«У» – значит убийца

– Вы ведь не из полиции? – спросил Бонни, не останавливаясь.

– Когда-то я работала там. Но по характеру мне ближе работа частного детектива.

Я спешила за ним, словно школьник на прогулке, отставший от одноклассников. Позади станции располагался широкий неглубокий резервуар с черным месивом, похожий на заваленный грязью пруд. Через тысячи лет археологи раскопают его и вообразят, что это было какое-то жертвенное озеро.

– Позвольте узнать, на кого вы работаете? – поинтересовался Бонни. – Или это секретная информация?

– На родителей Лорны, – ответила я. – Обычно я предпочитаю не говорить об этом, но в данном случае скрывать тут нечего. Тем более что прошлой ночью я разговаривала с Сереной.

– С моей будущей бывшей женой? Интересно. А почему с ней? Потому что она обнаружила тело?

– Совершенно верно. Я не могла уснуть. Вчера. Я знала, что она работает в больнице "Санта-Терри" в ночную смену, поэтому и решила поговорить сначала с ней. Но если бы я была уверена, что вы не спите, то заехала бы и к вам.

– Очень смело с вашей стороны разъезжать по ночам.

– За это мне и платят пятьдесят долларов в час. Есть смысл работать при каждой возможности.

– И как продвигается ваше расследование?

– В данный момент оно на стадии сбора информации, я пытаюсь понять, с чем имею дело. Насколько я знаю, Лорна проработала у вас три года?

– Около того. Раньше на этом месте работали полный рабочий день, но в связи с сокращениями бюджета мы решили, что попытаемся обойтись двадцатью часами в неделю. Пока все нормально, не идеально, конечно, но терпимо. Лорна посещала занятия в городском колледже, так что неполный рабочий день ее вполне устраивал.

Теперь мы обходили станцию уже по какому-то подземному этажу, также заполненному массивными трубами. Потом поднялись по длинной лестнице и внезапно очутились в хорошо освещенном коридоре недалеко от кабинета Бонни. Он провел меня в кабинет и указал на кресло.

– Садитесь.

– А у вас есть время?

– Давайте обговорим, что успеем, а что не успеем, можем обсудить в другой раз. – Он наклонился и нажал кнопку селектора. – Мелинда, позвони мне, когда придут инспектора.

– Хорошо, сэр, – услышала я приглушенный голос секретарши.

– Извините, что приходится отвлекаться. Продолжайте, – предложил Бонни.

– Ничего страшного. Лорна была хорошим работником?

– Я к ней претензий не имел. Она в основном принимала посетителей. Да и остальная работа совершенно несложная.

– А вы хорошо были осведомлены о ее личной жизни?

– И да, и нет. На таком предприятии, как наше, где в любую смену работает менее двадцати человек, люди узнают друг друга довольно хорошо. Мы работаем круглосуточно, семь дней в неделю, так что эта станция для меня как семья. Должен сказать, что Лорна была несколько неприветливой. Не грубой и холодной, но явно замкнутой. Во время обеденного перерыва она всегда утыкалась в книгу, приносила ленч с собой и ела, сидя в машине. Говорила мало, отвечала только тогда, когда ее спрашивали, так что общительной ее нельзя было назвать.

– Некоторые считают ее скрытной. Бонни поморщился при этих словах.

– Я бы так не сказал. В слове "скрытный" есть какой-то зловещий оттенок. А Лорна была приятная девушка, но необщительная. На мой взгляд, ей больше подошло бы определение замкнутая.

– Как бы вы определили свои отношения с ней?

– Мои отношения?

– Да, я хочу знать, встречались ли вы с ней вне работы.

Бонни рассмеялся как-то натянуто.

– Если вы хотите узнать, какие у меня были мысли в отношении ее, то должен сказать, что Лорна была для меня исключительно работником. Да, симпатичная девушка, но ведь ей было всего... двадцать четыре?

– Двадцать пять.

– А мне вдвое больше. Поверьте, Лорну бы не заинтересовал мужчина в таком возрасте.

– Почему? Вы очень привлекательны.

