Стеклянный дом, или Ключи от смерти

Поскольку у меня опять оказалось в наличии два подозреваемых, хочешь-не хочешь надо было за них приниматься. Я поискал у себя на столе визитную карточку, оставленную Забусовым, и набрал номер его офиса в банке. В конце концов, мне было все равно, с кого начинать, но для разговора с Эльпиным требовался повод, которого у меня пока не имелось, зато банкиру хватало, что сказать.

Но прежде чем меня с ним соединили, пришлось пройти целый каскад секретарей и референтов, каждый из которых придирчиво интересовался, по какому я вопросу, после чего просил подождать минуточку, на протяжении которой мне не давали скучать посредством исполнения какой-то весьма бравурной музыки — по-моему, это был «Танец с саблями» Наконец в трубке возник голос Забусова.

— Нам необходимо встретиться. Срочно. Важные новости, — начал я в том же жизнеутверждающем ритме бессмертного творения Арама Хачатуряна. Но ответ банкира прозвучал явно не в унисон.

— Да? — хмыкнул он кисло. — Если насчет Боречки Блумова — царствие ему небесное. Это уже даже в утренние новости попало.

— Нет, — продолжал я напористо. — Вернее, не только. Я нашел то, что вы просили. Вернее, того.

— Ого, — протянул он заинтересованно. — Вот так прямо и нашли?

— Вот так прямо и нашел, — подтвердил я. — К тому же получил вещественные доказательства — все, как положено. Готов подъехать вместе с ними к вам в банк.

— Ну зачем в банк? — протянул Забусов. — Давайте встретимся где-нибудь в нейтральном месте, на природе. Воробьевы горы устроят?

Если банкир опасался подвоха с моей стороны, то зря. Чтобы честно отработать обещанные денежки, я намерен был показать товар лицом — продемонстрировать пленку с записью разговора Блумова с Лешаком. Разумеется, после этого было бы наивно собираться проделывать с Забусовым точно такой же фортель. Я и не собирался. Поэтому сразу согласился:

— Устроят. Скажем, через два часа на смотровой площадке. И гонорар сразу захватите. Чтоб лишний раз машину туда-сюда не гонять.

Положив трубку, я посмотрел на часы и обнаружил, что до визита к Пирумову осталось чуть больше получаса. А путь до Зубовской неблизкий, а в городе могут быть пробки, а если я опоздаю к адвокату, то могу опоздать и к банкиру. Короче, надо было срочно трогаться. Но уже через десять минут я понял, что опоздать могу отнюдь не по причине нехватки времени или напряженного дорожного движения.

Для начала я сам с огорчением заметил, что совершил непростительную ошибку, которую профессионал может совершить, только находясь в состоянии аффекта. В каковом, впрочем, я и находился последние пару суток с легкими перерывами. А в очень скором времени с прискорбием удостоверился, что эту ошибку заметили и другие.

Добравшись до дома сегодня под утро, я, хоть и пребывал в растрепанных чувствах, не забыл поставить машину в соседний двор, приткнув ее в самый дальний угол между чужими «ракушками»: мера предосторожности, не лишняя для тех, кто имеет основания опасаться за свою жизнь и хочет по меньшей мере исключить возможность взлететь на воздух одновременно с поворотом ключа зажигания. Мне уже приходилось бывать в аналогичных ситуациях, поэтому ничего нового в данном случае я не выдумал и действовал почти рефлекторно — это-то меня и сгубило. Выйдя из подъезда, я быстрым шагом направился в сторону трансформаторной будки, но посреди пути вдруг резко свернул направо, мельком кинув взгляд через плечо, проскользнул узким, покрытым многолетним слоем окаменелых экскрементов проходом между ржавыми гаражами на задах бойлерной, нырнул в пролом бетонного забора, дважды лихо перемахнул через метровую ограду, стерегущую целомудрие пожухлого, как локоны старой девы, газона, и оказался у цели, на сто процентов удостоверившись, что за мной никто не следит. Тщательно осмотрев «кадета», я пришел к выводу, что здесь тоже все вроде бы чисто. И тем не менее завел двигатель с замиранием сердца — но никаких неприятностей не последовало. Если не считать того, что противоположный выезд из двора, которым я рассчитывал выскочить на соседнюю улицу, оказался напрочь перекопан как всегда не вовремя свалившимся с неба экскаватором с надписью «Мосинжстрой». Причем судя по его понуро опущенному ковшу, облепленному хорошо пропеченной солнцем глиной, свалился он давно, а отвалит отсюда еще нескоро.

