Больше, чем страх

Интерьер борделя был выполнен в испанском стиле: половину холла до самых плинтусов устилал толстый ковер, а две его стены украшали яркие гобелены. На второй этаж вела мраморная лестница с изогнутым маршем с литыми чугунными перилами. Старик знаком дал понять, чтобы я подождал, и скрылся за дверью справа. Я огляделся, стараясь запомнить планировку холла. В голову полезли тревожные мысли о докторе Баффингтоне и его дочери, но тут в двери, за которой исчез «евнух», показалась высокая, убеленная сединами женщина и поманила меня рукой.

Я подошел к ней, мы немного поболтали по-испански. В основном, конечно, говорила она. Среди множества незнакомых слов я сначала уловил «cien pessos» и протянул ей сотенный банкнот. Затем я услышал, как она произнесла «a las dies», и, поняв это как «десять часов», то есть время, до которого могу оставаться в бор деле, с готовностью ответил:

— Si.

Женщина улыбнулась и удалилась. Не прошло и тридцати секунд, как в холле появилась девушка лет двадцати, крошечная, с миловидным личиком. Не иначе как моя, подумал я. Ростом она была чуть более пяти футов, то есть по меньшей мере на целый фут ниже меня. Несмотря на округлую, словно дорога в Акапулько, рельефность ее фигуры, пышечкой ее нельзя было назвать, однако в Штатах работу манекенщицы она никогда бы не получила. Но это меня, естественно, в данный момент мало тревожило. Атласный халат зеленого цвета плотно облегал ее фигуру, на ногах — туфли-лодочки на высоких каблуках. У нее были, как у большинства мексиканок, густые черные волосы и карие жгучие глаза.

Мило улыбаясь и тихо воркуя, девушка подошла ко мне, взяла меня за руки и потянула за собой в боковую дверь. Пройдя по длинному узкому коридору, мы вошли в небольшую комнатку, на полу которой лежал зеленый ковер, а на окнах висели шторы того же цвета. Здесь стояли туалетный столик, заваленный женской одеждой, стул и конечно же кровать.

Девушка, глядя мне в глаза и очаровательно улыбаясь, продолжала нежно лепетать, но о чем — я мог только догадываться. Затем, положив руки на бедра, она, изобразив на лице удивление, сделала круглые глаза и укоризненно закачала головой. В эту минуту она была похожа на чертенка.

— Все это очень мило, дорогуша, но из всего, что ты сказала, я ни хрена не понял. Не хотелось бы тебе говорить, но я здесь совсем не для того, о чем ты подумала. Просто мне надо несколько минут побыть в этом доме. Поняла?

Проститутка широко раскрыла рот и захлопала ресницами.

— Es un norteamericano turisto, no? — удивилась она.

На этот раз моего более чем скудного испанского хватило, чтобы понять, что девушка спросила, не американский ли я турист.

— Si, — подтвердил я.

Девушка хлопнула в ладоши и лукаво подмигнула. Пока я старался подобрать нужные мне испанские слова, она тем временем оказалась возле кровати. Я мучался, пытаясь вспомнить, как будет по-испански «фильм» или хотя бы «кино». Когда, как мне показалось, удалось наконец это вспомнить, я подошел к девушке.

Она тотчас сняла с себя зеленый халат и осталась в белых трусиках, лифчике и туфлях на высоком каблуке. Заложив руки за спину, она выжидающе смотрела на меня.

— О Боже! Нет-нет. Momentito, минуточку, — взмолился я и выставил ладонь вперед, повторив жест, которым «евнух» на входе просил меня подождать.

Девушка сначала замерла, потом опустила руки и подошла ко мне ближе.

Я замотал головой, а она, глядя мне в глаза, несколько раз повела головой из стороны в сторону. Издавая негромкие гортанные звуки, похожие на воркованье голубки, девушка широко раскинула руки, видимо приглашая меня в свои объятия.

— О нет же! — воскликнул я. — Ты меня не поняла. Послушай же.

Она хихикнула, так и не понимая, что вовсе не плотские вожделения привели меня в публичный дом.

— Я не хочу... То есть уо no deseo... [9] — начал я и замолк, потому как почувствовал, что весь мой небогатый запас испанских слов на этом иссяк. — Por favor, [10] — наконец-то пришло мне в голову. — Yo deseo... [11]

Проститутка тотчас понимающе закивала, подмигнула и сняла лифчик.

