Больше, чем страх

Я решил не испытывать судьбу и не рисковать:

— Передай генералу Лопесу, что я ему перезвоню. И очень скоро. Так что свяжись с ним как можно скорее, и пусть он ждет у телефона.

— Хорошо, постараюсь, — пообещала мне служанка Лопесов, и я повесил трубку.

Надо было как можно быстрее возвращаться на базу. Для того чтобы вывезти доктора Баффингтона за пределы центра, много времени коммунистам не потребуется. Но они, перепрятав его, должны будут вернуться за химикатами, пробирками, колбами, ретортами и прочим лабораторным оборудованием. Я обзвонил несколько мест в Мехико, где мог бы находиться генерал, но ни по одному телефону его не застал, никто из ответивших мне не знал, где он.

Десять минут ожидания показались мне часом. Больше ждать я не мог. Если служанка за это время не связалась с генералом, то его появления в доме можно было бы ждать еще несколько часов. А что, если генерала Лопеса уже убили или он носится по горам в поисках изменившей ему жены, а я здесь на станции стою как осел у телефона и жду? От одной только мысли, что возможен и такой расклад, я застонал.

Слабо надеясь, что служанка выполнила данное мне обещание, я снова связался с домом Лопесов.

— Bueno? — послышался тот же голос.

— Нашла генерала?

— Нет, сеньор. Извините, но его нигде нет. Я обзвонила всех, кого только можно.

— Хорошо. Спасибо, Кармелина.

Все, мне больше ничего не остается, как передать ей то, что должен знать генерал, подумал я и попытался убедить себя в том, что служанка точно выполнит мою просьбу. Во всяком случае, мне очень хотелось в это верить.

— Послушай, Кармелина. Я хочу, чтобы ты сразу же передала от меня генералу записку. Если удастся с ним связаться, прочитай ее ему по телефону. Хорошо? А при встрече я тебя отблагодарю. Дам тысячу песо.

— Si, si, si, я все сделаю очень хорошо.

— Тогда записывай.

В трубке стихло, затем я снова услышал голос служанки:

— Я готова. Говорите.

— Пиши. Вилламантес — Кулебра, центр — за деревней Тлакспасин. Нужно проехать еще пять километров, свернуть вправо, на разбитую грунтовую дорогу. Вилламантес и двадцать его людей сейчас там. Сразу же езжайте туда. Двиньте на центр всю мексиканскую армию. Это все. Подпись — Шелл Скотт.

Хоть Кармелина и заверила меня, что все поняла, я все же заставил ее прочитать, что она записала. Закончив перечитывать свои записи, она сказала:

— Еще раз извините меня, сеньор Скотт, но я обзвонила всех, кого только могла. Сначала я позвонила... — Служанка стала перечислять все места, где не оказалось генерала Лопеса, а я, слушая ее, удивлялся, зачем она мне все это говорит.

— Отлично, Кармелина, — наконец оборвал я ее. — Передай записку хозяину, а мне уже надо ехать дальше.

— Нет-нет, подождите, — запротестовала она. — Я хочу снова прочитать вам, что я записала. А то вдруг я что-то напутала.

— Ты же уже... — начал я и осекся.

То, чему я поначалу удивился, теперь вызвало у меня подозрение: с какой это стати служанка всеми силами пытается удержать меня на телефоне? Ей явно было нужно выиграть время. Но зачем? И тут меня осенило. Я же совсем забыл, что езжу на такси марки «плимут» черно-зеленой раскраски. Когда мы с Моник ехали на нем в центр к Кулебре, за рулем сидел ее сообщник, тоже коммунист. Он наверняка приезжал на этой машине в центр, и не один раз. Возможно, что и сам черно-зеленый «плимут» принадлежал штаб-квартире коммунистов. В этом случае им всем этот автомобиль хорошо знаком. Получается, для того чтобы меня обнаружить, коммунистам было достаточно поискать по дорогам черно-зеленое такси марки «плимут». И они наверняка уже это сделали, поскольку Моник с бумагами от Эмилио на базе так и не появилась.

