Миссис убийца

– Да, ну и что же?

Мне так хотелось обернуться и посмотреть назад, что у меня заболела шея. Но я не посмел этого сделать. Свободной рукой я вытер пот со лба, и мне показалось, что я почти слышу, как кто-то проговорил: «Эй вы там, громила, разговаривающий с Фитцелем?»

– И что же? – повторил Або.

– А то, что я не убивал Симона.

Если и говорю правду, то для него это просто фантастическая информация.

– Ты клянешься в этом, Герман?

– Клянусь!

– А кто же его убил?

– Не знаю. Кто-то, кто был в его комнате.

– Другими словами, все это подстроено?

– Да. Совершенно так же, как и с Пат.

– Но кто же это сделал?

– Думаю, Рег Хоплон.

Або продолжал смотреть на меня пронизывающим взглядом.

– Зачем ему понадобилось губить тебя и Пат?

– Не знаю.

– Это не имеет смысла.

Я вновь вытер пот со лба.

– Согласен, это не имеет смысла, но Per по уши погряз в этом деле.

Спина и затылок разболелись не на шутку. Даже простое дыхание вызывало невыносимую боль. Я поторопился сказать:

– Там, наверху, они найдут мой револьвер. Им воспользовались, чтобы ухлопать Симона, пока он был накачан наркотиками и виски. Но это сделал не я. Тони Венелли вместе со своим напарником отобрали у меня револьвер вместе с бляхой, когда я выходил из дома на Гров-стрит.

– А ты хочешь, видимо, добровольно сдаться в плен «Мирор».

– Нет.

Або хороший журналист, и он мой настоящий друг. Я стоял спиной к отелю, а Або – лицом.

– Ты спустился с тыльной стороны здания по лестнице и вышел через клуб в нижнем этаже? – осведомился он.

– Да.

– Тебя видели? Кто-нибудь тебя узнал?

– Да.

Он встал так, чтобы мне было удобнее подойти к толпе зевак.

– В таком случае давай отсюда, и поживее! Девка из гардероба выскочила на улицу, как фурия. Сейчас она натравит на тебя фликов.

Я мигом проскользнул в толпу. Девица остановилась в тридцати метрах от меня и стала вопить:

– Остановите его! Он должен быть здесь, на тротуаре! Он только что вышел отсюда!

Через несколько мгновений после ее воплей началось всеобщее смятение. Кто-то из фликов включил сирену. Шофер на полицейской машине, на которой включили сирену, кричал шоферу Греди, чтобы тот убирался с дороги.

Позади меня, из открытого окна номера 201, Джим Пурвис спрашивал, что случилось.

Швейцар у двери отеля объяснил ему, что девица из гардеробной и метрдотель утверждают, что только что от них вышел Стен.

– Боже мой, – выругался Джим, – так хватайте его. Перестаньте совать свой нос куда не следует, а лучше задержите его.

Я понял, что он хотел этим сказать: вся толпа должна броситься на меня, а Греди со своей стороны спустит на меня свою свору и, возможно, даже попытается подстрелить меня. Но для меня все это обернулось так, как уже происходило не один раз. Когда читаешь в газетах, как какой-нибудь гангстер прошел сквозь цепи полицейских, это вовсе не журналистская выдумка. Это происходит потому, что существует элемент неожиданности: флики блокируют все входы и выходы и слишком заняты рассматриванием всех входящих и выходящих, чтобы заглянуть немного дальше.

Я как можно скорее отошел от дома, чтобы меня не заметили. Пот, заливавший мне уши, вызывал неприятный зуд. Зудели уже шея и спина. Я отстранял людей со своего пути, разъединял парочки, очень довольный тем, что в аллее было достаточно темно. Мне показалось, что я пребываю в каком-то кошмаре. Девица из гардеробной позади меня продолжала вопить. Из дома в хорошем темпе выскочила группа фликов. Водители автомобилей пустили в ход свои сирены, чтобы как-нибудь пробить себе дорогу мимо отеля.

Я перебрался через Шестую авеню под красный свет. Как только я встал на тротуар, зажегся зеленый. Пытаясь пробить себе дорогу, возле меня притормозило такси. Я открыл дверцу машины и упал на сиденье.

– Куда вас везти? – спросил шофер.

– На станцию! – буркнул я первое, что пришло на ум.

Пока он опускал окно на другой стороне машины, одна из машин с рацией объехала его и двинулась по направлению к 54-й улице: она оставила за собой как бы след от своей сирены. Выехав вперед, шофер бросил взгляд на улицу.

