Вольный стрелок

Молчание.

Ну что же, на такой ответ есть старый способ.

– Давайте, лейтенант.

Женька подошла к задержанному, профессионально обнажила ему руку, наполнила шприц, протерла ваткой кожу, вколола.

Я взял в баре стакан, бросил в него таблетку аспирина, наполнил водой.

Стакан поставил на стол, снял с руки часы и положил перед задержанным.

Отметил в его взгляде зарождающийся страх. Непонятно ведь – оттого и страшно. Сейчас разъясню. Еще страшнее станет.

– У тебя ровно полторы минуты. Если не примешь вот это, – я указал на стакан, – умрешь от укола в мучениях, глаза лопнут и прямая кишка вылезет. Потом, при попытке бегства, я выстрелю тебе в спину и сброшу со скалы в море. Все, мне некогда. Спать хочу. У тебя минутка осталась.

Он замигал, сбрасывая пот с ресниц.

Кажется, я взял верный тон – равнодушный, спокойный, усталый: наплевать мне на все эти дела. Вроде того, что на хрена мне все эти хлопоты?

Задолго до срока – еще двадцать секунд оставалось – он носом показал на стакан. Залпом, жадно выпил, вздохнул с облегчением.

Сейчас скажет: обманули дурака, мол, по нужде в дом забрался… Тогда я его убью, здесь же.

Нет, сказал совсем другое. Все сказал. Что знал, естественно. Но маловато, к сожалению.

Задание и инструкции они получили от Боксера: разыскать документы в черном конверте. В углу конверта – золотом тиснут фирменный знак – свиток, подсвечник, старинный пистолет, а вокруг слова «Эльдорадо-Раритет». Документы очень важные. Стоят больших денег. Только за работу ему обещают десять «зеленых» кусков. При результате – сто.

– В конверт, сейчас соврешь, заглядывать запретили?

– Нет. Даже приказали. Чтоб ошибки не было.

– И что? Цифирки? – подсказал я, без риска.

– Да. Цифры на нескольких листах. На машинке. Такими колонками, квадратными. На одном листе по девять квадратов.

– Сколько всего листов?

– Сказали – десять.

Он отвечал торопливо, больше прислушиваясь к себе, чем к моим вопросам.

– Листы нумерованы?

– Этого я не знаю, не говорили.

– Кому вы должны их передать?

– Только Боксеру, лично. Он подойдет на катере. По ракете.

Ну теперь уж не подойдет.

Я задумался. Положим, после такого шума я устрою пальбу и дам сигнал: «Все в порядке. Товар на руках». Подходит катер, на берег сходит Боксер. С секундантами. Ну, положим, я его все-таки возьму. Что дальше? Про содержание бумаг (которых уже нет) он наверняка немного знает. Это скорее всего знает теперь только Бакс. И Мещерский. Боксера мне не расколоть, на свою сторону не уговорить. Игру не продолжить. И что я с ним буду делать? Отпущу с миром, извинюсь и повернусь к нему спиной, подожду, пока он сбегает за автоматом?

В целом – да, а в общем – нет, не согласен.

И Мещерских не выручу, и сам пропаду. Надо продолжать состязание. По первому варианту. Тем более что у меня теперь и другая задача: либо убедиться, что искомая информация уничтожена, либо получить ее.

Правда, мне эту задачу никто не ставил. Но разве может относительно честный остановиться на полпути?..

– Кто вас страхует?

– Двое в горах…

Все-таки двое. Хорошо, что я с Монахом насчет банки договорился.

– …И катер с моря.

– Что еще?

– Вроде все.

Я тоже так думаю.

– Отведите его в ИВС, – сказал я Женьке. – Наручники не снимайте.

Она глазами спросила, где у нас изолятор, я глазами ответил – в чулане. Они ушли, вошел Володя.

– Есть что-нибудь?

– Поручено шмонать виллу до потери памяти. Найти бумаги с цифровым шрифтом. Передать Боксеру, получить баксы. Во времени их не ограничивали.

– Не густо. Но кое-что есть. Твой хоть назвался?

– А то! Да я его немного знаю. Он, кстати, когда-то в органах служил. Очень результативно обыски проводил. Какое-то чутье у него особое. Про него легенды ходили. Погорел на пустяке. Что-то специфическое к рукам прилипло… Да, знаешь, что он мне в конце допроса сказал? Промахнулся я, начальник, срок за пустышку взял. В этом доме ничего не спрятано, сразу видно, по всему.

