Крутые парни

– Ух ты! – воскликнул Павлик.

Денафриа улыбнулся:

– Ты следишь за ходом моей мысли?

– А что, ты еще не закончил?

– История бесконечная, – ответил Денафриа. – В общем, Ларри раз двести звонил Витторио домой. Угрожал ему, а его старушку-жену запугал почти до смерти. В конце концов Ларри пришел к выводу, что не видать ему баксов, которые он одолжил симпатичному земляку-парикмахеру. Самостоятельно он не сумеет вытрясти из него долг. Поэтому он решил нанять вышибал, по-настоящему крутых парней. Посулил им какой-то процент от суммы долга – если им удастся вернуть деньги. Вот почему сегодня утром я и нанес визит нашему парикмахеру Витторио. Вряд ли они рассчитывали на то, что Витторио позвонит в полицию, но он позвонил. Я поехал взглянуть на вышибал своими глазами и узнал двух старых знакомых. Оба имеют отношение к клану Виньери. За ними-то мы и следим. Сегодня там был Джимми Пинто, он мелкая сошка, шестерка. Собирает дань с мелких торговцев. Второй – Джимми Манджино; клички Качок и Жим-Лежа. Манджино дважды сидел за вооруженное ограбление. Такому очередной срок нипочем. Он настоящий зверь.

– Славные ребята, – кивнул Павлик.

– Да, – согласился Денафриа. – И если предоставить им хоть малейшую возможность, они будут удивлять тебя на каждом шагу.

– А зачем мы сейчас едем в Нью-Джерси? – поинтересовался Павлик.

– За билетами на футбол, на «Нью-Йорк Джетс», – ответил Денафриа. – Мой тринадцатилетний сынишка никогда не видел настоящего футбола. Я вовсе не в восторге от того, что придется ехать на стадион в Мидоулэндз, Нью-Джерси, чтобы посмотреть, как играет нью-йоркская команда, но «Быки» сейчас в Буффало, а туда ехать восемь часов в один конец. Времени нет.

Павлик скорчил гримасу.

– Ты серьезно – насчет билетов на футбол? – спросил он.

– А что? – Денафриа пожал плечами.

– Да я могу провести тебя на лучшие места по номиналу, – сказал Павлик. – А может, и бесплатно.

– Ну да? – обрадовался Денафриа. – Здорово! Было бы просто здорово. Только я охотно заплачу полную стоимость. Ты что, футбол не любишь?

– Ненавижу, – признался Павлик. – Футбол – спорт для гомиков. И форма у них дурацкая – штаны в обтяжку, все такое.

Теперь поморщился Денафриа.

– Мне-то самому бокс нравится, – продолжал Павлик.

– Ну и что?

– Да ничего. – Павлик пожал плечами. – А насчет футбола – не обижайся, я пошутил. Просто я им не увлекаюсь.

– Ну и ладно, – примирился Денафриа. – Увлекайся чем хочешь.

Выехав из туннеля Линкольна, Денафриа повернул налево и покатил между ровными рядами оранжевых конусов, огораживающих восточный въезд в туннель.

– Хочу познакомиться с Лусией Гонсалес, – сказал Денафриа.

– У нее фамилия, как у того кубинского мальчика, Элиана [2], – заметил Павлик.

Денафриа недоуменно помотал головой.

– Ах да! – вспомнил он. – Мальчик из Майами.

– Насчет футбола я и вправду пошутил, – продолжал Павлик.

– А? Что? Ах да. Не бери в голову.

Обоим было неловко.

– Значит, ты хочешь познакомиться с Лусией, – сказал Павлик.

– Ну да, – кивнул Денафриа. – Витторио охотно сдал ее, как только ему начали угрожать. Судя по всему, расстались они с Лусией совсем не мирно.

– А мне что делать? – спросил Павлик. – Заучивать фамилии мафиози?

– Кто там в списке, который тебе дали? – спросил Денафриа.

Павлик прищурился, вспоминая.

– Какой-то Пит-водопроводчик… Или Пит из пиццерии…

Денафриа улыбнулся:

– Оба.

– И еще Тони Мопс, – осенило Павлика. – Я правильно говорю?

– Да, – кивнул Денафриа. Видя, что идущий впереди грузовик притормозил, он перестроился в правый ряд. – У него есть собачка, мопс, с которой он повсюду разгуливает. Тони не настоящий бандит, не такой, как те отморозки, про которых я тебе рассказывал, но давно сотрудничает с мафией. Еще один богач, который снабжает их деньгами. Тони Мопс занимается распространением порнографии. Принял дела после того, как Чарли Рега отдал концы. О Чарли Рега ты ведь слышал?