– Благодарю за комплимент, но это мало что значит для девушки ее возраста. Она, наверное, хотела выйти замуж и иметь семью, что меня абсолютно не привлекает. В ее глазах я был слегка располневшим старым занудой. А кроме того, я предпочитаю встречаться с женщинами, с которыми у меня общие интересы и с которыми можно вести умные беседы. Лорна отнюдь не была глупой, но она никогда не слышала о наступлении Тет [8], а единственными Кеннеди, которых она знала, были Кэролайн и Джон-Джон.

– Я просто высказала предположение. Эту же тему я затронула и в разговоре с Сереной поинтересовалась, не имела ли Лорна какого-либо отношения к вашему разводу.

– Абсолютно никакого. Просто мой брак с Сереной потерял свою прелесть. Иногда я думаю, что ссоры могли бы как-то оживить его, но у нас не возникало никаких скандалов.

– Серена утверждает, что развестись захотели вы.

– Да, это правда. Но я приложил все усилия, чтобы все прошло мирно. Так и сказал своему адвокату. Я все-таки чувствую за собой вину, так что не нужно накалять обстановку. Я люблю Серену. Она чертовски хорошая женщина, я ею просто восхищаюсь. Но я не могу жить с женщиной, не испытывая к ней страсти. Надеюсь, что и она приблизительно такого же мнения о нашем разводе.

– Да, все так, но я все же решила проверить, нет ли тут какой-нибудь связи со смертью Лорны.

– Я понимаю. Конечно, я ужасно расстроился, когда узнал, что случилось с Лорной. Она была честной, исполнительной и, насколько я знаю, со всеми ладила. – Я заметила, что Бонни бросил взгляд на часы, делая вид, что поправляет браслет.

Я поднялась с кресла.

– Пожалуй, мне пора. Я вижу, что вам сейчас не до меня.

– Вы сами сказали об этом. Надеюсь, что не считаете меня грубияном.

– Ни в коем случае. Спасибо, что уделили мне время. Мне надо будет уехать на пару дней, но я еще зайду к вам, если не возражаете.

– Разумеется. Меня бывает трудно поймать, но вы можете договориться с Мелиндой заранее. Как я уже говорил, мы закрываемся на профилактический осмотр. Наверное, в субботу. Закроемся всего на восемь часов, но я обязан буду присутствовать здесь.

– Я это учту. Но не могли бы вы позвонить мне, если вспомните что-нибудь важное?

– Конечно.

Я оставила свою визитную карточку. Мы обменялись рукопожатием у стола, и Бонни проводил меня в приемную. Возле стола Мелинды ожидали два инспектора.

133 Мужчина был одет в рубашку, джинсы и кроссовки. Про себя я отметила, что женщина-инспектор одета гораздо лучше. Роджер вежливо поздоровался с ними, а когда повел их по коридору, обернулся и помахал мне рукой.

Я поехала к себе в офис. Сквозь облака пробивались слабые лучи зимнего солнца. Небо было белым, трава приобрела живой светло-зеленый оттенок. В феврале в Санта-Терезе расцветают ярко-розовые герани и оранжевые настурции. За последнее время я уже привыкла работать по ночам, поэтому свет казался мне резким, а краски чересчур яркими. Ночь производит впечатление мягкости, она похожа на прохладную и ласковую жидкость, которая обволакивает все вокруг. Ночью вся листва кажется сплетенной в единый ком, а день разделяет ее, да и все предметы резко отличаются друг от друга, словно враждуют между собой.

Пройдя через боковой вход, я уселась за стол и начала перебирать бумаги, делая вид, что занята делом. Я слишком устала, мне хотелось побыть одной, а хронический недосып создавал ощущение, что тело налито свинцом. Как будто два дня я курила гашиш. Вся моя энергия улетучилась, словно опилки сквозь дыру в туфле. Но в то же время, потребление кофе вызывало какое-то потрескивание в мозгу, который, словно антенна, принимал сигналы извне. В какую-то минуту мне показалось, что обитатели Венеры могли прислать мне предупреждение о предстоящем вторжении, но у меня уже не хватило бы сил позвонить в полицию. Положив голову на стол, я погрузилась в дрему.

Продремала я час и пять минут, а потом меня разбудил звонок телефона, резанув по уху, словно электрическая цепная пила. Я подпрыгнула как ошпаренная, схватила трубку и назвала себя, стараясь, чтобы мой голос не прозвучал сонно.