– Это я и без него уже знаю.

– И вот это? – Володя протянул мне золотой фирменный знак на черном фоне. Вырезанный из конверта.

– Откуда?

– Он успел его в какой-то книге отыскать. Возьмешь?

– Еще бы. Кофейку выпьешь?

– Легко отделаться хочешь.

– Все остальное потом. Забирай добычу.

– А на хрена она мне сдалась? Мы с тобой поторопились. Если бы твой клиент сейф успел вскрыть – другое дело. Докажи теперь, что он не поспать на виллу забрался. Или пожрать.

– А взлом?

– Взлом без кражи совсем не то, что кража со взломом.

– Пистолет, – напомнил я. – Незаконное хранение и ношение.

– Два пистолета, – значительно уточнил Володя.

– Надо же! – возмутился я, глядя ему в глаза. – В каждом кармане у него по пушке!

– Подставишь ты меня, Серый. В газеты попаду.

– Два раза, – пообещал я, потому что появилась вдруг одна мысль. Жестокая.

Вошла Женька:

– Серый, я спать хочу. Я сегодня двести миль проплыла. Без обеда. И чайка мне на голову капнула. И любовью я утомилась.

– Отопри своего узника, отдай его Володе.

– Щаз-з!.. Он уже оклемался. Я войду, а он как на меня набросится!..

– Не набросится. Ему не до тебя сейчас. Ты ему слабительное вколола…

Мы проводили всю компанию до машины. Я забрал свои наручники, а Володиными сковал задержанных в пару.

– Спокойной ночи, – сказал Володя и поставил ногу на ступеньку.

– Подожди, еще одно желание…

– Не последнее, надеюсь…

– Как знать… У тебя ведь есть с прессой связи? Так пусть завтра в утренних газетах заметочка под соответствующей рубрикой пройдет.

– Завтрашние уже печатаются. – Володя насторожился. И правильно сделал.

– Стало быть, пусть в вечерней. Примерно так: «Вчера доблестными правоохранительными органами на одной из дач побережья были задержаны с поличным при попытке ограбления неустановленные пока лица. Предварительное дознание, проведенное работниками уголовного розыска Майского отделения милиции, позволяет сделать предположение о готовящемся тяжком преступлении. Для дальнейшего расследования задержанные будут немедленно этапированы в районный ОВД».

– Тебе это что-то даст? – не понял сначала Володя.

Скорее всего тебе, подумал я, кивая. Большие неприятности. Ты уж прости меня.

– Мне это не нравится, – честно сказал он. – Могут быть проблемы.

Вот именно.

– Ладно, езжайте. У меня еще дел полно.

Да и Монах волнуется (не за Монашку ли?), баночку в ночной прицел изучает. Поручения ждет.

Милиция уехала. Мы с Женькой сели рядышком на крыльцо терраски, закурили. Было тихо, даже море уснуло.

– Как я люблю эти вечерние ночи, – мечтательно пропела Женька…

И утренние закаты, добавил я мысленно.

– Когда мы уедем отсюда, Серый?

– Я тебя послезавтра отвезу в город.

– А ты?

– Я еще задержусь. – Я щелчком отбросил окурок – он падающей звездочкой прочертил черный воздух и долго светился на песке. Анчар завтра на него ругаться будет.

– Да, а где Анчар? – прочел мои мысли «доктор Ватсон».

– Спит джигит. Кстати, надо его саклю отпереть. А то он спросонья дверь вышибет.

Я не поленился сходить на берег, где мы оставили наше имущество, забрал кепку, поднялся к сакле и откинул полено от двери.

Анчар спал на полу. Я перетащил его и уложил на постель, укрыл буркой. Рядом положил мокрую кепку.

Расстроится он поутру. Да еще и поленница опять развалилась.

– Наконец-то мы с тобой совсем одни, – намекнула Женька в лоб, когда я вернулся.

– Вот именно. Садись за компьютер.

– Жестокий ты человек. Сухарь. Старый. – И ушла работать.

Мне не пришлось стрелять в банку. В недрах скалы вспыхнул и замигал огонек. Я свистнул и помахал рукой. В ответ фонарик мигнул три раза – сигнал принят.

– Серый! – высунулась в окно Женька. – Посиди со мной! Расскажи, как ты меня любишь.