Детектив США. Выпуск 11

— Минуточку, мистер Борден. Что значит мгновенный гипноз?

— Общеизвестная процедура. Как только субъект впадает в транс, ему можно внушить, что он сразу же заснет, как только последует определенный сигнал или будет произнесено определенное слово или фраза. Например. Субъект А загипнотизирован. После этого я ему говорю, что он заснет глубокими, крепким сном, когда я щелкну пальцами и скажу ему: «Спать». Потом он просыпается и, когда я щелкаю пальцами и говорю: «Спать», он немедленно засыпает.

Я покачал головой.

— Вы хотите сказать, что могли бы сейчас пойти к мистеру и миссис Уэвер или Эйле Вейчек и усыпить их?

— Вовсе нет. Я же сказал вам мистер Логан, что перед тем, как покинуть Уэверов, я снял все внушения. Если помните, там было пять человек, которые вообще не подвергались гипнозу. Пять, кроме меня. Мне пришлось бы начать все сначала и с их согласия.

— Ага. — Я прокрутил все это в голове и потом сказал — Ну, что ж, спасибо за секретные сведения. Это, пожалуй, все, что я хотел, мистер Борден.

Я взглянул на часы. Шестнадцать минут десятого. Я посмотрел на Бордена, думая о странной власти, хотя бы временной, над тремя людьми в тот вечер. Я все еще размышлял над попугаем Джея.

— Чем больше я узнаю о гипнотизме, — сказал я, — тем все больше интересного нахожу в нем. Просто так приказать людям спать и, бах, они отключаются.

Он рассмеялся.

— Это не так просто, мистер Логан. Существует несколько методов… — Он сделал паузу и слегка нахмурился. — Ну, например… — начал он, но не договорил.

Потом он пошел к углу комнаты и отодвинул от стены стол, на котором стоял большой переносной проигрыватель и еще какое-то устройство, доселе мне неизвестное. Это был картонный диск диаметром около шести дюймов, с черным пятном посередине и чередующимися черными и белыми кривыми полосами, нанесенными по всей его поверхности. Они начинались в центре тончайшими линиями, а у края диска их ширина уже достигала полдюйма.

Борден включил проигрыватель и произнес, указывая на черно-белый диск.

— Есть много способов привлечения внимания с целью облегчения гипноза — хрустальные шарики, пятно на стене, яркий предмет — но, по-моему, вот это очень, эффективное средство.

Он нажал на другую кнопку и диск начал вращаться, полосы слились, и образовавшаяся спираль просто притянула мои глаза к черному центру.

— Обратите внимание, — произнес Борден тоном приятного собеседника, — есть какое-то очарование в этом диске, когда он начинает вращаться. Я часто им пользуюсь для того, чтобы привлечь внимание субъекта и уменьшить его сопротивление. Добавьте успокаивающей, приятной музыки и эффект усилится.

Он повернул ручку и из динамика полилась ритмичная мелодия. Эффект действительно был расслабляющим.

— Видите, как это помогает, — продолжал Борден. — Глаза сосредоточенны на диске, а музыка на фоне моего голоса звучит успокаивающим контрапунктом. Это расслабляет вас, вы полностью расслабляетесь.

Насчет этого он был прав. Вращающийся диск в сочетании с музыкой обладали явным гипнотическим воздействием даже без голоса Бордена. Он продолжал говорить и мне вдруг показалось, что его голос слегка изменился, стал более звучным, глубоким и грудным.

Он произнес:

— У вас очень тяжелые, тяжелые руки; ваши ноги тяжелеют, очень тяжелые. — Его голос зазвучал еще громче, стал совсем низким.

И я все это чувствовал. Я ощущал тяжесть в руках и ногах, которой раньше не испытывал. Я ощущал… черт побери, что здесь происходит? Я энергично потряс головой, оперся о ручки кресла и поднялся.

— Чертовски интересно, — сказал я.

Он улыбнулся.

— Безусловно, мистер Логан. Как видите, гипноз это не только усыпление людей, в нем есть нечто большее.

Он повернул ручки и музыка внезапно прервалась. Диск стал вращаться с меньшей скоростью и потом остановился.

Я хотел убраться отсюда ко всем чертям.

— Мы еще увидимся, — бросил я и направился к двери.

— Обязательно. Меня очень заинтересовал попугай, о котором вы говорили.

