Кровавый след

– Нет, Виктор, ты не ослышался, – Филатов начинал злиться, – именно безвредную, потому что ты поедешь туда…

Он на мгновение замолчал, а потом добавил:

– Но пока не будем забегать наперед и торопить события. Я даю тебе самое большое неделю для того, чтобы решиться на поездку. Хорошенько подумай, взвесь все «за» и «против». Помни о том, что если ты останешься в Москве, спокойствие оставит тебя. Делу дадут ход, и трибунала не избежать.

Он замолчал, и я принялся соображать, что стоит за словами моего бывшего начальника. Было похоже, что он угрожал мне в том случае, если я откажусь от поездки. И тут мне стало страшно, впервые за многие годы я ощутил безысходность своего положения. Я отчетливо представлял, что ждет меня или мою семью, если я решусь показать характер или стану торговаться с руководством. Только полный идиот мог идти напролом против службы безопасности. Я оказался в ловушке, и нужно было искать из нее выход.

– Я знаю, что ты умный парень, – спокойно произнес полковник Филатов, – и примешь правильное решение.

– Конечно, он был уверен в этом, так как выхода у меня не было.

– Я согласен, – сказал я.

– Нет, – отрицательно покачал головой полковник. – У тебя еще есть время подумать. Я не хочу, чтобы ты считал, будто я каким-то образом оказываю давление на тебя. Лучше все хорошенько взвесить, а только потом дать ответ.

– Хорошо, – сказал я.

Филатов дружески улыбнулся мне и спросил:

– По-моему, ты живешь здесь где-то поблизости?

– Да, через пару кварталов.

– Тебя подвезти?

– Нет, спасибо, я дойду сам. Мне нужно подумать.

– Вот и отлично. Ты извини, Виктор, но я спешу, – сказал Филатов. – Обещал своим заехать после работы и купить билеты в цирк.

– Хорошо, товарищ полковник, – согласился Я И поспешил выйти из машины.

– Да, совсем забыл, – остановил меня жестом Филатов. – Как там твоя Марина. Кажется, вы ждете ребенка?

Я был немного удивлен его осведомленностью, и вопрос Филатова насторожил меня.

– Да, – признался я.

– Тогда тебе нужно вдвойне хорошенько подумать, – сказал он. – Теперь я уже разговариваю с тобой не как начальник, а от своего имени. Прошу тебя, сынок. Ты же знаешь, как я ценю тебя и твои способности. Сколько мы работаем вместе, лет десять будет?

– Восемь, – уточнил я.

– Мне будет неприятно, если станут обижать наших лучших сотрудников только за то, что они однажды ошиблись. Разве им объяснишь, что мы не политики, а солдаты, привыкшие встречать суровые испытания лицом к лицу.

– Я все понимаю, товарищ полковник, – сказал я. Я не обманывал его, мы отлично понимали зависимость друг от друга.

– Через пару дней, максимум через неделю я позвоню тебе, – сказал полковник Филатов на прощание.

Я согласно кивнул и захлопнул дверцу. Вскоре машина скрылась за поворотом. Проследив за ней взглядом, я медленно зашагал по тротуару в сторону своего дома. Я прокручивал в голове весь разговор с шефом, стараясь не упустить ни одной детали. От принятого мной решения зависела не только моя судьба, но и судьба моей жены и еще не успевшего появиться на свет ребенка. На это намекнул и полковник.

Филатов позвонил не через неделю, а через три дня, во вторник, седьмого января.

– Нам нужно встретиться и переговорить о деталях дела, – сказал он.

Уверенный тон полковника свидетельствовал, что вопрос о моем назначении уже решен, и меня вызывают только для того, чтобы ознакомить с подробностями предстоящей операции.

Шеф ждал меня в своем кабинете. Я обратил внимание на то, что обстановка в комнате совершенно не изменилась за исключением, пожалуй, лишь одной детали. За спиной полковника появился портрет нового президента.

Увидев меня, полковник сразу же оживился:

– Здравствуй, Виктор, проходи, садись. Я сел напротив него.

– Как самочувствие? – спросил он бодро.

– Спасибо, все в норме.

– Вижу, вижу, – полковник встал и начал прохаживаться по кабинету.

Я тоже хотел было встать, но шеф остановил:

– Сиди.