— О, черт, — с досадой произнес я и, замотав головой, вытянул вперед руки, отгораживаясь от нее ладонями. — Ты не поняла, no comprende! Оставайся на месте!

Мое поведение, которое она расценивала как своего рода игру, ее явно забавляло. Девушка перевела взгляд на выставленные перед ней ладони и шагнула мне навстречу.

— Дорогая, — взмолился я, — querida. Пожалуйста, por favor, я не могу... О Боже... Кино, кино...

Она засмеялась и сняла трусики.

— Да не это же, не это, — запротестовал я. — Кино, peliculas. [12] Хочу посмотреть peliculas!

Я почувствовал, как во мне начала закипать злость.

— Peliculas? — удивленно переспросила девушка. — Peliculas? Peliculas!

— Si. Los cines. [13] Фильмы. Ки-но-филь-мы, — чеканя каждый слог, произнес я и, имитируя работу кинокамеры, поднес сжатую в кулак кисть руки к левому глазу и зажужжал.

Проститутка снова захлопала в ладоши, радостно при этом взвизгнула и, пританцовывая, плавно закружилась по комнате. Я, окончательно озверев, схватил ее обеими руками и швырнул на кровать.

Как сделать так, чтобы она поняла, что от нее требуется, подумал я и посмотрел на часы. Было уже без пятнадцати десять. Времени до закрытия борделя оставалось совсем немного. Я присел на кровать рядом с девушкой и погрозил ей пальцем. Она фыркнула и тоже погрозила мне своим маленьким пальчиком.

— Peliculas, cines, — теряя самообладание, медленно произнес я. — В этом доме, en esta casa. В какой комнате смотрят фильмы? En cual cuatro? В какой cuatro [14]?

— Cuatro? — удивленно заморгав, переспросила она и, подняв руку, показала четыре пальца. — Cuatro?

— Черт возьми, да не четыре, я ошибся. Я имел в виду cuarto [15]. Комната. Поняла? О Боже праведный! Так в какой из комнат крутят эти проклятые фильмы?

У меня от злости перехватило дыхание, и я, чтобы хоть как-то успокоиться, начал считать до десяти. Но и это не помогло, и мне пришлось повторить счет. Я уже был готов выплеснуть на нее весь запас иностранных слов, которые только знал, но тут проститутка, кажется, поняла, что я от нее хочу, и надула губки.

— Si, cines, — произнесла она.

— Да-да. Кино, — подтвердил я.

Она поднялась с кровати и не спеша направилась к двери. В этот момент я чуть было не вскрикнул от радости и кинулся вслед за ней. Пройдя по коридору, мы вернулись в холл, тот самый, в котором я ее впервые увидел. Девушка, поднявшись на несколько ступенек по мраморной лестнице, остановилась и вопросительно посмотрела на меня. По лестнице я взлетел, словно на крыльях, и, взяв девушку за руку, стал подниматься с ней на второй этаж.

— Тебе не холодно босой идти по мраморным ступеням? — спросил я, чтобы прервать наше затянувшееся молчание.

Она не ответила. Поднявшись на этаж, мы миновали еще один холл и подошли к двери.

Проститутка указала на нее пальцем и произнесла:

— Alia. [16] A las diez у quince.

Последние слова означали, что показ фильмов начнется в десять пятнадцать. Я попробовал открыть дверь, но она не поддалась. Эта чертова комната была конечно же на замке. Взяв девушку за плечи, я развернул ее спиной, чтобы она не видела, как я буду смотреть в замочную скважину. В публичном доме не полагается подглядывать. Это всегда вызывает смех у его обитателей.

Однако многого увидеть сквозь замочную скважину мне не удалось: только черный ковер на полу, краешек очень низкой кушетки и два больших распахнутых окна, на которые я, будучи еще на улице, обратил внимание. Людей за закрытой дверью, судя по всему, не было. Мне удалось на пальцах объяснить стоявшей рядом голой девушке, что мне нужен ключ. Та в ответ кивнула и сказала, что он в ее cuarto. Как я предположил, ключ от ее комнаты подходил и к этой двери.