Крымский Джокер

— Только пригрелся… — проворчал Каретный, с неудовольствием сползая со стула. Потом поклонился в сторону Лиды — Здравствуйте, простите уж — не знаю, как вас звать-величать…

Ломакин грубовато, по-медвежьи, стал подталкивать его к выходу:

— Да и ни к чему оно тебе. Иди — печурку в машине поковыряй. И хлопцам скажи, пусть попросят Веру Николавну, чтоб она им с собой какой-нибудь снеди собрала. Да термосы охотничьи пусть захватят из «уазика» на заднем дворе! Давай — дуй, родимый!

Лидия Петровна посмотрела на часы. Потом на Ломакина, который взял стул, и подсел к ней поближе.

— Ну, что там у тебя случилось? — сделав из стакана маленький глоток, спросила она. — Я уже с полчаса внизу слушаю, как ты зубами скрипишь.

Ломакин снова поразился проницательности Железной Леди, но виду не показал.

— Парня моего завалили сегодня ночью. Хорошего бойца.… На сегодня ему замену надо искать. А это не так просто. Придётся, наверное, твоего помощника подключать по-полной…

Лида невидящим взглядом смотрела прямо перед собой на пол и осторожно помешивала серебряной ложечкой чай. Затем подняла глаза на компаньона:

— Бориску? Можно, конечно, да он вообще-то кабинетный червячок. В рукоприкладстве от него толку никакого не будет, только помеха одна, — она снова прихлебнула немного остывший чай. — Завалили, говоришь? И именно сегодня? Нехорошо.… А что конкретно известно?

— Сейчас его дивчину привезут. Ты поспрашай её, Лидушка, как ты умеешь, — слегка улыбнувшись, попросил Гриб. — А то я с бабами не очень… Мне страсть как охота за гриву этого мокрушника трепануть! Чтобы одни копыта остались!

Лидия Петровна молча кивнула, и, привстав с дивана, подошла к окну. Раздвинув жалюзи, она посмотрела на укрытый снегом двор, в котором стояла бежевая «восьмёрка» с открытым капотом.

Возле флигеля сонно курили трое парней, и, что-то обсуждая между собой, кидали взгляды на копошащегося в машине Каретника. Дверь флигеля приоткрылась, и оттуда вышел Борис в отутюженных брюках и в длинном кашемировом пальто. С минуту он что-то объяснял бойцам, держа в руках листок бумаги. Они с пониманием кивали и что-то спрашивали, тыкая пальцами в нарисованный план. Потом он показал на «восьмёрку», и видно, пошутил над нелепым видом стоящего на карачках Василия. Мужчины рассмеялись, и один из них слепил крепкий снежок и точным броском заехал в неуклюже оттопыренную задницу Каретного. Тот не остался в долгу, и через пять минут вся братва весело перекидывалась снежками и сосульками, отламывая их с низко свисающей крыши навеса. Борис не стал принимать участие в детской забаве разыгравшихся охранников и быстро скрылся во флигеле. Каретный же после двух метких попаданий в голову, спрятался в салоне «восьмёрки» от превосходящих сил противника. Тут за воротами раздались четыре автомобильных гудка. Прибыл «опель».

Афанасьева прикрыла жалюзи.

— А что там у тебя в том небольшом домике, а, Иваныч? Гарем?

Ломакин удивлённо посмотрел на Лидию Петровну, но потом сообразил, и хмыкнул:

— Гарем — скажешь тоже! Да нет… как бы, комната отдыха для охраны. Ну, бильярд там ещё… Видио с телевизором. Компьютер с этими…стрелялками всякими… Принтер. Другая всякая новомодная техника. Не разбираюсь я в ней, холера её побери! А что?

— Ничего. Пошли-ка на машины твои посмотрим. И заодно воздухом свежим зарядимся.…

Да и ребят твоих уже надо отправлять — времени- то уже полдевятого.

Они стали спускаться вниз. На лестнице Ломакин повернулся и спросил:

— А зачем так рано их посылать, а, Лидунь? Известно же, что тусняк у этого клоуна в посольстве в два часа дня. Может, хотя бы к двенадцати сети расставим?

Лидия Петровна спускалась очень осторожно, поглядывая себе под ноги.

— Не дури, дед… Понастроил лестниц — шею свернуть можно! А ума не нажил… Да заварись такая каша у меня, в Крыму, так я бы на всю ночь дежурство определила бы. Сама бы в дозор пошла! Помни, Грибушка — десятки лимонов…Десятки! — с трудом спустившись с крутой лестницы, она отдышалась и добавила:

— Ты вот что, Иваныч.… Одну машинку туда поставь уже сейчас. А к часу дня — чтоб все на стрёме были!