– Мафиозо, которого убили на пирсе Канарси, – кивнул Павлик.

– Он самый, – сказал Денафриа. – Жуткое дело.

– Ты уверен, что я тебе сейчас не нужен? – спросил Павлик.

– Ты пригодишься больше, если она не будет знать тебя в лицо. Тогда ты сможешь подойти к ней поближе.

– Вот так всегда, – вздохнул Павлик.

Денафриа рассмеялся.

– Вот теперь смешно, – заявил он.

Павлик закатил глаза.

3

– Как Джин? – спросил Бенджамин Лукесси.

– Он полный придурок, – ответил Манджино.

Лукесси был худощавым пожилым человеком с густой гривой седых волос, которые он зачесывал назад. На нем были черные свободные брюки, белая рубашка поло и темные очки. Они беседовали в «форде-мустанге», принадлежащем дочери Лукесси. С машины еще капала вода; они только что побывали в автомойке. Теперь они направлялись на запад, в сторону окружной автострады. Задние окошки были открыты, и в салоне машины завывал ветер.

– Значит, Джин со страху наделал в штаны, – сказал Лукесси. – Если бы не был законченным наркоманом, мог бы неплохо вести дела в своем отеле.

– Он что-то говорил о конце недели, – вспомнил Манджино. – Пятница или суббота, если это тебе чем-то поможет.

– Поможет, – кивнул Лукесси. – Раньше, чем я думал, но все равно неплохо. Бедняга, он так и не поймет, чем его ударило.

Манджино вынул из пачки сигарету. Лукесси достал из бардачка зажигалку и поднес Манджино огонек.

– Спасибо, – сказал Манджино.

– Джин сказал, что именно я порекомендовал тебя? – спросил Лукесси.

– Нет, он слишком расхвастался своими доходами.

– Ну да… Что ж, надеюсь, пока он радуется жизни.

Манджино чуть опустил стекло со своей стороны, затянулся сигаретой и выпустил дым в приоткрытое окошко.

– Надеюсь, после того, как я сделаю то, второе дело, ради которого я вам сегодня понадобился, меня, наконец, примут в семью, – сказал он. – Не хочу тебя обидеть, но, по-моему, меня давно пора повысить. Я много чего сделал для вас и еще сделаю сегодня.

Лукесси похлопал Манджино по колену.

– Простая формальность, малыш. Необходимо согласие бригадира, но сегодня ты как раз работаешь на него. После этого тебя обязательно примут.

– А то мне уже казалось, будто меня не примут никогда, – скривился Манджино. – Хотя… я знаю многих членов семьи, которые… в общем, пустышки. Они не заработали свое место как полагается. Опять-таки не сочти за оскорбление, но некоторые ваши ребята даже на стреме стоять не могут, а в семью их приняли.

– Можешь не рассказывать, – поморщился Лукесси. – Сейчас другие времена, не то, что раньше. Да, так мы сейчас живем. В наши стройные ряды проникло много дерьма. С другой стороны, многие достойные люди завязали, особенно те, кто неплохо зарабатывает. Ты ведь читаешь газеты и знаешь, что их обвинить трудно. Я и сам не знаю, как поступил бы на их месте – особенно если бы сейчас я был новичком и мне пришлось бы начинать все сначала.

– А мне ничего другого не остается, – хмыкнул Манджино. – Слишком много надо мной начальства. Я отсидел два срока. А стричь волосы не умею.

Лукесси рассмеялся:

– Есть у меня один знакомый, вот кто хорошо устроился. Отсидел он полтора года и решил завязать. Перестал собирать дань и сделался парикмахером. И ведь до отсидки он зарабатывал очень, очень неплохо. Сейчас он совсем не богат, но на хлеб ему хватает. Зато спит спокойно и не думает, кто из друзей сдал его, чтобы спастись самому. По-моему, дело того стоит!

– Но не для меня, – проворчал Манджино.

– А кроме того, есть еще богатые сосунки вроде Ларри Берры, – продолжал Лукесси. – Кстати, о Ларри. Ты встречаешься с ним завтра вечером. Если повезет, там будет и его новая подружка. Обрати на нее внимание. Красотка что надо.

Манджино ковырялся в зубах уголком от упаковки спичек.