Больше, чем страх

Вскоре я кожей почувствовал холодное и скользящее прикосновение змеи. Я затаил дыхание и приготовился к самому ужасному. Змея заползла на меня и свернулась в спираль. Я чувствовал на своем голом теле ее легкие скользящие движения. Мой мозг, казалось, заледенел от ужаса, подобного тому, который застыл на лице погибшего Амадора. Следом за первой гадиной на меня залезла вторая, потом третья...

Я принялся кусать себе губы, пока из них не полилась кровь. Холод пронизывал меня до костей, все мое тело было покрыто вонючим потом, который под брюхом змей, испачканных в сырой глине, превращался в жидкую грязь. Перед моими глазами возникла картина из того жуткого сна, который приснился мне накануне: огромная пульсирующая масса человеческого мозга. Должно быть, то же самое происходит в моей голове, подумал я.

Не знаю, сколько минут или часов длилось мое оцепенение, прежде чем вновь открылась дверь подвала и в мои глаза ударил пучок яркого света. Я уже был не в состоянии пошевелить ни телом, ни даже мозгами. Мне все еще чудились кошмары. Я видел, как ко мне приблизился огонек фонарика, почувствовал, как кто-то развязал мне руки и ноги. Потом меня подняли с пола и поставили на пол. Из-под моих ступней выскользнула змея, и я с криком кинулся вверх по лестнице.

Оказавшись в зале, я увидел перед собой размытые очертания человеческих лиц. Неожиданно перед моими глазами возникли шевелящиеся губы Вилламантеса.

— Так где же девушка? Где Бафф? Или вас снова отправить к моим любимицам? — донеслось до меня.

Поначалу я никак не мог понять, о чем он спрашивает. Постепенно с моих глаз спала темная пелена, и я начал понемногу соображать.

— Девушка? — слабым срывающимся голосом переспросил я. — Бафф? А вы разве ее не нашли?

Вилламантес выдержал, как мне показалось, длинную паузу, а потом радостно произнес:

— Да, мистер Скотт, мы ее нашли. Так что ни о чем больше не беспокойтесь. Мы обнаружили девушку там, где вы ее и оставили.

— В деревне Тлакспасин? С ней... с ней все в порядке?

— Конечно, мистер Скотт. Мы застали ее в доме у... — ответил он и замер в ожидании.

— В доме? Я же оставил ее в маленькой развалюхе около... — произнес я и замолк.

Мысли о Бафф, генерале Лопесе и гремучих гадах слились в моем воспаленном сознании воедино. Воспоминание о генерале зародило во мне надежду, я снова поверил, что он с минуты на минуту со своими солдатами придет мне на помощь.

— Так где, мистер Скотт? — спросил Вилламантес.

До конца не осознав, что может означать его вопрос, я насторожился и придержал язык. Он раз за разом спрашивал, где находится та развалюха, в которой я оставил Бафф, но я упорно хранил молчание.

Наконец он повернулся к своим помощникам, стоявшим неподалеку, и что-то сказал им. Некоторые после его слов стали покидать зал, но я даже не задумался над причиной их поспешного ухода. Один из них поставил мне стул, и я наконец-то впервые за долгое время, проведенное либо стоя на ногах, либо лежа на полу, смог сесть. Словно через объектив со сбитым фокусом, я наблюдал за оставшимися. Я заметил, что Вилламантес и Моник держатся рядом. Дверь в подвал, в котором меня держали, была закрыта. Рядом с ней на полу я увидел ящик со змеями, стеклянная стенка которого была испачкана ядом. Внезапное чувство отвращения, которое я испытал при виде змей, сменилось удивлением: я же сам, лежа в темноте сырого подвала, слышал, как Вилламантес открыл этот ящик и выпустил из него змей. Я же чувствовал, как они ползали у меня по животу, груди и горлу! А теперь они снова находились в террариуме. Я отказывался верить своим глазам.

— Ну, как вы, мистер Скотт? Как вам понравились мои крошки? — спросил подошедший ко мне Вилламантес.

— Змеи? — произнес я. — А я думал...

— Мои красавицы все еще там, где вы их так поспешно покинули. Они настоящие, но совсем безобидные, — сказал он и направился к подвалу.

Открыв его, Вилламантес исчез в темном дверном проеме и вскоре вновь появился, держа перед собой руку, которую обвивала черная змея.