– Черт возьми, посмотрите только на все эти полицейские машины. Должно быть, случилось что-то чрезвычайное.

– Да, по-видимому, – проговорил я как можно спокойнее. Мне все еще было трудно дышать.

Он взглянул в зеркальце заднего вида и совершенно ясно увидел кровавые полосы на моем лице, чужую шляпу и запачканную кровью одежду. Он чуть не подавился и стал открывать дверцу со своей стороны.

Я опустил стекло, разделявшее нас, и приставил револьвер к его затылку.

– Гм... – промычал я, считая, что достаточно обратил на себя его внимание. – Гм... гм...

Парень замер. Глаза его округлились до такой степени, что я испугался, как бы они не выскочили. Кто бы стал тогда вести автомобиль?

– Куда... вас... отвезти?

– Гм... – многозначительно произнес я.

Глава 13

Сидя на качелях для детворы, я пытался разглядеть в темноте, сторожит ли кто-нибудь мою квартиру. Конечно, они должны были устроить засаду. Сидел я так довольно долго, посматривая на свои окна. Почти все окна в доме, включая и мои, были темны – было уже около двух часов ночи.

Я взглянул на свою ладонь – она все еще побаливала. Зубы немки прокусили ее. Мне повезло, что я не входил в число ее любовников. В любовном экстазе она могла натворить черт знает что. Меня познабливало и я боялся. Не за себя, а за Пат. Как только наши парни поймают меня, ставлю пачку сигарет против миллиона долларов, что они не поверят ей и не захотят помочь. У меня оставалась единственная надежда на Або Фитцела. Я надеялся, что мои друзья прочешут Манхэттен во имя моего благополучия. Сейчас мое преимущество заключалось в том, что я, как профессионал, знал, что происходит в этот момент в полицейском управлении. Они не пропустили ни малейшей детали, могущей навести на мой след. Они опросят всех таксистов, которыми я пользовался. И только один бог знает, сколькими я воспользовался, прежде чем спустился в подземку, смешавшись с толпой, выходящей из театра.

Качели слегка покачивались на железной цепи под напором вечернего бриза. Мне показалось, что шум ветра затихает. Я встал и подошел к высокой ограде, которая отделяла площадку от дома. Если я буду действовать наобум, то все кончится тем, что меня обнаружат, но мне было совершенно необходимо поговорить с Мирой. Ограда была высокой, шуметь я не имел права. Поэтому, сняв ботинки, я связал их вместе и повесил на шею, потом, отойдя на несколько шагов, разбежался и перепрыгнул ограду с первого раза.

Застыв на мгновение в полосе темноты, я присмотрелся к освещенному входу в холл. Дежурная с сероватыми волосами находилась на своем рабочем месте, и похоже, читала роман. Жиль и Мак, оба в штатском, развалились в глубоком кресле на двоих в вестибюле. Время от времени они бросали взгляды на входную дверь. Да! Я все-таки заставил этих ребят побегать! Их попросили снять форму, надеть штатское и караулить меня у дома, потому что они знали меня в лицо.

Я нагнулся и надел ботинки. Они были такие же мокрые, как и мои ноги. Пришлось обойти вокруг дома. Позади него находилась маленькая лестница, которая вела в помещение котельной. Обычно эту дверь на ключ не закрывали.

Осторожно открыв ее, я внимательно рассмотрел помещение и прислушался. Все, что я услышал, это равномерное гудение мотора. Время от времени он издавал негромкий свист. Пройдя через маленький зал, я подошел к двери, ведущей в дом, и открыл ее, стараясь производить как можно меньше шума. Там находился рабочий лифт, но я не посмел им воспользоваться. Дверь конторы управляющего, располагавшейся как раз над котельной, выходила в сторону лифта.

Я стал подниматься по лестнице, стараясь ступать бесшумно. Перепрыгивая через ограду, я задел за деревяшку, и теперь из моей руки капала кровь, оставляя следы на ступеньках. Рука болела уже до самого плеча. Еще никогда в жизни я не испытывал подобного состояния. Я помнил, что комната Миры на самом верху, но не знал ее номера. Что сказать и что спросить у нее, я тоже еще не надумал. Самым большим удовольствием для меня было бы сесть сейчас на ступеньку лестницы и громко завыть. И еще мне хотелось биться головой о стену до тех пор, пока Жиль и Мак не услышали бы меня, но я заставил себя успокоиться.