День рождения

– Да.

– Обмен хорошими поступками. – Реплика была идиотской, но Дэвид продолжал, не дав мне времени сделать замечание. – Мерез дал вам десять тысяч долларов в банкнотах?

– И эти десять тысяч долларов были в сумочке вашей жены, когда вы приехали повидать мистера Кендалла?

– Точно.

Билл Дэвид сделал резюме этого эпизода.

– Когда вы приехали, мистера Кендалла не было дома. Но вы все-таки вошли. Вы нашли Тони Мереза в той комнате, – он показал на салон, – и он был мертв. Потом погас свет и на лестнице на вас напали. А когда вы пришли в себя, вы были залиты виски и держали в руках лопату. Труп Мереза и ваша жена исчезли.

Все детективы дружно захохотали. Кровь бросилась мне в лицо. Я пожал плечами.

– Тот тип, который убил Мереза, так же похитил и Мэй.

Хэп Арнольд посмотрел на лейтенанта Дэвида.

– Кайфер в Сан-Сити?

– Говорят, – ответил Дэвид. – Но если Кэйд рассчитывает здесь обосноваться, он зря это делает. – Он добавил щепоть свежего табака к той порции, которая была у него за щекой. – Ну, Чартерс, – сухо сказал он мне, – хватит крутить. Перейдем к делу. Когда вы сегодня вечером проникли сюда, чтобы убить мэтра Кендалла...

Я перебил его.

– Я сюда пришел не для того, чтобы кого-то убивать. Просто приехал за советом. Кендалл был неправ, когда уволил меня, но он все-таки крупный адвокат. И я думал, что он мог бы помочь мне в истории с Мантином.

– Вы хотите сказать – Мерезом.

– Как вам будет угодно. Но мне он назвался Мантином.

Дэвид присел на кровать.

– Хотите сигарету?

– С удовольствием.

Он протянул мне пачку «Кэмела» и дал прикурить.

– Послушайте, дружище, мы с вами лично не знакомы, но вот уже много лет я вижу вас в комиссариате полиции, во Дворце правосудия, на заседаниях суда. Все считают вас хорошим парнем. Вы выполняете свою работу, вы никому не причиняете неприятностей, вы хорошо пьете.

Меня передернуло.

– Я боюсь, что вчера вечером я именно...

У Дэвида была такая же улыбка, как у Мантина.

– Ну, время от времени это случается с каждым, – сказал он. – Кстати, с чего это вы решили надраться вчера вечером?

Я задумался. Говорить правду было бесполезно. Я предпочел бы умереть, чем признаться перед этими типами в том, что напился я оттого, что внезапно понял, что ничего в жизни добиться не удалось, что в тридцать пять лет я был неудачником. Как рассказать о несбывшихся мечтах и надеждах? Даже если бы я об этом и рассказал, Дэвид вряд ли что-нибудь понял.

– А вот с чего. Был день моего рождения. И надо же было Кендаллу уволить меня именно в этот день. Мы с женой сразу очутились в затруднительном положении, особенно это касается ежемесячных выплат за кредиты.

– Вы с ней поругались?

– Нет.

– Она ничего вам не сказала?

– Она сказала, что всегда можно найти выход.

Дэвид обернулся к своим людям.

– У кого фотография миссис Чартерс?

– Сейчас пойду поищу, – сказал кто-то.

– Я думаю, что ребята из лаборатории оставили ее в салоне.

Я смотрел на снимки, висевшие на стене. Мне было плохо от них. Даже если они покажут мне фотографию Мэй, я не поверю в то, что она совершала подобное. Однако сегодня вечером она обозвала кого-то грязной сволочью, а когда я спросил ее, кого она так честила, она мне ответила: «Я тебе скажу кого, но не теперь. Я тебе об этом расскажу позже».

Что она могла мне рассказать?

Детектив вернулся с фотографией. Он протянул снимок Дэвиду, который долго ее изучал.

– Знаете, Чартерс, ваша жена очень красива, – сказал он. – Она одна из самых красивых женщин Сан Сити, а может быть, всего западного побережья Флориды.

Мне было не до этого, я выхватил снимок из его рук. Ни разу в жизни до этого я не испытывал большего облегчения. Снимок не имел ничего общего с фотографиями, висевшими на стене. Мэй на снимке была в вечернем платье, в том белом платье, которое она сама себе сшила по случаю избрания ее в Женский Комитет Сан Сити. Ее снял фотограф из «Таймс» для воскресного выпуска газеты. На снимке Мэй была так хороша и естественна, что я купил себе дюжину газет. Я перевернул снимок: там ничего не было написано.