Затем он подошел ко мне.

— Видите, какая она ласковая, — сказал Вилламантес и швырнул в меня змею.

Я вскрикнул и, соскочив со стула, упал на четвереньки. Острая боль пронзила левое плечо и запястье. Вилламантес громко захохотал. Когда я поднялся с пола, он подошел ко мне еще ближе.

— Вы оказались крепким орешком, мистер Скотт, — сказал он. — Я почти был уверен, что вас не удастся разговорить. Ну, а теперь вы нам больше не нужны.

Я понял, что для меня означают его слова. Все, что ему было нужно, он узнал и теперь, видимо, собирался от меня избавиться. Вот только каким способом? Напустить на меня змей, как он обычно расправлялся со своими противниками? Я снова вспомнил о генерале Лопесе. У меня все еще теплилась надежда, что он со своим отрядом не опоздает, прибудет в центр и спасет меня.

Вилламантес тем временем внимательно наблюдал за моим лицом.

— Вы конечно же догадались, как мы вас нашли, не так ли? — спросил он.

— Кажется, догадался, — вспомнив про «плимут» и врезавшийся в него тяжелый грузовик, ответил я.

— Конечно же благодаря машине, на которой вы пытались от нас скрыться. Моник и водитель не доставили бумаг от Эмилио, и я сразу все понял. С помощью логической дедукции сделать это было совсем нетрудно. Легко было догадаться, что тот, кто помешал моим людям появиться на базе к назначенному сроку, сидит за рулем черно-зеленого «плимута». И предоставленный мне шанс обнаружить этот автомобиль, как понимаете, упустить я не мог. — На его лице заиграла самодовольная улыбка. — Но как нам удалось обнаружить вас на бензозаправочной станции в деревне Тлакспасин, вам не интересно узнать? Среди обслуживающего персонала станции, шумного гвалта, рева машин и всего прочего. А, сеньор? Знайте, нам сообщила о вас служанка генерала Лопеса. Выходит, что ваш генерал ничем вам уже не поможет, мистер Скотт.

Глава 19

Поначалу я не поверил ему. Затем понял, что Вилламантес прав, и некоторое время спустя до меня окончательно дошло, что это я выболтал ему, где скрывается Бафф, что служанка генерала Лопеса действительно подсадная утка коммунистов, призванная следить за Лопесом, и что генерал теперь уже никогда не узнает о моем звонке. Слабая надежда, которая теплилась во мне, окончательно растаяла. Поняв это, я почувствовал себя опустошенным и сильно уставшим. Одновременно где-то в глубине моего подсознания стала закипать ярость.

— Встав на моем пути, вы, мистер Скотт, поступили неблагоразумно. Вы с самого начала должны были понять, что тягаться со мной бесполезно. У нас мощная организация, сила которой...

Я в порыве злобы, нахлынувшей на меня, оборвал его речь длинной очередью отборнейших ругательств. Все во мне клокотало от ярости. Да, я убивал людей и раньше, но делал это только тогда, когда те стреляли в меня. Сейчас, глядя на безоружного, спокойно стоящего передо мной Вилламантеса, я был готов буквально разорвать его на куски. Обведя взглядом зал и увидев вокруг себя вооруженных людей, я понял, что попытка наброситься на него закончится для меня весьма плачевно. У самого Вилламантеса в кармане пиджака лежало огнестрельное оружие, а у одного из его людей, стоявшего неподалеку от открытой двери кабинета, в руках был автоматический пистолет. У стены, в нескольких ярдах от меня, за стеклянной стенкой террариума ползали гремучие змеи. Я затаил дыхание. Мне в голову лезли всякие мысли, и каждая следующая была безумнее предыдущей. Я хоть и понимал, что спасения мне нет, мой мозг продолжал лихорадочно работать. Приговор был уже вынесен, но я должен был хоть что-нибудь предпринять. Это все равно лучше, чем ждать, когда тебя прикончат. Я вновь обрушил на Вилламантеса поток ругательств. Я обозвал его сумасшедшим, психом, истеричной бабой, дураком. Выкрикивая бранные слова, я в боевой позе выставил перед собой руки и, не взирая на боль в плече, так сильно сжал кулаки, что под кожей заходили мускулы. Я все еще на что-то надеялся.