Он проводил меня до двери и, когда я уже выходил, сказал:

— Между прочим, мистер Логан. По-моему, из вас получился бы прекрасный объект для проведения гипноза. Ну, дайте знать, как пойдут дела, хорошо?

— Конечно, — ответил я и дверь за мною закрылась.

Я вышел на улицу и сел в свой бьюик. Поддавшись внезапному порыву, я взглянул на часы. Только двадцать одна минута десятого, а перед этим, когда я последний раз смотрел на часы, было шестнадцать минут десятого. Я посмеялся над собой из-за того, что он довел себя до такого нервного состояния, но все же испытал чувство облегчения, так как мог отчитаться за время, проведенное в квартире Бордена.

Было еще рано. Я решил нанести еще один визит, а потом ехать домой и посмотрел на список, который Энн передала мне. Я еще не беседовал с Артуром, приятелем Энн, не говорил ни с Робертом Ганнибалом, адвокатом Джея, ни с мисс Стюарт. Не встречался ни с Питером Солтом, ни с Эйлой Вейчек. Эта встреча обещала быть более интересной. Особенно с Эйлой. Энн Уэвер довела меня до довольно печального состояния, и как бы там Эйла не выглядела, она все же была женщиной.

Тут я обратил внимание на адреса и предстоящая встреча с Питером и Эйлой стала еще более интересной. Питер Солт жил в доме 1458 на Марафонской улице, в квартире номер семь. Эйла Вейчек жила в доме 1458 на Марафонской улице, в квартире номер восемь.

Я поехал на Марафонскую улицу.

Через дверь квартиры номер семь струился свет. Я постучал и через минуту услышал шаги. Дверь открыл высокий, худощавый человек лет тридцати. Его подбородок был в краске, в руках он держал длинную кисть.

— Привет, — жизнерадостно сказал он. — Давайте, заходите. Осторожнее.

Я вошел, соблюдая осторожность, сделал шаг, чтобы не споткнуться о высокий сапог, и наткнулся на лежащую рядом с ним книгу. Я обошел остальные препятствия и остановился посередине комнаты. Порядка в ней не было, но если хозяин не был против этого, то и я не возражал.

— Я Питер Солт, — сказал он. — А вы кто?

— Марк Логан, мистер Солт. — Я показал ему удостоверение. — Я частный детектив.

Он ухмыльнулся, обнажив ровные белые зубы.

— Кроме шуток? Что случилось?

— Просто проверяю кое-что в связи с вечеринкой в доме Джея Уэвера в прошлую субботу, на которой вы были с Эйлой Вейчек.

— А, да. — Он ухмыльнулся. — Настоящий бал. — Потом посерьезнел и нахмурился. — А почему вы проверяете? Что-нибудь случилось?

— Ага. Правда, ничего существенного. Просто хотел переговорить кое с кем из присутствовавших, чтобы выяснить, что там происходило.

Сзади меня открылась дверь и в комнату вошла высокая, черноволосая женщина, порочного вида. Ее волосы были убраны со лба и туго стянуты на затылке, ниспадая на плечи. Она была в легком черном халате, и выглядела именно такой, какой ее описала Энн — сладострастной и, пожалуй, прелестной. Энн была права и еще насчет кое-чего. Я бы назвал ее сексуальной. У нее длинные-предлинные ногти, кровавого цвета рот, черные брови, как крылья, разлетались от переносицы. И это было не все, что разлеталось.

Она сказала.

— Хелло. Вечеринка?

— Никаких вечеринок, Эйла, — ответил Питер. — Пока, по крайней мере. Это Марк Логан, частный детектив. Хочет получить секретные сведения об этом бале с шаманом.

Она взглянула на меня, ничего не сказала, прошла к стоящему в углу комнаты обитому креслу и плюхнулась на него, перебросив ноги через ручку. Она ужасно небрежно относилась к своим длинным, красивым ногам. Кроме Эйлы под халатом, видно, ничего не было.

Я объяснил им причину своего визита, и мы минут десять обсуждали вечеринку у Уэверов. Ничего для меня нового из этого не выплыло. Оба посмотрели на меня непонимающе, когда я рассказал им о попугае. Они подтвердили все, что рассказал мне Джозеф Борден. Я уже собирался уходить, когда вспомнил про картины Питера, о которых мне рассказывала Энн, и небрежно бросил, что «занимаюсь» живописью.