Он внезапно остановился передо мной и сказал:

– Завидую я тебе, Виктор.

– Это почему еще?

– Как бы я хотел прогуляться куда-нибудь со спецзаданием. Жаль, возраст не тот.

Я сочувственно улыбнулся.

– Ты следишь за новостями? – продолжал он.

– Конечно, – ответил я.

– Тогда ты, наверное, имеешь представление, что творится сейчас в Средней Азии и в интересующей нас стране?

– Честно говоря, не особенно. Мне известно лишь то, что знают все – там очень напряженная обстановка.

– Хорошо, – полковник направился к столу, уставленному телефонами, снял трубку одного из них и набрал трехзначный номер. Я безошибочно определил, что это была внутренняя связь.

– Милосердова? – услышал я, как полковник разговаривает по телефону. – Женя, зайдите сейчас ко мне.

Он положил трубку и посмотрел на меня.

– Сейчас наша сотрудница познакомит тебя с обстановкой в Таджикистане. Кроме официальной информации, ты узнаешь необходимые сведения из данных разведки.

Филатов замолчал, и я стал разглядывать идеально чистое ковровое покрытие в кабинете. Молчание длилось недолго, в дверь постучали, полковник, не отрываясь от чтения бумаг на столе, сказал:

– Войдите.

Я повернулся к двери. В кабинет вошла рыжеволосая красавица. Она энергично прошла к столу, за которым сидел полковник Филатов и остановилась. На вид ей было около тридцати лет. Эта женщина поразила меня своим умением держаться с первой минуты. Наверняка, она знала, насколько очаровательна, но, казалось, у нее отсутствовало всякое кокетство, присущее красавицам. Милосердова слегка улыбнулась полковнику, и я подумал, что эта улыбка способна свести с ума немало полковников. В ней чувствовался жизненный огонь. Впечатление усугублялось цветом волос этой женщины, жарким блеском медово-карих глаз. На ней был зелено-серый полотняный костюм с темно-зеленой окантовкой, белая блузка с галстуком-бабочкой того же цвета. Прекрасные стройные ноги так и притягивали мой взгляд. Я, как говорится обомлел от восхищения, но своевременное вмешательство полковника Филатова спасло меня.

– А, Женечка! – воскликнул он, и я увидел, как загорелись его глаза.

– Вы звали меня, товарищ полковник? – ее мелодичный голос окончательно очаровал меня.

Если бы я встретил это восхитительное создание, эту богиню где-нибудь на улице, то никогда бы не подумал, где она работает.

– Да, – сказал Филатов, – присаживайся, пожалуйста.

Она грациозно уселась на стул рядом со мной, и я ощутил легкий цветочный аромат ее духов.

– Представляю тебе моего сослуживца, в недавнем прошлом одного из лучших, если не сказать более, сотрудников моей группы. Это Виктор Тарасенко, настоящий профессионал.

Я приветствовал очаровательное создание стоя. Пока полковник представлял Евгению Милосердову, мы внимательно изучали друг друга.

– Женечка, – продолжал Филатов. – Виктор готовится к дальнему и, возможно, длительному путешествию. Твоя задача заключается в том, чтобы просветить его в вопросах, касающихся Средней Азии, в частности, Таджикистана. Ты сможешь ему помочь?

– Конечно, товарищ полковник, – улыбнулась Евгения.

– Тогда, пожалуй, вам лучше найти укромный уголок, где бы вам никто не помешал, – посоветовал Филатов.

– Я думаю, нам подойдет учебный кабинет, – сказала красавица.

– Отправляйтесь туда.

В эту минуту я готов был расцеловать своего шефа. Идея оставить меня наедине с Евгенией Милосердовой была великолепна. Евгения встала и направилась к выходу, я пошел за ней. Не скрою, мне хотелось бы последовать за ней на край света.

В учебном кабинете она села за стол, словно начальник или преподаватель, разложила перед собой папки с материалами по Средней Азии и географические карты.

– Садитесь, – предложила она и указала рукой на стул рядом.

Я, как зачарованный, повиновался ее волшебному голосу. Не отрывая глаз и не моргая, я смотрел на Милосердову, будто на картину, на которой художник, долгим и упорным трудом достигший высот мастерства, запечатлел самую женственность.