Потом, задержавшись у двери, подмигнула Ломакину:

— И мы с тобой туда подтянемся.… Чтобы поглядеть, что и как… Когда там девку эту привезут?

Василий Иванович, вспомнив про Цыгана, снова расстроился и, ничего не ответив, пропустил вперёд Лидию Петровну и вышел на улицу, в сердцах хлопнув дверью. Афанасьева удивлённо посмотрела вслед, но промолчала.

Во дворе было людно. Бойцы примеряли разношёрстную одежду, в которой ездили на охоту. Проходя мимо, Ломакин на ходу строго распорядился:

— Пятнистого чтоб ничего не было! Кожаны свои со стволами дома оставьте! Чтоб никакой стрельбы! Хохол — достань рации — они в гараже…

Хохол недоумённо посмотрел на раздражённого хозяина. Василий Иванович пояснил:

— Ну эти, «уоки-чмоки» херовы.… С которыми на охоту ездим! — потом дал лёгкого пинка хлопающему глазами парню. — Не проснулся ты что ли? По одной рации в машину, и одну — тому, кто у входа! Ты поедешь с Лёхой, а с Санычем — крымчанин. Всё.

Тут он увидел свою разрумянившуюся от мороза жену в меховой безрукавке. Она несла к машинам несколько свёртков в сверкающей фольге. Опять щемящее чувство нежности мелькнуло в его груди. «Старею что ли…» — он тряхнул головой, стараясь не отвлекаться от дела, и пошёл смотреть на пригнанные Каретником тачки.

— Ты, Василий, ещё бы мне инвалидки подогнал. Как мои ребятки туда здорового мужика впихнут? — сокрушался он, оглядывая машины.

Каретник только улыбался и шмыгал носом. Он знал, что Иванычу сразу не угодишь — обязательно поворчать старик должен.

Леди, тем временем, направилась к флигелю. Когда она зашла, Борис в расстёгнутом пальто сидел на диване, возле биллиардного стола и вертел в руках незажжённую сигарету.

— Выспался, Боря? — не дожидаясь ответа, она подсела к нему и, заглянув прямо в глаза Фролова своим жутковатым взглядом, спросила:

— А что ты здесь целое утро крутишься?

Борис сегодня проснулся совсем в другом настроении. Все его вчерашние тревоги, навеянные похмельем и перелётом, исчезли, оставив лишь лёгкую самоиронию.

«Ну что? Укакался, малыш?» — думал Фролов, сидя на ранним утром на унитазе. Анализируя обстановку утренним свежим взглядом, он пришёл к выводу, что в конце концов, на Кликунова в этом жутковатом деле можно вполне положиться. Он — тёртый зубр. И потом, кто сказал, что та же Леди всемогуща? Ну, допустим, в авторитете она по жизни, и башка у неё варит неплохо, несмотря на годы. Так если бы не он, Борис, то разводить бы ей лохов по мелочи, до конца дней, играя в подставные турфирмы и пирамидки. Это была чисто его идея — подобраться к американским казино. Да и в Европе он ей реально помог в организации всего зарубежного бизнеса. Хотя Лида всегда его за мальчика на побегушках держала. И даже теперь, когда такой кусок светит, оставила его в стороне от темы. Это раздражало больше всего.

И поэтому сегодня Фролов проснулся раньше всех с ясной головой и полный решимости идти до конца. Сразу после подъёма, в туалете под шум воды, непрерывно бегущей оттого, что Борис придерживал кнопку сливного бачка, он сделал звонок Георгию. Уместив всю информацию в одной продуманной фразе, он услышал в ответ весёлую фразу Клыка:

— Понял. Две машины в два часа. Ты там тоже будешь? Разберусь. Я, Юрич, уже работаю.

Нашим киевским друзьям вчера ох как рамсы попутал! Так что не бзди — прорвёмся!

Беспечный голос Жорки вселил ещё большую уверенность. Страх перед Железной Лидой почти исчез. И теперь, посмотрев спокойным взглядом в бездонные чёрные глаза начальницы, он равнодушно отозвался:

— Поработал с фотошопом и сделал ещё несколько распечаток фотографий. Качество получше стало, — Борис невозмутимо кивнул на монитор. — Почту посмотрел. У Василия Ивановича, кстати, очень неплохая техника, Лидия Петровна. Здесь и ксерокс цветной есть, и выход в Интернет кабельный, пошустрей нашего.