Так мне, дураку, и надо, думал я, остервенело дергая рукоятку передач, подавая задом и разворачиваясь. Не проверил пути отхода, понадеялся на «авось» и в результате сам себя загнал в тупик, конспиратор чертов! Теперь выезжать придется той же дорогой, что от моего дома, и если окажется, что те, кого я опасаюсь, ждут меня где-нибудь на уголке, который мне никак не миновать, все ухищрения пойдут насмарку. Не больше трех минут мне потребовалось на то, чтобы убедиться: ждут. И, похоже, те самые.

На этот раз, правда, вместо поднадоевшей уже зелено-бутылочной BMW это был мощный тупорылый джип «паджеро» морковного цвета с тонированными стеклами, похожий на небольшой кирпичный сарай. А при выезде на Ленинградский проспект у Петровского замка я понял, что это, кажется, еще не все: прямо передо мной чересчур навязчиво терся темно-синий юркий скоростной «сааб-900». По всему было видать, что в этот раз ко мне решили проявить должное уважение. Но я не оценил.

Вообще-то из собственно визита к Пирумову я не собирался делать секрета. Однако позволять протоколировать последующую встречу с Забусовым не входило в мои планы. Я уж не говорю о том, что, насмотревшись на ихние методы, можно было ожидать от этих ребят всего, чего угодно — вплоть до пальбы прямо на людной улице. А так как время поджимало, требовалось действовать, особенно не рассусоливая.

К сожалению, перспективы оторваться были не слишком радужные. Прежде всего, не вдохновляли изначальные условия задачи. Дано: Ленинградский проспект. Направление: к Центру. Поворотов налево: ноль. Поворотов направо: раз-два и обчелся. То есть если мне что-нибудь и светит, то только при полном напряжении мозгов с целью извлечения из глубин памяти каких-то специфических знаний в области местной топографии. Я напряг — аж скулы свело. И, кажется, извлек.

Для начала надо было вывернуть на боковую дорогу, идущую параллельно основной. Этот маневр я выполнил, не демонстрируя резких движений, так что трамвайные пути в районе отеля «Аэростар» мы пересекли, как добрые друзья, в уже установленном порядке: левее и чуть впереди «сааб», потом я, джип замыкающий. До поры я не собирался демонстрировать, что обнаружил «хвостик», но пора эта стремительно приближалась со скоростью примерно восемьдесят километров в час. Сперва у меня появилась было мысль свернуть на Беговую и там попытаться неожиданно для преследователей развернуться на светофоре в последний момент перед встречным потоком машин — мне не раз случалось проделывать подобный финт, и чаще всего он действовал безотказно. Но я вовремя вспомнил, что не так давно все светофоры на этой улице убрали, соорудив вместо них подземные переходы. А ехать дальше, до Пресни, не было времени. Поэтому я решил попробовать кое-что иное.

В потоке машин я продолжал двигаться во втором ряду, ничем не выказывая охватившего меня напряжения, и так благополучно миновал поворот у стадиона Юных пионеров. К этому моменту уже я сам, как юный пионер, был готов... К чему он там должен был быть готов? К труду и обороне? Нет, кажется, к борьбе за дело. Ну что ж, к борьбе так к борьбе. Поравнявшись с узкой и малоприметной Беговой аллеей, я резко крутанул руль вправо. Едва успев затормозить, на меня чуть не наехал пузатый, словно воздушный шарик, весь размалеванный рекламой «сниккерса» минивэн. Ему тут же с грохотом влетел в округлый зад пыльный и мятый, как жестянка, которую гоняли по пустырю, ушастый «запорожец». Дальше за ними еще что-то скрипело, скрежетало, смачно стукалось и матерно орало — что, я не видел, было не до того. Ударив по газам, я ринулся под тенистые своды аллеи, успев краем глаза отметить, что задача номер один достигнута: вертлявый «сааб» проскочил вперед и вернуться ему теперь практически невозможно, а значит, все идет по плану.