– Где вы это нашли? – спросил я у Дэвида.

– В туалетной комнате Кендалла.

Я вернул ему снимок.

– Согласен, лейтенант, Мэй – красавица. И что из этого?

Он посмотрел на пустое место, где была раньше фотография Лу.

– А где другая фотография вашей жены, Чартерс? Та, что была здесь, на стене.

– Подлец! – крикнул я и махнул кулаком в направлении его физиономии.

Дэвид перехватил мою руку. Его пальцы сжали мне запястье как тиски.

– Не делайте глупостей, Чартерс! Вы знали это.

– Что я знал? – спросил я, задыхаясь от злости.

– Что ваша жена и ваш патрон были, скажем... очень близки.

– Это неправда, – ответил я, пытаясь вырвать руку.

Дэвид тряхнул головой.

– А вот ваши соседи так не считают. Соседка из дома рядом не захотела ничего говорить, а соседка из дома напротив все рассказала. По ее словам некий черный «Кадиллак», за рулем которого был некий видный мужчина, по ее описанию сильно походивший на Кендалла, очень часто в последнее время останавливался перед вашим домом. И каждый раз тогда, когда вас там не было.

– Это неправда, – повторил я.

Резким движением мне удалось освободить руку и я двинул кулаком ему в лицо. Раньше, чем я успел повторить свой успех, Хэп Арнольд уложил меня на пол, потом поднял и снова уложил на кровать.

– Веди себя спокойно, – сказал он мне, – иначе я тебя прибью. Лейтенант Дэвид вытер струйку крови, которая текла у него из уголка рта.

– Я бы никогда и не подумал шутить на подобную тему, Чартерс, – сказал он таким же ледяным тоном, каким был и его взгляд. – И бесполезно разыгрывать из себя невиновного. Бросьте ваши россказни про Тони Мереза, про десять тысяч долларов, про Мантиновер и ее освобождение из тюрьмы! Скажите лучше правду: вы узнали, что ваша жена изменяла вам с Кендаллом и вы приволокли ее сюда для объяснений.

– Ну, и что же произошло потом? – волнуясь, спросил я.

– Именно об этом я вас и спрашиваю. Ваша жена и Кендалл исчезли. У лестницы полно крови, а агент, первым прибывший сюда, застал вас с лопатой в руках и в запачканной землей одежде. Вопрос: вы, случайно, не занимались ли в это время зарыванием трупов?

Я уткнулся лицом в ладони. Неправда. Только не Мэй. Я не мог в это поверить. Мэй не могла этого сделать. Это не было на нее похоже. Она же такая хорошая, нежная, честная.

Я смотрел на пикантные фотографии – очевидно, мужья всех этих женщин должны были думать как и я. А Кендалл мог дарить Мэй меха и украшения, которые я ей когда-то обещал. У меня кольнуло сердце: а что, если мои похождения с Лу были той последней каплей, переполнившей чашу ее терпения? А если Кендалл уже давно волочился за Мэй?

Исчез его труп или нет, но Мантин был мертв. Это я знал точно. Можно было предположить, что его убил Кендалл. В таком случае Кендаллу придется иметь дело с Кайфером, а это – не подарок. Кроме того, как только журналисты обрисуют его «лабораторию», он станет конченым человеком для Сан Сити. Для него было бы логичным сбежать куда-нибудь в Мексику, в Южную Америку, в Европу, куда угодно. Он больше не мог оставаться в США – страна с этого дня станет для него мала.

А если он сбежит с Мэй?

Лейтенант Дэвид толкнул меня локтем.

– Э, я ведь задал вам вопрос. Вы не зарыли, случайно, один-два трупа?

– Нет.

Он кивком головы указал на пустое место среди фотографий на стене.

– Но ведь вы сняли отсюда снимок вашей жены?

– Нет, – снова ответил я.

– Вы в этом уверены?

– Да.

– Вы не убивали свою жену?

– Нет.

– Вы не убивали мистера Кендалла?

– Нет.

– Вы не зарывали их трупы где-то на пляже?

– Нет.

– И у вас нет ни малейшего понятия о том, где они находятся?

– Нет.

Хэп Арнольд сказал с отвращением: