Глубокий сон

– Вы правы. Если с Гейгером действительно что-то случилось, я должен сообщить о том, что знаю, полиции. Таким образом вся эта история станет достоянием общественности и мне нечего будет продавать. Поэтому я намереваюсь, с вашего позволения, естественно, попросту убраться отсюда. Лицо его побледнело под загаром. Какое-то мгновение он выглядел как ординарный бандит. Потом рука его дернулась, как будто он хотел взять оружие. В ту же минуту я спросил:

– Кстати, как поживает миссис Марз?

На мгновение мне показалось, что я зашел немного дальше, чем следовало. Трясущейся рукой он сделал судорожное движение к револьверу, мышцы его лица напряглись.

– Уходи, – тихо сказал он. – Мне наплевать, куда ты сейчас пойдешь и что будешь делать. Дам тебе только один хороший совет: не вмешивай меня в свои делишки, не то пожелеешь, что тебя не зовут, к примеру Мэрфи и ты не живешь в Ирландии.

– Я предпочел бы горы, недалеко от Клонмеля, – сказал я. – Говорят, у вас есть друг родом оттуда.

Он склонился над столом. Глаза его стали холодными, как лед, но он не шевельнулся. Я подошел к двери, открыл ее и оглянулся, чтобы взглянуть на него. Он следил за мной взглядом, но его склонившееся серое тело не сделало ни одного движения. В его глазах я прочел ненависть.

Выйдя из дома, я выбрался из лабиринта живой изгороди и направился к своей машине. Сел, повернул руль и стал спускаться с горы. Никто в меня не стрелял. Я проехал несколько кварталов, свернул, выключил мотор и несколько минут сидел спокойно. Никто за мной не следил. Я вернулся в Голивуд.

Глава 14

Было без пяти пять, когда я остановился рядом с главным входом жилого дома на Рэндолл-Плас. Несколько окон уже светилось, радио бормотало что-то в наступающих сумерках. Я поднялся лифтом на пятый этаж и пошел по длинному, покрытому зеленым ковром коридору, со стенами, отделанными панелями из слоновой кости. Прохладный сквозняк тянул из открытой двери холла к запасному ходу. Рядом с дверью номера четыреста пять виднелась маленькая, сделанная из слоновой кости кнопка звонка. Я нажал на нее и ждал, как мне показалось, довольно долго. Наконец дверь бесшумно приоткрылась на ширину стопы. Было что-то подозрительное в том, как она открылась: медленно и словно украдкой. За дверью стоял длинноногий плечистый мужчина с темно-карими глазами на темном, бесстрастном лице. Похоже было, что он научился контролировать свою мимику уже очень давно. Его волосы казались сделанными из стальной проволоки, растущей откуда-то сзади, благодаря чему его коричневый лоб производил впечатление необычайно высокого и придавал ему, при поверхностном взгляде, вид мыслителя. Его мрачные глаза изучали меня без тени заинтересованности. Длинные коричневые пальцы придерживали край двери. Он молчал.

– Гейгер, – сказал я.

Лицо даже не дрогнуло, выражение его не изменилось. Откуда-то из-за двери он вынул сигарету, сунул ее в рот и выпустил небольшое облачко дыма. Сквозь это ленивое пренебрежительное дуновение до меня донесся холодный медленный голос, бесстрастный как голос крупье в игровом доме.

– Что вы сказали?

– Гейгер. Артур Гвинн Гейгер. Тот, у которого книжки.

Мужчина, казалось, анализировал мои слова. Он взглянул на тлеющий кончик своей сигареты. Его другая рука, которой он придерживал дверь, исчезла из поля зрения. По движению его плеч можно было догадаться, что он производит ею какие-то действия.

– Я не знаю никого с таким именем, – сказал он. – Он что, живет где-то поблизости?

Я улыбнулся. Ему это не понравилось, его глаза холодно блеснули.

– Вас зовут Джо Броуди? – спросил я.

Коричневое лицо окаменело.

– Ну и что? – последовал ответ. – Тебе что-нибудь нужно, братец, или просто развлекаешься?

– Значит, вы Джо Броуди, повторил я. – И вы не знаете никого по имени Гейгер. Очень смешно.

– Да? Возможно. У вас странное чувство мора. Демонстрируйте его где-нибудь в другом месте.

Я оперся на дверь и послал ему обворожительную улыбку.

– У вас есть книжки, Джо. А у меня есть список этих фраеров. Нам надо обговорить это.

Он не сводил глаз с моего лица. В комнате раздался неясный звук, как будто кольцо от занавески стукнуло о металический прут. Он глянул через плечо внутрь, открыл дверь шире и холодно произнес:

– Почему бы и нет...

Если вам кажется, что из этого что-то получится. – Он отступил с прохода, а я прошел мимо него в комнату.

Это была веселая комната, хорошо обставленная и не перегруженная мебелью. Венецианское окно было открыто на каменный балкон, выходящий в сторону холмов. Рядом с окном я заметил закрытую дверь, а возле входной двери еще одну, прикрытую плюшевой портьерой, подвешенной на латунном стержне.

Посредине, у стены, в которой не было никакой двери, стояла тахта. Я сел на нее. Броуди запер входную дверь и не спеша подошел к высокому письменному столу, обитому гвоздями с плоскими квадратными шляпками. На нем стояла шкатулка из древесины кедра с позолоченными петлями. Он перенес ее к креслу, стоявшему в промежутке между дверьми и сел. Я положил шляпу рядом с собой и стал ждать.

– Так, я слушаю, – начал Броуди. Он открыл коробку сигар и выбросил окурок сигареты в стоявшую рядом пепельницу, потом сунул в рот длинную тонкую сигару. – Не желаете? – спросил он и, не ожидая ответа, бросил одну в мою сторону.

Я подхватил ее на лету. Броуди вынул из коробки с сигарами оружие и наставил его мне прямо в нос. Я посмотрел на то, что он вытащил из коробки. Это был черный револьвер тридцать восьмого калибра, из тех, которыми обычно пользуется полиция. Пока что у меня не было ни одного контраргумента.

– Чистая работа, правда? – заметил Броуди. – Будьте любезны, встаньте на минутку. Отойдите на два шага вперед. Можете вдохнуть немного воздуха, когда будете идти. – В его голосе звучала та выработанная бесстрастность, которая типична для бандитов из кинофильмов. Все бандиты в фильмах разговаривают именно так.

– Ну, ну, – буркнул я, не двигаясь с места. – Так много револьверов в этом городе и так мало благоразумия. Вы уже второй, кого я встречаю в течение последнего часа и кому кажется, что мир у его ног лишь потому, что он держит в руках пушку. Не глупите, Джо, и положите ее.

Он насупил брови и выставил подбородок в мою сторону. В глазах у него была ненависть.

– Того парня зовут Эдди Марз, – добавил я. – Слышали когда-нибудь о нем?

– Нет. – Он все еще держал оружие, направив его на меня.

– Если он когда-нибудь узнает, где вы провели последнюю дождливую ночь, то ликвидирует вас раз и навсегда, так, как ликвидируется фальшивый чек.

– А что бы я мог значить для Эдди Марза? – холодно спросил Броуди, однако опустил револьвер на колени.

– Сдается мне, что у него связаны с вами какие-то неприятные воспоминания, – сказал я.

Мы смотрели друг на друга. Из-под плюшевой портьеры, прикрывавшей дверь, выглядывал остроконечный носок дамской туфельки.

Броуди заговорил, теперь уже спокойнее:

– Не поймите меня неверно. Я не профессиональный бандит, я просто осторожен. Откуда мне, черт возьми, знать, что у вас на уме на самом деле! С таким же успехом вы могли быть наемным убийцей.

– Однако вы недостаточно осторожны, – прервал я его. – Этот ваш фокус с книгами Гейгера был очень неосторожен.

Броуди глубоко и медленно втянул в себя воздух и бесшумно выпустил его. Облокотился на подлокотники кресла, скрестил длинные ноги и положил револьвер на колени.

– Не думайте, что я не воспользуюсь этой игрушкой, если возникнет необходимость, – сказал он. – Так что вы хотели мне рассказать?

– Позвольте своей приятельнице в остроносых туфлях выйти из-за портьеры, – сказал я. – Она устанет, пытаясь так долго сдерживать дыхание. Не отводя взгляда от моего живота, Броуди позвал:

– Иди сюда, Агнесса!

Портьера откинулась и зеленоглазая, покачивающая бедрами пепельная блондинка из магазина Гейгера присоединилась к нам. Она смотрела на меня с плохо скрываемой ненавистью. Ноздри ее трепетали, глаза были мрачными. Она казалась очень несчастной.