Крымский Джокер

Только в надрыве души видятся мне новые горизонты — сады неприкаянности, где тоже ждёт всех нас радость и блаженство — блаженство гордого непокорного одиночества.

"Человек искренен в пороке и неискренен в добродетели. Порок живописен, а добродетель так тускла. Что же всё это за ужасы?!"

Остерегайся привязанностей!

Ни один человек мира не должен быть тебе дороже тебя. Иначе придётся платить за каждую из них кусками собственного сердца.

Не приближай к себе никого ближе, чем на расстояние собственного дыхания. Иначе тебя предадут, и горький вкус покинутости станет твоим уделом. Ночь может успокоить твои нервы и зрение. Но, проснувшись, ты снова услышишь неровность ударов твоего треснувшего сердца. Беги от собственной излишней искренности, ибо она есть начало слабости. Стыд и презрение к себе — результат чрезмерной близости и излишних откровений. Пробуй силу любви других, но не давай увлечь себя её призракам.

Любовь — сердитая дама. Тихой змеёй вползёт она в твой тёплый дом, и выпьет всё молоко твоих мыслей. Затем привязанность, эта вечная спутница любви, завершит картину хаоса. И вряд ли тогда помогут тебе твоя гордость и чистый взгляд.

Воспитать себя в близости любви, пробуя на себе любовь других — роскошь, доступная немногим. Броситься в сомнительный и коварный водоворот самоотверженной и безоглядной любви — лучший способ потерять куски собственной плоти. Тот, кто прошёл через это горнило знает, что в избитой фразе "сладкая мука любви", слово "сладкая" сродни блестящим бусам для дикарей. На деле же просто жалкий облик, и потеря части себя, не более.

И когда ты всё-таки услышишь вечные голоса сирен на островах твоей любви, залепи посильнее уши воском и прикажи гребцам налечь на вёсла. Пусть глаза твои разглядят острые рифы, усеянные обломками чужих судеб. Торопись прочь из этих гиблых мест!

Ты не пожалеешь…

"У каждого в жизни есть своя страстная неделя…"

В моём сегодняшнем безумии… Или немного по- другому: в моём ослеплении…

…или, ещё точнее: в моём запутанном состоянии разума и чувств…

Теряю облик и силу. Словно корабль, получивший сотню мелких пробоин ниже ватерлинии. Удары и толчки были незаметны. Но вот уже нос накренился, крысы бегут, и дело пошло.

Как же так приключилось, спрашиваю я себя всё время? Как же так могло выйти, что ты забыл себя, забыл все заклинания, всю свою мудрость, всю свою злость?

Ужели пришлый маг и чародей сбил тебя с правильного следа, и теперь ведёт всё ближе к пропасти, насмехаясь и глумясь над тем, что было гордостью твоих воинов? Или когда спал ты хмельным крепким сном, неверная женщина влила тебе в ухо яд, что сжигает сейчас остатки твоего могущества?

Нет.

Ответ прост — ты рожаешь очередное своё детище.

Окружающий мир помогает тебе, делая при этом ужасные гримасы, и оглашая Вселенную кошмарными воплями. Он старается ускорить твой процесс, сопровождающийся тяжкими муками. Ты беспомощен и болеешь своими ошибками, невольно увеличивая их последствия. И мечешься ты, пытаясь найти привычную дорогу, но нет её и в помине. Ты болен родами, и поэтому ослаб зрением. Не спеши покидать свой старый корабль. Не бойся — время плывёт тебе навстречу.

Не к лицу нам, вольным морякам, выть и крутиться волчком от очередного попадания картечи.

Нужно лишь, стиснув зубы, взглянуть на рею, где ещё болтаются остатки последнего корабельного труса.

И найти мужество внутри, щедрой рукой рассыпая его снаружи.

Глупо пропасть от собственного заблуждения. Скоро стихнет шторм, и свежий ветер радости освежит твоё новое постаревшее лицо. И только невидимые шрамы напомнят когда-нибудь тебе о твоей страстной неделе.

Только в преодолении себя можно найти гордость существования. Там, где ты наступишь на горло своего личного раба, начнётся свобода. Пусть это будут маленькие, ничем неприметные победы, но уже очень скоро ты почувствуешь, как изменился воздух, которым дышишь.

Много коварных ловушек припасло для тебя небо. Многих из них не избежать.

Смотри на себя пристально, если ты уже попал в сеть. Одно неверное движение — и кто выйдет из западни — никому не известно. Природа любит рабов.

Они не рвут ткань бытия своими мыслями и безрассудствами. Они печалятся и радуются сообразно восходу и закату солнца. Они молятся своим богам, забывая вовремя умыть руки. Они всегда чего-то хотят. Их часто превращает в свиней насмешливая колдунья. Рабы не знают одногоЦирцея боится только острого меча.

Можно сделать вид, что идёшь на поводу у чего-либо. Можно притаиться и ждать часа для своего прыжка. Но всё это время, нужно растить внутри себя зверя, но более сильного, ловкого и клыкастого, чем окружающие хищники.

Растить в коварстве и благородстве. Со всех сторон должно быть украшено шипами это опасное существо. Ничто не должно смущать его перед решительным броском. Там, где нет правил, нет места сомнению.

Я радуюсь, глядя на удачную охоту на себя, во время которой гибнет никчемное и слабое, и торжествует удачливое и сильное.

Главное правило — всегда нужно уметь оправдать свой промах, чтобы не дать окружающим ни на минуту усомниться в твоей сноровке.

Удиви себя своим насилием над собой — и ты сможешь пройти по воде, не замочив ног. Не стоит упускать ни малейшего соблазна, чтобы отдаться ему, а затем вырезать его из своего сердца навсегда. Умерщвление желания в процессе исполнения — вот то горнило, где куётся истинная сталь для славной битвы.

И если когда закатится солнце на поле боя не останется никого, кроме нового тебя — ты победил.

Найди в себе силы для этих подвигов — и в мире одним рабом станет меньше.

Мы все медленно умираем. Стираются образы прошлого, приедается настоящее, и наступает время, когда уже неинтересно будущее. Нелепость данной цепочки уводит нас всё дальше от заветных берегов радости, и затягивает в глубины разочарований.

И когда, казалось, уже жребий брошен, наступает вневременное чувство прозрения. Настоящее, сливаясь с прошлым и будущим, обрекает тебя новыми глазами смотреть на привычные вещи и события. Это не связано ни с возрастными пределами, ни с сильными потрясениями. Это как внезапный возврат зрения в разгар солнечной бури. Вспышка — и всё пропало. И только память о слиянии всех твоих времён, может слабо передать это мгновенное ощущение вечности.

Твоей вечности.

Мы любим возвращаться на те места, где провели свои лучшие годы и мгновения. И эти паломничества зачастую могут помочь ощутить собственное бессмертие. Это как вечный Алеф, откуда видна вся Вселенная. Он сидит в нас, и главное правильно выбрать угол зрения. Кто пережил эти минуты, тот отмечен печатью понимания неизвестного. И хорошо, что язык не в силах передать эти озарения. Александр Македонский гневался на Аристотеля за то, что тот переложил на письмо свои философские труды, сделав их доступными каждому, кто умеет читать.

А я хочу разучиться читать и научиться видеть. Я очень хочу разучиться говорить и научиться слышать. И вся моя нынешняя дорога, наполненная шумом и болтовнёй, убивает меня быстрее, чем время. Словно невидимые вампиры, звуки, что окружают меня сегодня, высасывают остатки напитка отрешённости.

Я начинаю сливаться с внешним миром.

Я надеваю тёмные очки, но торговцы внутренностями, которые снуют тут и там, тащат меня за руки, и я покорно становлюсь в очередь за тухлой рыбой. Я даже подумываю придумать молитву, оберегающую мой слух от шума обезьяньих речей а зрение — от кошмарного пейзажа. Я готов спрятать за пазухой кроличью лапку и вымазать себя кровью девственницы. Я ищу заклинание во снах и старых книгах.