Удивительно, как я сразу не догадался, что Вилламантес должен был знать, на какой машине приедет к нему Моник. Когда она не объявилась, он сразу же встревожился и стал выяснять причину. Тем более ему известно, что кто-то побывал в центре и увел у него из-под носа дочь доктора. Всего этого было более чем достаточно, чтобы начать поиски меня и Бафф. Теперь я нисколько не сомневался в том, что коммунисты уже рыщут по дорогам, высматривая автомобиль, который стоял и блестел, освещенный ярким электрическим светом, всего в десяти футах от меня. Отсюда до центра было рукой подать. А Кармелина тем временем без умолку говорила и пыталась в который раз зачитать записку.

— Не надо перечитывать, — оборвал я ее.

— Нет, я просто обязана! Мне кажется, я что-то не так записала. Вот здесь...

Не дав ей договорить, я быстро повесил трубку, подбежал к «плимуту», сунул несколько песо механику в руку, забрался в машину и выехал со станции.

Мне пришлось нажать на тормоз и прижаться к обочине, чтобы пропустить огромный грузовик, который ехал позади меня и громко сигналил.

Вот чертова служанка! Это ж надо. Как она старалась задержать меня на бензозаправке. Ей наверняка известно, что меня уже ищут, подумал я и посмотрел на дорогу, которая выходила на шоссе.

Проехав несколько домов, грузовик свернул в проулок, потом подал назад и стал разворачиваться. А может, я слишком плохо подумал о Кармелине? Возможно, прислуга просто боялась напутать и решила перестраховаться, а мне померещилось, что и она заодно с коммунистами.

Я посмотрел вперед и увидел, что грузовик уже успел развернуться и, набирая скорость, едет навстречу мне. Мой план был таков: проехать по шоссе до грунтовой дороги, свернуть на нее и, не отъезжая далеко от основной дороги, найти укромное местечко, где бы меня никто не видел и откуда бы я смог наблюдать за всеми машинами, проезжающими в сторону центра и обратно. Благо эта грунтовая дорога была единственной, которая вела на базу коммунистов. Только так, находясь вблизи шоссе и вдали от их «осиного гнезда», я мог находиться в безопасности и одновременно наблюдать за перемещением в центр и обратно. С этой минуты я должен был стать «самым осторожным человеком в Мексике».

Грузовик тем временем на большой скорости несся навстречу мне по самой середине дороги. Я сдвинулся немного вправо. Свет зажженных фар ослепил меня. Мой «плимут» уже почти выехал на скользкую обочину, и тут я увидел, что грузовик тоже свернул и мчится прямо на меня.

Он что, пьян либо задумал идти на таран, подумал я и, увидев прямо перед собой громадные очертания грузовика с включенными фарами, резко повернул руль вправо. «Плимут» вынесло на обочину, я отпустил руль и кинулся к правой дверце. И в этот момент ревущий, словно дьявол, грузовик своим левым боком зацепил мой автомобиль. Раздался оглушительный хлопок и скрежет металла. Перед моими глазами вспыхнул яркий свет, и я почувствовал неимоверную боль. Затем яркое пятно света рассыпалось на миллионы сверкающих бриллиантов, и сразу стало темно.

Глава 17

Я очнулся при въезде в большие деревянные ворота центра, но полностью пришел в себя только тогда, когда двое вооруженных людей, протащив мое обмякшее тело по жидкой глине двора, втолкнули меня в центральную дверь старой церкви. В висках сильно стучало. Яркий свет резанул мне глаза, и я почувствовал в голове острую боль, будто через мои мозги пропустили электрический разряд.

Мои руки, заломленные за спину, были связаны веревкой, но ноги остались свободными. Один из конвоиров грубо толкнул меня, и я, едва удержавшись на ногах, ввалился в огромный, с высоким потолком зал. Он, похоже, занимал чуть меньше четверти всего помещения церкви. На меня повеяло холодной сыростью мрачных каменных стен. В стене напротив я увидел три двери. Две из них, те, что были справа, находились рядом, одна возле другой. Мои конвоиры, подхватив меня под руки, подошли к одной из них и постучали. Дверь отворилась, и на ее пороге появился сам Вилламантес.

Итак, я снова увидел Вилламантеса-Кулебру. Узнав меня, он скривил свой большой рот в ехидной улыбке. Одобрительно кивнув людям, доставившим меня, Вилламантес обратился ко мне на отличном английском: