Укороченный удар

Прошагав три квартала на восток, Болитар свернул на Парк-авеню. Перед ним, прямо посреди улицы, стоял величественный (даже чересчур) отель «Хелмсли», замок «Хелмсли» или дворец «Хелмсли». Над ним, подобно старшему брату, возвышался «Мет-Лайф-билдинг». Долгие годы этот небоскреб считался визитной карточкой Нью-Йорка и назывался «Пан-Ам-билдинг». Майрон никак не мог привыкнуть к перемене и, сворачивая на Парк-авеню, ожидал увидеть логотип авиакомпании «Панам».

Перед зданием «Лок-Хорн секьюритиз» жизнь так и кипела. Майрон прошел мимо украшающей вход скульптуры. Скульптура эта казалась просто ужасной и больше всего напоминала гигантский кишечный тракт. Как-то раз Болитару захотелось узнать ее название, но табличку по типично нью-йоркской манере содрали. Зачем кому-то понадобилась уродливая табличка — умом не понять. Наверное, ее продали. Вероятно, существует подпольный рынок по торговле табличками от предметов искусства для тех, кто сами предметы позволить себе не может. Интересная теория…

Болитар вошел в холл. За высокой конторкой сидели три администраторши «Лок-Хорн секьюритиз» с профессионально фальшивыми улыбками. Макияжа у любой не меньше, чем у продавщиц косметического отдела в «Блумингдейл». Естественно, форму девушки не носили, чтобы не спутали с продавщицами. И тем не менее все трое были очень привлекательными — наверняка мечтали стать моделями, но сидение за конторкой считали интереснее (и перспективнее в плане замужества), чем работу официанткой. Пробегая мимо, Майрон улыбнулся и кивнул. Администраторши и бровью не повели. Неужели знают, что он влюблен в Джессику? Да, наверное, дело в этом.

Поднявшись на свой этаж, спортивный агент прошел к Эсперансе. На компаньонке белая блузка, красиво оттеняющая безупречную смуглую кожу. Ей запросто можно сниматься в рекламе бронзаторов: «Естественный летний загар в любое время года».

— Привет! — поздоровался Майрон.

Эсперанса зажала телефонную трубку.

— Джейк на проводе. Будешь разговаривать?

Кивнув, Болитар взял трубку.

— Привет, Джейк!

— Одна девушка проводила частичное вскрытие Кертиса Йеллера, — объявил Кортер. — Она не против с тобой встретиться.

— Девушка? — переспросил Майрон.

— Виноват, политкорректностью не отличаюсь. Себя, например, до сих пор называю черным.

— Просто потому, что лень произнести афроамериканец! — воскликнул спортивный агент.

— Африканский американец или афро?

— Афро.

— Сомневаешься — спроси беляка.

— Беляка, — повторил Болитар. — Сейчас так почти не говорят!

— Очень жаль. Так или иначе, патологоанатома зовут Аманда Уэст. Кажется, она очень хочет поговорить. — Джейк продиктовал адрес.

— А как насчет того копа? Джимми Блейна?

— Шансы нулевые.

— Он до сих пор в полиции служит?

— Не-а. Вышел на пенсию.

— У тебя есть его адрес?

— Да.

Повисла пауза. Эсперанса с преувеличенным вниманием смотрела на экран монитора.

— Так ты мне дашь адрес? — напомнил Майрон.

— Не-а.

— Джейк, я не буду его доставать.

— Я сказал, нет.

— Ты же знаешь, при желании я сам найду.

— Конечно, но от меня ты его не узнаешь. Майрон, Джимми — отличный парень.

— Я тоже.

— Да, но порой во время твоих крестовых походов страдают невинные.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Абсолютно ничего, просто оставь его в покое.

— Что это ты вдруг кинулся защищать Джимми? Я просто хочу задать ему пару вопросов.

Тишина. Эсперанса не решалась оторвать глаза от монитора.

— Ну, если у него, конечно, рыльце не в пушку.

— Не имеет значения! — отрезал Джейк.

— Вдруг он…

— Да, он вдруг. Пока, Майрон.

В трубке послышались короткие гудки, и Болитар в замешательстве на нее посмотрел.

— Ерунда какая-то!

— Угу. — Эсперанса по-прежнему изучала монитор. — Тебя ждут сообщения. Целая куча.

— Уина сегодня видела?

Компаньонка покачала головой.

— Павел Менанси умер, — объявил спортивный агент. — Вернее, его убили вчера ночью.

— Тренер, который приставал к Валери Симпсон?

Угу.

— Боже, у меня сердце кровью обливается. Заснуть, наверное, не смогу, — съязвила девушка, наконец отлепившись от компьютера. — Знаешь, что он фигурировал в списке гостей, который ты мне дал?

— Да, а другие интересные имена есть?

— Только одно, — спрятала улыбку Эсперанса.

— Какое?

— Подсказка первая: этот человек похож на соскучившегося по хозяину щенка.

Болитар покачал головой.

— Подсказка вторая: он связан с «Найк» и роликом Дуэйна.

По спине Майрона побежал холодок.

— Нед Тануэлл?

— Ответ верен. — В окружении Болитара попадались сплошные ведущие игровых телешоу. — В списке наш друг значится как Э. Тануэлл, потому что его настоящее имя — Эдвард. Я тут навела кое-какие справки… Угадай, кто первым привел Валери Симпсон в «Найк»?

— Нед Тануэлл.

— А в кого полетели помидоры, когда ее карьера пошла под откос?

— В Неда Тануэлла.

— Bay, да ты, кажется, ясновидящий… — сухо отметила Эсперанса и снова застучала по клавишам.

Терпеливо прождав несколько секунд, Майрон спросил:

— Что-нибудь еще?

— Лишь одна неподтвержденная фактами сплетня.

— Какая?

— В подобной ситуации — самая обычная, — отозвалась девушка, все внимание которой было приковано к монитору. — Нед Тануэлл и Валери Симпсон якобы были не просто друзьями.

— Позвони Неду! — тотчас распорядился Майрон. — Скажи: мне нужно…

— Встреча уже назначена. Тануэлл будет здесь в семь вечера.

ГЛАВА 39

В настоящее время доктор Аманда Уэст являлась старшим патологоанатомом медицинского центра Святого Джозефа в Дойлстауне, недалеко от Филадельфии. Когда Болитар въехал на стоянку медцентра, по радио крутили хит группы «Дуби бразерс» под названием «Китайский лес». Майрон тут же подхватил припев, по сути состоящий из одной строчки: «Йес, йес, китайский лес». Освоив текст, после второго куплета он запел увереннее и уже в который раз задумался, при чем тут китайский лес.

Когда охранник выдал парковочный талон, ожил «машинный» телефон.

— Джессика надежно спрятана, — отрапортовал Уин.

— Спасибо.

— Ладно, встретимся на завтрашнем матче.

Пим-пим-пим! Разговор получился коротковат даже для Уина.

Войдя в здание медицинского центра, Майрон спросил администратора, где морг. Девушка взглянула на него как на полоумного.

— В подвале, естественно.

— Да, да, конечно, как в сериале «Доктор Куинси».

Пришлось спуститься на этаж ниже. Вокруг ни души. Отыскав дверь с надписью «Морг», Болитар при помощи дедуктивного метода вычислил, что это и есть искомое помещение. Майрон — мистер Дальновидность и Проницательность! Похвалив себя, он легонько постучал.

— Войдите! — ответил приветливый женский голос.

Комнатка крошечная, а запах, наверное, как в сериале «Клиника». В интерьере явно господствовал металл. Два металлических, глядящих друг на друга стола занимали половину пространства. Металлические стулья. Металлические полки. Повсюду поддоны, лотки и контейнеры из нержавейки. В них ни капли крови, ни единого органа, все так и сверкало чистотой. На своем веку Майрон не единожды сталкивался с насилием, но при виде крови до сих пор испытывал легкую тошноту, особенно когда опасность уже исчезала. Несмотря на все заверения, применять и демонстрировать силу он не любил. Драться, даже убивать умел, но никакого удовольствия при этом не испытывал. Да, насилие и кровопролитие приближали современного мужчину к его истинной сущности, к природному естеству, к идеям Локка, если угодно. Да, насилие — элементарная проверка на мужественность, испытание физической мощи и генетически заложенной сноровки. И все-таки явление отталкивающее. Не зря ведь — хотя бы по теории — мужчины шли дорогой прогресса и эволюции. В конечном итоге насилие действительно означает острые ощущения и адреналин, но примерно то же самое испытываешь, совершая затяжные прыжки с парашютом.