою.

Он принял их с горькой усмешкой и сказал:

— Три года назад в клубе «Повеса» я платил столько за пачку сигарет и велел кролику оставить сдачу себе. Никогда не знаешь, как повернется жизнь, сынок.

— Похоже, что так, — сказал я.